Анонимный автор трактата «О военных делах» (De rebus bellicis), современник Аммиана, дает нам дополнительную информацию, позволяющую усомниться в существовании в середине IV в. солдат-земледельцев. Аноним советует для укрепления обороноспособности Империи поселить на границах «ветеранов, получивших императорские дары, чтобы и поля обрабатывались, и землепашцы благоденствовали: они будут удерживать границы, обрабатывать те места, которые прежде защищали; благодаря стремлению к труду из солдат они превратятся в налогоплательщиков» (Anon., De reb. bell., 5, 7)[96]. По мнению Э. Жуффруа, такой совет демонстрирует, что в IV столетии солдат-землепашцев уже не осталось[97]. Но если мы примем подобную точку зрения, то должны будем предположить, что за короткий период времени от смерти Константина I и до момента написания трактата (то есть приблизительно за 30 лет) какая-то часть армии была превращена в крестьянскую милицию, а затем эти солдаты-крестьяне непонятно почему исчезли. Если бы, однако, последнее произошло, то этот факт должен был бы недвусмысленно продемонстрировать правительству недееспособность насаждаемой им системы и удержать его от повторения подобной ошибки в дальнейшем. Тем не менее указы Кодекса Феодосия наглядно свидетельствуют о том, что лимитаны-землепашцы в это время существовали. Единственно правильный вывод, который мы можем сделать из совета анонима, следующий: в середине IV в. солдаты, защищавшие лимес, не были еще крестьянской милицией. Автор нигде не говорит о том, что лимитанам и во время службы приходилось обрабатывать землю. Как отмечает А. Барберо, у нас нет никаких источников, дающих основания полагать, что в IV столетии лимитаны, размещенные в европейских и азиатских провинциях Империи, наделялись землями для обработки, на которых они проживали вместе со своими семьями. Более того, они, так же как и солдаты других подразделений, получали от государства ежемесячное продовольственное содержание — limitaneorum annona[98]. К этому можно добавить, что совершенно не обязательно видеть в солдате, занимавшемся земледелием, крестьянина-милиционера или нарушителя установленных законом положений. Законодательство Поздней Римской империи, напротив, допускало, чтобы солдаты владели землей, правда, на правах аренды (conductio) у гражданских лиц[99].
Служба в подразделениях лимитанов была для новобранцев предпочтительнее, поскольку такие воинские части постоянно находились в тех провинциях, где они были сформированы. Между 342 и 351 гг. один христианский священник обратился с просьбой к Флавию Абинею — перфекту алы, стоявшей в городе Дионисия в Фаюме, чтобы тот помог избежать призыва на военную службу брату его жены. Если же Абинею не удастся сделать этого, то священник просил его не допустить, чтобы его шурин ушел на чужбину вместе с солдатами, «избранными в комитат»[100]. Чтобы повысить интерес сыновей куриалов к службе в подразделениях комитатенсов, в 363 г. Юлиан издал закон, согласно которому те из них, кто прослужил в армии 10 лет, освобождались от своих куриальных повинностей. Однако это освобождение не распространялось на тех, кто провел это время в подразделениях лимитанов (CTh, XII, 56).
Д. ван Берхем предположил, что солдатами-землепашцами была третья категория солдат, упомянутых в указе 325 г., — alares и cohortales[101]. Подобный вывод подтверждается и данными Notitia, которая среди подразделений лимитанов, подчинявшихся комиту Тингитаны, перечисляет алы и когорты, ведущие свое происхождение со времен принципата и первой тетрархии (ND, Ос., XXVI, 13–20). Исследователь, однако, упускает из виду, что, согласно тому же указу Константина, alares и cohortales могли служить в комитате[102], что уже само по себе противоречит представлению о пограничных крестьянах-милиционерах.
Впрочем, мы не можем утверждать, что военно-государственного земледелия в IV в. не существовало вовсе. В Империи имелся один обширный регион, для которого засвидетельствовано наделение лимитанов общественными землями, а также частичная замена регулярных войск поселенцами-варварами, обязанными не только возделывать отданные в их распоряжение пограничные территории, но и следить за сохранностью фортификационных сооружений и охранять границу. Таким регионом была Африка. Первое упоминание о наделении солдат гарнизона землей принадлежит Синезию, епископу Птолемаиды[103]. В письме, датированном 405 г., он порицает дукса Ливии Цереалиса за то, что тот незаконно присвоил себе земельные наделы, принадлежавшие местным солдатам, в обмен на освобождение последних от военной службы, не задумываясь о том, как эти люди, лишенные средств к существованию, смогут далее жить (Synes., Ер., 78). Таким образом, у нас есть основания полагать, что практика предоставления общественных земель солдатам была достаточно распространенной в этой провинции и, возможно, появилась в конце IV столетия. Эдикт Гонория от 409 г. говорит о гентилах[104], которые были обязаны нести военную службу за право пользоваться землями приграничной полосы (CTh, VII, 15, 1). А. Барбера, сопоставив этот указ с письмом Синезия, полагает, что в данном случае речь идет об одной и той же категории военнослужащих. Сам Синезий делит солдат, охранявших провинцию, на чужеземцев (ξένοι) и местных (ἐνχώριοι, ἐπιχώριοι) Чужеземцы (фракийцы, маркоманны) не способны защитить страну и при нападении неприятеля могут лишь прятаться за стенами своих укреплений. Эти отряды Синезий без колебаний предлагает распустить. Подразделения из местных рекрутируются среди племен, населявших провинцию. Синезий упоминает об отряде балагритов, командира которых он называет филархом. Это были конные лучники equites sagittarii indigenae (туземные конные лучники), многочисленные подразделения которых несли службу на африканской границе Империи (Synes., Ер., 104; 132). Очевидно, именно их имеет в виду Аммнан, когда сообщает, что Феодосий Старший присоединил к римским войскам в Африке подразделения, состоявшие из местных жителей (Amm., XXIX, 5, 9)[105].
По всей видимости, в Африке существовала уже сложившаяся система привлечения в широких масштабах туземных племен для охраны границы. Именно этим можно объяснить ту аномалию, которая существует в Notitia dignitatum, в отношении военной организации африканских провинций. Из четырех управляющих здесь только комит Тингитаны располагал воинскими силами, состоявшими из ал и когорт. Комит Африки и дуксы Триполитании и Мавритании имели в своем подчинении 36 препозитов лимеса (praepositi limitis), каждый из которых отвечал за охрану определенного пограничного сектора. Это дает основание предположить, что военную службу на африканском лимесе несли главным образом представители местных племен, которых императорская канцелярия причисляет к гентилам, а Синезий считает солдатами. Данный факт подтверждается также одним свидетельством, содержащимся в письме святого Августина, согласно которому декурионы и трибуны, которым поручена оборона лимеса, привлекают варваров для охраны караванов и урожаев. Августин утверждает, что от этого зависит не только безопасность границы, но и целой провинции (Aug., Ер., 46–47)[106]. Сами препозиты лимеса и даже высшие военачальники, отвечавшие за безопасность африканских провинций, часто были вождями тех самых племен, которые охраняли римскую территорию. Так, например, было с Гильдоном, который являлся комитом Африки (comes per Africam) и осуществлял командование лимитанами[107].
