В числе вопросов, занимавших Феофраста при изучении растительного мира, был вопрос о соотношении между растением и окружающей его средой. Собственные наблюдения над разным характером растительности в разных местностях, Греции (например контраст между горами Македонии, покрытыми великолепным лесом, и голыми горами Аттики), беседы с земледельцами и садовниками, которые рассказывали ему, какую почву любит и в каком климате хорошо идет то или другое растение, наконец, рассказы о заморских растениях, свойственных только южным дальним странам, — все это убеждало его в том, что между растением и средой, в которой оно живет, существует определенная связь, что растение предъявляет и к почве, и к климату, и к местоположению определенные требования. И в то же время эти садовники и пахари сообщили ему, какое значение имеет уход за растением и как этот уход изменяет природу самого растения и заставляет его приспосабливаться к условиям, которые без этого ухода оно не могло бы перенести. Он, правда, считал, как считали и те, кто беседовал с ним на такие темы, что природа растения кладет предел всяким усилиям человека: не мог же плющ прижиться в вавилонских парках, несмотря на все старания Гарпала (IV.3), Возможность преобразования природы во всей широте своей не могла, конечно, представиться уму в условиях рабовладельческого общества. Замечательно и то, что первые шаги в этом направлении были сделаны простыми людьми древней Греции и что их усилия и результаты этих усилий внимательно отметил л оценил один из крупнейших мыслителей древнего мира.

Ботанические работы Феофраста отмечают собой поворотный пункт в истории естественных наук. Наблюдения Аристотеля до сих пор поражают своей точностью, но объяснения тем фактам, которые он подметил с такой остротой, Аристотель дает на основании отвлеченных умозрительных теорий: он неизменно остается натурфилософом. Только Феофраст в своих ботанических работах позднего периода сумел подойти к явлениям природы без предвзятой и насилующей, заранее составленной системы. Его метод исследования состоял в точном наблюдении над организмом и в установлении соотношений между ним и целым рядом внешних факторов; то, что не поддавалось наблюдению и чувственному восприятию, как, например, «горячее» и «холодное» и прочие «силы», которыми его предшественники объясняли жизненные процессы, происходившие в растении, было совершенно исключено. Теоретические и дедуктивные построения Феофраст считал областью философии и метафизики. Он отошел от них и указал для естественных наук принципиально иной метод изучения явлений природы. Им был сделан решительный шаг от идеалистического понимания природы к материалистическому: здесь он был великим новатором своего времени и создателем научного подхода к изучению растительного организма.

Пришел Феофраст к этому методу не сразу. В ранних своих произведениях, как мы уже упоминали, он находился под влиянием Аристотеля. К этим ранним произведениям относятся «Причины растений», на которые Аристотель ссылается в своих зоологических работах («О возникновении животных» и «Исследование о животных», — написаны в 343—342 гг. до н. э.). «Причины...», следовательно, были написаны раньше, самое позднее около 342 г. Первоначально работа эта представляла собой ряд отдельных экскурсов: они были объединены вместе около 80 г. до н. э. Андроником, последним редактором феофрастовых работ, который соединял их, руководствуясь правильным наблюдением, что в некоторых произведениях Феофраста слово «причина» (αἶτία) встречается очень часто, а в других — совершенно отсутствует. Поэтому в «Причины...» попал и более поздний экскурс (I.10—22), где уже отчетливо намечается протест Феофраста против натурфилософских теорий. Экскурс этот был написан вскоре после 314 г. до н. э.

Что касается «Исследования о растениях», то оно тоже представляет собой собрание отдельных работ, большинство которых относится к позднему периоду, когда Феофраст уже вполне овладел своим новым научным методом.

В «Исследовании о растениях» заложены основы ботаники. Представляя в переводе этот труд Феофраста советскому читателю, вооруженному марксистско-ленинской методологией, воспитанному в духе передовой мичуринской биологии, мы надеемся, что этот труд древнейшего известного нам ботаника будет критически воспринят и оценен теми, кто интересуется историей ботаники и науки вообще.

Μ. Е. Сергеенко.

Богаевский Б. Очерк земледелия Афин. 1915.

Лясковский С. Наука о сельском хозяйстве в связи с общим развитием естествознания в Греции до Феофраста. Известия ГАИМК, вып. 108.

Bretzl Н. Botanische Forschungen des Alexanderzuges. Leipzig, 1903.

Capelle W. Zur Geschichte der griechischen Botanik. Philologus, 1910.

Hiddenlang L. Sprachliche Untersuchungen zu Theophrasts botanischen , Schriften. Strassburg, 1910.

Jastiy N. The wheats of classical antiquity. Baltimore, 1944.

Kirchner O. De Theophrasti libris phytologicis. Breslau, 1874.

Kirchner O. Die botanischen Schriften des Theophrast. Jahrb. für classische Philologie, VII Supplementband, 1875.

Meуer E. H. F. Geschichte der Botanik, I. Konigsberg, 1854.

Müller W. Über den Sprachgebrauch des Theophrasts. Göttingen, 1878.

Senn G. Theophrasts Differentialdiagnosen fur laubwerfenden Eichen. (Beiblatt nº 15 zur Vierteljahrschrift der Naturforsch. Ges. in Zürich). 1928.

Senn G. Gut- und schlechtwachsende Pflanzen bei TheophraSt. Verhandlung der Naturforsch. Ges. in Basel, 1929.

Senn G. Die Systematik der nordostmediterranen Pinusarten in Theophrasts. Pflanzenkunde. Verhandlung. d. Naturforsch. Ges. in Basel, 1933.

Senn G. Die Entwicklung der biologischen Forschungsmethode in der Antike. Aarau, 1933.

Strömberg R. Theophrastea. Göteborg, 1937.

Strömberg R. Griechische Pflanzennamen. Göteborg, 1940.

Аттический год состоял первоначально из 12 лунных месяцев по-30 дней каждый. Позднее, чтобы привести их в соответствие с фазами луны, стали чередовать месяцы в 30 дней с месяцами в 29 дней. Год состоял, таким образом, из 354 дней и разнился с астрономическим солнечным годом на 11 дней. Чтобы привести в соответствие лунный год с солнечным, через каждые два года добавляли еще тринадцатый, вставочный, месяц. Это, однако, сделало лунный год слишком длинным, и начиная с V в. до н. э. введен был «восьмилетний цикл»: пять лет этого цикла по 354 дня, а три (3-й, 5-й, 8-й) — по 384 дня, т. е. по вставному месяцу, имевшему 30 дней.

Так как полного соответствия с солнечным годом не получалось, то пробовали вводить и другие циклы: наиболее известны из них «девятнадцатилетний цикл», предложенный астрономом Метоном при Перикле, и «семндесятишестилетний цикл», предложенный в следующем веке Каллиппом.

Вследствие этого изменения циклов, а главное — вставки дополнительного месяца в разные годы, невозможно установить полное совпадение-между греческими месяцами и нашими. Вот приблизительное их соответствие:

Лето:

Гекатомбеон — июль

Метагитнион — август

Боедромион — сентябрь

Осень:

Мемактерион — октябрь

Пианепсион — ноябрь

Посидеон — декабрь

Добавочный месяц: Посидеон II — декабрь — январь

Зима:

Гамелнон — январь

Аифестерион — февраль

Елафеболион — март

Весна:

Мунихион — апрель

Таргелион — май

Скирофорион — июнь

Меры длины:

Палец ......... 0.185 м

Ладонь ........ 0.074 м

Полфута ...... 0.148 м

Пядь ........... 0.222 м

Фут ............ 0.296 м

Локоть ........ 0.444 м

Оргия .......... 1.776 м

Стадия ......... 174.6 м

Меры аптекарского веса: