Вскоре процесс начался, и Сьюзи, превозмогая шок, только и успевала подносить новые полотенца и менять воду – мы же с конюхом делали все остальное.

Это была очень долгая ночь, но в тот момент мне показалось, что прошло не более получаса – лишь забрезживший рассвет в маленьком окошке под сводами дал понять, что мы провозились возле Вишенки очень много времени.

К счастью, все закончилось благополучно. Жеребенок был вялый, но, после нашей с Сьюзи заботы о нем, явно стал чувствовать себя лучше. Адриан же в это время отчаянно пытался спасти кобылу – этот процесс так поглотил его, что он уже не беспокоился, могут ли мои глаза выдержать то, что я видела.

Никогда не думала, что хоть кто-то может так упорно добиваться своей победы в том, за что бороться был совершенно не обязан. Возможно, таким и должен быть настоящий мужчина?

– Не знаю, как вас благодарить, – сказала я Адриану, пока мы переводили дух, усевшись снаружи. – Вы настоящий герой! Я искренне вами восхищаюсь.

Наконец, нас сменил ветеринар, соизволивший принять участие в спасении лошади и ее дитя – пусть он и пришел только на рассвете. Но теперь мы могли хоть немного отдохнуть и обсудить случившееся – меня переполняли эмоции.

– Доктор сказал, угроза смерти миновала – и все благодаря вам, – продолжала я расхваливать молодого человека, который немного сконфуженно принимал мои комплименты, слабым кивком головы.

Он так ничего и не ответил, лишь достал немного смятую пачку сигарет. Которую все держал в руке, не решаясь зажечь из-за того, что я сидела слишком близко. Мы оба разместились прямо на пороге – уселись на землю, по-ребячески поджав ноги, и после напряженной ночи эта поза стала самой удобной для нашего долгожданного отдыха.

– Я выпишу вам премиальные, – пообещала я, не зная, чем еще могла бы поощрить этого доброго человека, так и не дождавшись от него отклика.

Наконец, он заговорил.

– Думаете, я делал это ради денег? – усмехнулся мужчина, совершенно беззлобно улыбнувшись в мою сторону.

– Нет-нет, просто… Не знаю, что могло бы вас порадовать – вот и предложила самое простое, – боясь задеть его чувство собственного достоинства, которое, вне всякого сомнения, у него имелось, быстро проговорила я. – Мне очень хочется сделать для вас что-то в качестве благодарности.

– Не стоит, – отмахнулся Адриан. Немного помолчав, мужчина проговорил несвойственным для него тихим, немного усталым голосом: – Кто-то сказал мне: «когда умрет последний конь – мир рухнет, потому что самые лучшие люди – это кони». Поэтому я работаю здесь. Служить лошади кажется мне более полезным занятием, чем служить человеку. Не в обиду вам сказано, Ваше Сиятельство.

– …Вы любите лошадей, – в никуда произнесла я, невольно заслушавшись. Это было не утверждение и не вопрос, лишь констатация простого факта, который снова вызвал на красивом лице молодого мужчины приятную, немного снисходительную улыбку.

Я не собиралась принимать его высказывание на свой счет. Но то, как он сказал о созданиях, которыми я и сама восхищалась, мне очень понравилось. Мне захотелось запомнить выражение, которое он процитировал только что.

– Если бы я не любил их, как бы стал конюхом? – риторически спросил Адриан, снова уткнувшись взглядом в смятую сигаретную пачку.

Забавно, но лишь сейчас я осознала, что впервые беседую с кем-то так увлеченно и открыто. Это вызвало двоякие чувства, ведь я не думала, что после смерти мужа-графа моим первым «задушевным» другом станет новый конюх. Думая об этом, я неосознанно продолжила нашу беседу:

– Вы очень красиво сказали… Слыша подобное, даже не нужно спрашивать, любите ли вы свою работу и своих подопечных. А я вот познакомилась с одним джентльменом – он утверждал, что любит лошадей и скачки, но даже не похвалил мою Аврору… что уж говорить о Снежинке, которая немного ей уступает.

– Тот джентльмен, про которого вы спрашивали? – вдруг уточнил Адриан, искоса посмотрев на меня снова.

Его внезапное любопытство так удивило меня, что я даже не сразу сообразила, действительно ли говорила о мистере Стилле своему конюху ранее.

– Утром вы очень хотели влюбиться в кого-то, – шутливо напомнил Адриан, заставляя зардеться.

– Из ваших уст это выглядит так будто я мечтаю отдать сердце первому встречному, – усмехнулась я, возражая. – Нет, я хочу отдать его хорошему человеку. Но я не уверена, что мистер Стилл относится к данной категории. Хотя он довольно приятный молодой человек…

– Вы покраснели, – констатировал мой конюх, сев напротив чуть поодаль и неспешно закурив. Ему было невдомек, что его госпожа покраснела из-за его слов, а не от воспоминаний о мистере Стилле. Между нами было пару ярдов, но я почти не чувствовала запах сигареты, которую довольно изящно зажгли красивые мужские руки.

Поймав мой взгляд, пока я с некоторым эстетическим удовлетворением рассматривала своего собеседника, Адриан снова усмехнулся, непреднамеренно заставив отвести свой взгляд. Какое-то время мы сидели в тишине. Лишь мягкое дыхание доносилось до моих ушей, когда очередная порция дыма вылетала изо рта мужчины рассеянным облаком. Обстановка казалась почти интимной, но уходить не хотелось, несмотря на усталость.

– Он вам нравится? – вдруг поинтересовался Адриан, после очередной тяжки. – Заранее прошу прощение, что лезу в вашу жизнь.

Что ж, ему это было простительно, ведь он не пытался плести интриги за спиной графини. Я отмахнулась от предостережения, стараясь понять в первую очередь для себя – действительно ли мистер Стилл мне нравится, как это могло показаться со стороны?

– Он просто… довольно интересный человек. Элегантный и красивый, – ответила я немного витиевато. – В замужестве у меня совершенно не было возможности заводить друзей – поэтому я хочу поскорее найти свой собственный круг общения. И… конечно же, снова выйти замуж. А мистер Стилл, кажется, немного во мне заинтересован.

– Вы не ответили, нравится ли он вам, – продолжал допрашивать меня мужчина с легкой улыбкой на губах. Его пальцы картинно согнулись у лица, удерживая слабо-тлеющую сигарету – дворяне никогда не курили так вызывающе и в то же самое время чувственно, оттого зрелище было еще интереснее.

Стараясь вернуть мысли к теме нашего разговора, я ответила то, что думала:

– Нет. Он не сильно мне нравится. Просто… хочу разбираться в людях немного лучше. Без общения невозможно постичь тайну человеческого характера…

Все говорило о том, что у меня совершенно не было опыта взаимодействия с людьми – я не понимала резоны их поведения, не могла даже выстроить сколько-нибудь разумное предположение. Я даже не осознавала, чего хочу сама – как можно было бы судить о других?

Адриан же казался достаточно искушённым в этих вещах человеком, и его следующая реплика только подтвердила эти доводы:

– Вы знали, что любить лошадей и любить скачки – это две разные вещи? Как, например, желать разговаривать с женщиной и хотеть с ней спать. Плохой пример, но разница принципиальна, не так ли?

Его откровенность обескуражила меня настолько, что первым порывом было встать и уйти. Однако, этот человек был единственным, кто потрудился объяснить то, что я не могла понять в силу неопытности, поэтому тотчас подавила в себе сиюминутное желание сбежать.

В целом он прав – интерес к женщине можно заметить сразу, но вот какова природа этого интереса? Об этом я раньше не думала.

– …Разве так невероятно, когда одна и та же женщина и интересна, и желанна? Неужели такого не бывает? – принялась я рассуждать об этом вслух, не боясь вызвать на лице собеседника очередную усмешку, будто уже давно чувствовала между нами доверительную связь.

– Одной женщиной мы просто восхищаемся, а другую – используем по прихоти, – ответил на мой вопрос Адриан. – И знаете, что самое забавное в этом? К какой из них себя отнести – она решает сама. Но, конечно, бывают и такие случаи, про которые вы упомянули – однако я про это не знаю.