— Правильно вы думали, милорд, — сверкнул глазами Скайяр, — Фаэ, покажем им правду?

Драконица рассмеялась, и у синего на ладони появился крупный ограненный рубин.

— Откуда этот камень? — удивленно спросила Тайри.

— Я и забыла про него, — прижала обе ладони к щекам Одри. Сейчас она более всего напоминала ту самую деревенскую колдунью, которой когда-то была, — это ведь подарок. Двуликая подарила, спроси у Орданна, если хочешь…

Леди Даллет и Даррен обменялись тревожными взглядами. Про встречу хозяйки Лунного храма с найденышем и Одри они, конечно же, знали. А вот подарков ее опасались вполне обоснованно, хотя именно этот пришелся явно на пользу, если не им — так миру.

— В любом случае, я рада тому, что нашего полку прибыло, — сдержанно улыбнулась Хранительница, — мы можем и в дальнейшем рассчитывать на вас, Скайяр?

— Безусловно, — ответил синий дракон, — вы не будете против, если мы с Фаэ останемся пока в таком обличье? Очень уж не хочется возвращаться обратно в капсулы, почувствовав крыльями настоящий ветер.

— Скайяр из дома Танцующих с Волнами совершенно прав, — алая драконица снова воплотилась в очаровательную женщину, — требуйте что угодно, только не возвращайте нас в кристаллы.

— Как вам будет угодно. В нашем доме достаточно свободных комнат, — ответил Даррен, — если только Орданн не захочет поселить вас где-нибудь во дворце.

— Так этот юноша — король?

— Еще нет, но станет им в ближайшие дни. Он законный наследник.

— Значит, мы успели к самому интересному, — мелодичным голосом произнесла алая.

— Боюсь, что не только к самому интересному, но и к самому опасному, Фаэ, — вздохнул Лоцман, — вот-вот грянет война.

— Война уже идет, милорд, — прищурился на солнце синий, — это просто затишье.

**** **** ****

Подготовка к коронации заняла совсем немного времени. В сущности, все или почти все было подготовлено заранее — Мудрые давно поняли, что у Орданна нет достойных конкурентов. Однако, за эти несколько дней резко проявились все острые углы в отношениях, что ранее скрывались или намеренно сглаживались. Многие из тех вельмож, что приходили к Хранительнице просить помощи и изъявляли в день возвращения Талисмана свои верноподданнические чувства, теперь во всеуслышание заявляли, что власть найденыш получил незаконно из рук пришлых колдунов, и теперь-то Городу наверняка не выстоять против Тьмы. Такие речи слышались повсюду, потому как произносящие их были уверены в своей полнейшей безнаказанности. Ну не начнет же молодой король свое царствование с казней и арестов? А если и начнет, то поймает лишь исполнителей, мелкую сошку, главные же подстрекатели, как всегда, будут вне подозрений.

Тайри в эти дни совсем не видела найденыша — он проводил все время во дворце с Брианом и Командором ордена Мудрых, пытаясь освоить все премудрости особого этикета, присущего таким церемониям, как коронация. Но у нее появились два новых интереснейших собеседника — воплощенные драконы. Эти двое частенько приводили Хранительницу, да и всех остальных, в замешательство своим поведением. Если Ская Тайри хотя бы немного изучила раньше, то Фаэ из дома Зимних Костров была полна сюрпризов и тайн. Оказалось, что драконы прекрасно ладят между собой только в боевой ипостаси. Оставаясь же в человеческом облике, они без конца пререкались и спорили, награждая друг друга весьма неласковыми прозвищами и яркими эпитетами, едко друг над другом подшучивали и вообще, жили хуже, чем кошка с собакой. Люди сначала смотрели на этакое поведение с некоторым беспокойством, потом попытались примирить драконов, и, ничего не достигнув, махнули на все рукой. Тайри деликатно расспросила Ская о причинах столь необычных отношений, и узнала, что сколько себя помнит Драконий Род, так было всегда. Алые вечно спорили с остальными кланами, вечно всех задирали и вечно над всеми смеялись. Их не изменила даже эта полу-жизнь в крошечных мирках Живых Камней. Радовало одно: все выпады вмиг прекращались, если алый решил завести семью.

— А вы, стало быть, пока не собираетесь? — как бы невзначай поинтересовалась Хранительница.

Синеглазый моментально насторожился, и улыбочку он состроил совершенно змеиную.

— Пытаетесь сбыть меня с рук, моя леди? — он уселся, скрестив ноги, прямо перед Тайри, посмотрел наигранно обиженно снизу вверх, — ну и зря. Где вы еще возьмете хорошо обученного дракона с такими положительными рекомендациями?

— Вот еще! Я потому и спрашиваю, что ты мне самой нужен. Стало быть, ответ отрицательный?

— Ррразумеется! Скажите, моя леди, разве я давал повод подумать иначе?

— Ну, мало ли… тем более Фаэ настоящая красавица.

— Фаэ, прежде всего, алая драконица. А я пока еще в своем уме, чтобы связываться с алым кланом на всю оставшуюся жизнь. Она прекрасный боевой товарищ, соратник… И уж точно не моя пара.

— Ты говоришь об этом так спокойно…

— Понимаете, госпожа, у нас все несколько иначе, чем у людей. У Драконов не существует проблемы выбора, они всегда почувствуют ту единственную, с кем должны связать свою жизнь. Фаэ — не для меня, — с железной уверенностью ответил Скайяр.

— Жаль, у людей так не бывает.

— Бывает, только крайне редко, — утешил ее синий дракон, — и слава Творцу. Иначе вас было бы так же мало, как и Крылатых. Мужчины гибнут в войнах, остаются их женщины, которые больше никого не встретят. Много ли родится детей?

Глава 9

У истинного избранника — нет выбора.

Станислав Ежи Лец

Отступать уже было некуда, сомневаться и беспокоиться — бессмысленно,

теперь мне оставалось только одно: как-то жить дальше, что бы ни случилось.

Макс Фрай. "Тёмная сторона"

Сказать, что тронный зал королевского дворца был великолепен — не сказать ничего. круглый, накрытый полусферой купола, опирающегося на изящные, стоящие по периметру колонны, зал был светел и полон воздуха. Строгая и одновременно роскошная отделка поражала не мишурным блеском позолоты и обилием драгоценных камней, хотя и их было достаточно, а тонким подбором оттенков, изяществом инкрустаций и вдохновенной чистотой линий. На балконе, опоясывающем зал изнутри и снаружи, негромко играл королевский оркестр. Где-то там же, невидимый снизу, располагался и хор, который должен был исполнять во время коронации торжественную песнь.

Трон находился точно против широких парадных дверей: старинное кресло белого дерева с прямой резной спинкой, инкрустированное серебром и горным хрусталем. По одну сторону от него стояли семь обитых синим бархатом кресел, по другую — дюжина красных. То были места для Мудрых и Золотых Поясов.

Зал вмещал множество народу, но тесно не было никому. Знать, купцы, главы цехов и гильдий, военные и моряки, приглашенные гости из Реонской и Элеттийской диаспор, главы родов, жрецы и волшебники с Арашамфа… Однако, собравшееся здесь общество единодушием не отличалось. Даже посторонний заметил бы сразу несколько обособившихся группировок, что-то увлеченно, даже временами громогласно обсуждающих. Родовитое дворянство и главные «кошельки» Города окружали герцога Орсо; гвардейские и флотские чины держались, как ни странно, Габриэля де Рейвена. Менее знатные и богатые, но куда более многочисленные, собрались вокруг мэтра Логара — главы Золотых Поясов, не примкнувшего к группировке Орсо.

Даррен, сопровождавший сегодня Тайри, и Одри, был просто переполнен гордостью за своих спутниц. Обе сегодня были невероятно хороши. Чтобы не ударить в грязь лицом, дамам пришлось изрядно побегать по магазинам, а потом озадачить аж четырех знакомых швей. Зато наряды удались: голубой с серебром для леди Даллет и темно-вишневый с жемчужно-розовым для юной колдуньи. Одри, как всегда, из всех украшений предпочла кроваво-красные рубины, оттенявшие ее темные глаза и смуглую кожу, а Хранительница, не изменяя привычкам, выбрала любимые ею сапфиры. Лоцман, как никто другой, понимал, насколько Тайри устала от вечной войны, походов, сражений, от необходимости помнить лишь о долге. Такие праздники, как этот, давали ей редкую возможность вспомнить себя прежнюю, из тех беззаботных времен, когда жизнь была понятнее и куда проще. Он знал, что бал закончится, и вместе с ним не исчезнет, но глубоко спрячется тот милый образ, что ему случалось видеть и раньше, по ту сторону Звездной тропы. Останется лишь Хранительница, сдержанная и строгая, не дающая воли чувствам, не делающая поблажек ни себе, ни другим, никогда и ни на что не жалующаяся. Трепетная птичка снова спрячется в стальной перчатке. Ему была дорога и воительница, и волшебница, но более всего он любил Тайри-женщину, деятельную и остроумную, нежную и отзывчивую. Именно поэтому Даррен молил все Высшие силы, чтобы праздник этот продолжался подольше.