На следующий год император Валериан отнял у персов Антиохию и Дура-Европос. Однако в 256 г. персы опять захватили и разрушили Дура-Европос, после чего эта крепость была окончательно потеряна римлянами и более не восстанавливалась[53]. В 259/260 г. началась уже четвертая по счету война с персами. Шапур осадил Карры и Эдессу. Катастрофическое положение дел на Востоке потребовало, чтобы Валериан собрал новую армию, в которую были включены контингенты, собранные практически во всех римских провинциях, и в очередной раз попробовал склонить фортуну на сторону Рима. «Во время третьего похода, — сообщает в своей надписи Шапур, когда мы пошли на Карры и Эдессу и когда мы осаждали Карры и Эдессу, Валериан Цезарь выступил против нас. И были у него отряды из страны германцев, Реции, Норика, Дакии, Паннонии, Мёзии, Амастрии, Испании…, Фракии, Вифинии, Азии, Памфилии, Исаврии, Ликаонии, Галатии, Ликии, Киликии, Фригии, Сирии, Финикии, Аравии, Иудеи, Мавретании, Германии, Лидии, Азии и Месопотамии: семьдесят тысяч человек.
И по ту сторону от Карр и Эдессы у нас с Валерианом Цезарем была большая битва. И Валериана Цезаря мы пленили своими собственными руками. И другие командующие армией, префект, сенаторы и офицеры также были пленены нами и отправлены в Персию» (RGDS, 1, 19 — 36)[54].
Персидская версия о пленении Валериана во время сражения самим персидским царем является вымышленной. После понесенного под Эдессой поражения римская армия оказалась запертой вражескими войсками в собственном лагере. Согласно Зосиму, положение римлян усугубилось из-за начавшейся у них эпидемии чумы. По требованию солдат Валериан отправил к Шапуру послов, чтобы просить мира. Персидский царь отослал их назад, заявив, что будет вести переговоры только с самим императором. После этого Валериан выехал на встречу с царем с немногими сопровождающими. Коварный перс нарушил свое слово и захватил римлян в плен (Zos., I, 36, 2; Vict., Caes., 32, 5; Petr. Patr., 9М)[55].
Победа Шапура делала его безраздельным хозяином на всем римском Востоке. «И Сирию, Киликию и Каппадокию мы сожгли, опустошили и разграбили», — гордо возвещает царь, Тридцать шесть римских городов были взяты персами во время этой кампании, «и люди, захваченные в стране римлян, в стране неиранцев были все уведены в плен. И в нашей иранской стране, в Персии, Парфии, Сузиане, Асроестане и в каждой другой стране, где были владения нашего отца и нашего деда и наших предков, там мы их поселили» (RGDS, 1, 10–36). Опустошение восточных провинций было не единственным следствием военных неудач римских армий. Весьма болезненной для Империи стала утрата политического влияния в Армении, надолго оказавшейся теперь в зависимости от Персидского царства[56].
Повторяющиеся вторжения германцев на западе, наступление персов на востоке одновременно с восстаниями африканских племен (особенно в 254 и 262 гг) расшатали всю римскую оборонительную систему[57]. Сеть пограничных фортификационных сооружений, которая еще недавно казалась весьма надежной, была не в состоянии сдержать стремительный поток вражеского нашествия. Прорывы лимесов приобрели периодический характер. Попытки их восстановления и укрепления не давали ощутимых результатов. Столкновения римских армий с противником в открытом бою оборачивались либо победами, купленными подчас весьма высокой ценой, либо страшными военными катастрофами, за которыми следовало опустошение или даже временная утрата целых провинций. Бурные события этого периода оказали сильнейшее влияние на всю последующую историю Рима и имели ряд важных последствий. Во-первых, набеги варваров и постоянные неудачи в войнах с персами дестабилизировали политическую власть в государстве: император, понесший поражение, мог быть только плохим императором, а значит, он был недостоин своего высокого положения и должен был уступить его другому; это давало повод к многочисленным солдатским мятежам и военным переворотам. Во-вторых, вторжения неприятелей и революции привели к нарушению товарооборота между различными регионами Империи, способствовали опустошению деревень и обнищанию городов. Воцарившаяся повсеместно разруха вызвала появление многочисленных банд разбойников и пиратских флотилий, что окончательно парализовало римскую торговлю. Наконец, все эти обстоятельства не могли не спровоцировать моральный кризис в обществе, стремившемся найти ответ на вопрос, почему боги отвернулись от Рима. «Атеизм» христиан, отвергавших официальных богов, стал в глазах многих причиной бедствий Империи. Подобное мнение вызвало жестокие гонения на христиан, проводившиеся при Деции, Валериане и Диоклетиане[58].
Однако кризис, потрясший Империю в III столетии, имел прежде всего военный характер и был вызван неспособностью старой военной системы эффективно функционировать в иных политических условиях, адаптируясь к изменениям, произошедшим в военном деле противников римлян. Поэтому, как это ни парадоксально, после длительного периода процветания римская военная система требовала самых радикальных реформ. Первые попытки проведения таких реформ связывают с именем Галлиена. Крайняя скудость источников, относящихся к периоду правления этого императора, к сожалению, не позволяет нам во всей полноте воссоздать картину осуществленных им военных преобразований. Вместе с тем представляется несомненным, что преобразования, проведенные в армии, вкупе с незаурядными полководческими талантами Галлиена и проявленной им величайшей энергией (которые были не в состоянии отрицать даже недружественно настроенные к Галлиену римские историки) позволили Империи не только выстоять в период страшного кризиса, но и, накопив силы, перейти в решающее наступление. Впрочем, вряд ли мы можем считать, что «реформы» Галлиена носили планомерный характер. В условиях перманентной внешней агрессии и непрекращающихся внутренних мятежей все принимаемые им меры были исключительно оборонительными и являлись ответом на конкретные действия его неприятелей. Тем не менее нельзя не отметить, что единство римского государства было восстановлено уже через полтора десятилетия после гибели Галлиена. Клавдий II (268–270 гг.) нанес готам три поражения (у Марцианополя, Византия и Фессалоник). Аврелиан (270–275 гг.) в 271 r. разбил их во Фракии и Иллирике; в 272 г. он разрушил Пальмирское царство Зенобии и воссоединил с Империей все восточные провинции, а в 274 г. ликвидировал Галльскую империю. Проб (276–282 гг.) разгромил в 277 г. франков и аламаннов, после чего перешел Рейн и перенес войну на территорию варваров (SHA, Prob., 13, 7). Наконец в 283 г. Кар (282–283 гг.) начал давно готовившийся поход против персов. Римское наступление в Месопотамии закончилось взятием Селевкии и персидской столицы — Ктесифона.
В правление Диоклетиана (283 — 305 гг.) в римской военной системе происходят новые крупные изменения. Впрочем, сам Диоклетиан не стремился к проведению каких-либо глобальных реформ в армии. В большинстве случаев принимаемые им меры были вызваны к жизни самой сложившейся ситуацией. Именно требованиями насущной необходимости были продиктованы установление режима тетрархии, фортификационное строительство на границах и действия, направленные на пополнение численного состава войск, обеспечение их регулярными поставками оружия, обмундирования, продовольствия и фуража, с тем чтобы армия постоянно находилась в состоянии боевой готовности. Эти меры исключительно военного характера потребовали проведения ряда административных реформ, которые позволили императорской власти мобилизовать и использовать необходимые ресурсы.
Период военных преобразований, проходивший на протяжении практически всего III в., завершился только при Константине I (306–337 гг.) и его сыновьях. В дальнейшем, хотя эта система постоянно модифицировалась, ее основа оставалась неизменной вплоть до правления Феодосия I (379 — 395 гг.).
