Эти части, и подобные им, определяют сущность растения. Все они, как было сказано, имеются по преимуществу у деревьев, и именно дереву более свойственно деление на них. Остальные же растения правильно рассматривать, сопоставляя их с деревьями.[11] (12) Деревья, пожалуй, объясняют и другие формы отдельных растений: разница между ними состоит в количестве частей, большом или малом, в их плотности или рыхлости, в отсутствии или обилии разветвлений, и т. п. Каждая и:» перечисленных частей неоднородна.[12] Под неоднородным и разумею следующее: любая часть корня или ствола состоит из того же самого, из чего состоит и цельный ствол или корень, но взятая отдельно она называется уже не стволом, а частью его, — то же видим мы и с членами у животных. Любая часть руки или ноги, одинаковая по составу с ними, не сохраняет их названия, но остается безыменной, тогда как кусок мяса или кусок кости, взятые отдельно, продолжают называться мясом или костью. Это распространяется на все органы, которые единообразны: части их не имеют определенного названия. У сложных же они имеют названия, например части ноги, руки, головы называются: палец, нос, глаза. Итак, вот самые главные части растений. 2 (1) То, из чего состоят вышеназванные части, — это кора, древесина и сердцевина; последняя — у растений, у которых она вообще есть. Все они однородны. Есть и нечто более первичное, из чего возникли последние: влага, волокна, жилы, мясо, — это начала. Может быть, впрочем, кто-нибудь скажет, что в них проявлены свойства элементов, но свойства эти проявляются во всем; упомянутые же части определяют сущность и природу растений. Есть и другие части, а именно, однолетние и связанные с плодоношением: листья, цветы, ножки; ножка — это та часть, которой лист и плод прикреплены к растению; кроме того, у некоторых растений есть сережки и у всех — семя, находящееся в плоде. Плод же есть семя, соединенное со своим вместилищем.[13] Кроме того, у некоторых растений есть еще свои особые части, например у дуба — галлы, а у виноградной лозы — усики. (2) На такие части следует делить деревья. У однолетних растений все части, ясно, однолетние; растения эти существуют, пока не принесут плодов. У всех растений, и у тех, которые приносят плоды только один раз, и у тех, которые зимуют, например у сельдерея и ему подобных, и у тех, которые живут дольше, длительность жизни стебля соответствует длительности жизни растения. Растения выгоняют стебель перед тем, как им принести семена, так что стебель существует ради семян. Остановимся на таких определениях и попытаемся рассказать, что представляют собой только что названные части, давая описания типологического характера. (3) Влага известна всем. Одни, например Менестор,[14] называют ее во всех растениях просто «соком»; другие не дают ей в некоторых растениях никакого названия, в иных же называют «соком», а в других «слезой».[15] Волокна и жилы не имеют в растении собственного названия, а получили его по сходству с соответственными частями у животных. И здесь, и вообще в мире растений существуют, может быть, еще и другие различия: как мы уже сказали, растения многообразны. Неизвестное, однако, следует отыскивать с помощью более известного, а более известным будет более крупное и для чувственного восприятия более отчетливое. Ясно поэтому, что, говоря о растениях, надо следовать указанному методу. (4) Мы будем сводить неизвестное к известному, устанавливая для каждого случая степень и характер сходства. Взяв определенные части, следует после этого установить разницу между ними.[16] Таким образом станет ясным и существо растения, и все различие отдельных видов между собой. Итак, о существе самых главных частей — я разумею корень, стебель и пр. — сказано. Об их свойствах и о назначении каждого из них будет сказано впоследствии.[17] Попытаемся рассказать, из чего состоят и эти части, и другие, начав с первичных элементов. Первичные элементы — это влага и тепло. Во всяком растении, как и в животном, есть некая прирожденная влажность и теплота; когда они начинают исчезать, наступает старость и хилость, а когда исчезнут вовсе, — смерть и усыхание.[18] (5) У большинства растений для их влаги нет особого названии; у некоторых ее называют именами, приведенными выше. То лее самое видим мы и у животных: их влага имеет свое название только у животных с кровью, почему животных и делят в зависимости от ее наличия или отсутствия: одни называются животными с кровью, другие бескровными. Итак, влага — это одна часть в растении; с нею связана и теплота. Есть и другие внутренние части, которые у растений безыменны, но по сходству уподобляются частям, имеющимся у животных. Так, у растений имеются как бы «волокна»;[19] что нечто сплошное, расщепляемое, идущее вдоль всего дерева; оно не ветвится и не дает ростков. (6) Затем жилы.[20] Они в некоторых отношениях похожи на волокна, но больше, толще, ветвятся и содержат в себе влагу. Затем древесина и мясо: у одних растений есть мясо, у других — древесина. Древесина колется, мясо разрывается по всем направлениям, как земля и то, что состоит, из земли. Оно занимает место среднее между волокнами и жилами. Природа его, между прочим, ясна из свойств кожуры околоплодника.[21] Кора и сердцевина — это названия, встречающиеся только в растительном мире, и они нуждаются в определении. Кора — это наружная часть растения, отделяющаяся от тела, лежащего под нею. Сердцевина находится в центре древесины, на третьем месте, считая от коры, как мозг в костях. Некоторые называют ее «сердцем», а другие «нутром»; некоторые же называют «сердцем» самую середину сердцевины, другие зовут это «мозгом». (7) Итак, вот сколько имеется частей (последующие состоят из предыдущих):[22] древесина состоит из волокон и влаги, а у некоторых растений из мяса; затвердев, мясо превращается в древесину, как, например, у финиковой пальмы, ферулы и прочих растений, совершенно одеревеневших, вроде корней редьки. Сердцевина состоит из влаги и мяса. Кора у некоторых растений, например у дуба, осокоря и садовой груши, состоит из всех трех частей; у виноградной лозы — из влаги и волокон; у пробкового дуба — из мяса и влаги. Из этого же составлены и те части, которые были названы самыми важными и первыми и которые являются как бы членами растения; только составлены они не все из одних и тех же частей и не одинаково, а различно. Перебрав все части, следует попытаться объяснить разницу между ними, а также самое существо деревьев и растений, взятых каждое в целом. 3 (1) Так как знание становится отчетливее, если разделить изучаемый предмет на виды,[23] то очень хорошо по возможности произвести это деление. Первыми и самыми главными видами, охватывающими почти все растения или большинство из них, будут деревья, кустарники, полукустарники и травы.[24] Дерево — это то, что дает от корня один ствол со множеством веток и узлов и не легко погибает; таковы, например, маслина, смоковница, виноградная лоза. Кустарник дает множество веток прямо от корня, например ежевика и держидерево. Полукустарники дают от корня много стволов и множество веточек, например чабер[25] и рута. У травы листья идут от корня, а ствола нет вовсе; таковы, например, хлеба и овощи.[26] вернуться Пример изучения растений по аналогии с растениями. См. примеч. 5 к этой книге. Верный своему положению «отыскивать неизвестное с помощью известного», Феофраст рекомендует изучать мелкие, малоизвестные растения путем сравнения их с деревьями. вернуться Понятие «однородных» и «неоднородных» частей заимствовано из физиологии животных: под «однородными» частями Аристотель разумеет то, что мы теперь называем тканями и органическими жидкостями: мясо, хрящ, кость, кровь, семя («Исследование о животных», I.1.486а.5): «У животных одни части оказываются простыми [буквально «не составными»], состоящими из чего-то однородного, — мясо, например, состоит из мяса, — а другие сложными [«составными»], состоящими из неоднородного: руку, например, или лицо нельзя составить из руки или лица»; его же «Метеорология», IV.10.388а. 13 и сл.): «Я называю однородным ... у животных и растений, например, мясо, кости, нервы, кожу, внутренности, волосы, волокна, жилы, из чего составлены части неоднородные, «апример лицо, рука, нога и т. п.; у растений — это древесина, кора, лист, корень и т. п.». Итак, уже Аристотель ввел понятие «однородного» и «неоднородного» в ботанику. У него «неоднородными» оказываются древесина и кора которые Феофраст относит к «однородным». вернуться Вот схема, по которой Феофраст делит растение (I.1.9; 2.1): Феофраст был, конечно, не первым греческим ученым, задумавшимся над тем, из каких частей состоит растение. Об этом писал и Аристотель (см. предыдущее примечание), а автор сочинения «О соках», принадлежавший к школе Гиппократа, говорит так о составных частях ствола: «Деревья имеют тонкую, сухую кору, а внутри у них сухое мясо» (V.492.1L). Схему эту Феофраст мыслил как типовую (о чем он говорит и сам), при составлении которой он обращал внимание только на главное: плодовая кожица, например, о которой будет речь дальше (I.10.10), в эту схему не попала. вернуться О Менесторе, которого Феофраст упоминает довольно часто, мы знаем крайне мало. Жил он, вероятно, в первую половину V в. до н. э. и был моложе Эмпедокла. Он был первым ботаником, старавшимся уяснить условия, определяющие характер и развитие разных растений. Он пытался объяснить, почему в холодных странах живут одни растения, а в жарких другие, учитывая при своих объяснениях природу растения, климат и почву, для него благоприятные или враждебные. В его отрывках (дошло их всего несколько) можно усматривать первые попытки создать биологию растений. вернуться «Слезой» греки называли вытекающую из дерева смолу. вернуться Проследить, например, разные формы корня или ствола. вернуться Где говорится о свойствах («силах» — δύναμεις) разных частей растения, т. е. о тех свойствах его, которые оказывают определенное действие на человека и животных? Имеет ли здесь в виду Феофраст книгу IX своего «Исследования о растениях»? Вопрос этот стоит в связи с вопросом о подлинности книги IX. См. примеч. 52 и 182 к кн. IX. вернуться О значении тепла для органической жизни см. Аристотеля «О частях животных» (II.3.650а): «Все произрастающее должно принимать пищу, и пища для всех состоит из влажного и сухого, а переваривание и изменение всего этого производится силой тепла. Поэтому все животные и растения... должны носить в себе природное начало тепла». Учение о прирожденном тепле играет большую роль в физиологии Аристотеля. Параллелью к словам Феофраста может служить отрывок из книги Аристотеля «О молодости и старости, о жизни и смерти» (гл. IV): «Все части и все тело животных имеют какую-то природную врожденную теплоту; поэтому при жизни они кажутся теплыми, умирая и лишаясь жизни, — наоборот». Построение этой главы, начиная с § 3, отличается своеобразием композиции, объяснение которому, конечно, следует искать в своеобразной манере письма, отличающей Феофраста, а не в позднейших вставках или «двойной редакции» этого места. Начав с «влаги», Феофраст переходит к «волокнам» и «жилам», но прерывает себя методологическими за меч аниями. Затем он опять возвращается к «первому», к «влаге», присоединив к ней на этот раз и «тепло», и уже потом возвращается к прерван--ному ряду «частей» растения, начав опять с «волокон» и «жил». вернуться Слово ἴς, которое мы переводим как «волокно», имело в греческом языке много значений и употреблялось разными авторами в разных смыслах. У Гомера оно означает: 1) силу, мощь (часто в значении описательном: «Алкиноева сила святая» = Алкиной); 2) затылочную мышцу; мускулы, сухожилия. У Гиппократа и его школы ἴς обозначает разного рода связки. У Платона в «Тимее», где обсуждается природа и строение человеческого тела и где Платон часто пользуется терминологией, выработавшейся в школе Гиппократа, ἴς означает «нерв», «мускульные волокна» (84А), а также фибрин, образующийся при свертывании крови (волокнина).. Аристотель различает два главных вида ἴνες: к одному он относит волокна, идущие от вен к нервам (нервы у Аристотеля всегда обозначают сухожилия и другие прочные белые волокна, в том числе и нервы в нашем понимании, функция которых ему была неизвестна) и обратно и по своей природе занимающие промежуточное положение между ними (современная соединительная ткань), а также тончайшие артерии, по которым идет ихор («водянистая часть крови», по его же определению — «О частях животных», II.4.651а.17); к другому виду он относит фибрин. Феофраст использовал, следовательно, для растений термин, заимствованный из зоологии, о чем говорит и сам. Возможно, что термин этот был введен в ботанику и до него, но указаний на это не имеется. Во всяком случае, он вложил в него ботанический смысл и, выбрав из различных значений этого слова значение «волокно», определил ἴς как сплошное волокно, идущее вдоль всего дерева, расщепляемое, без ответвлений и ростков. Очевидно, что под этим волокном он разумеет здесь луб. Употребление ἴς в этом значении прививалось, видимо, с трудом: по крайней мере еще Диоскорид писал: «... часть, подобная пленке и находящаяся между корой и стволом» (I.106). Значение «луба» не единственное, как мы увидим дальше, которое Феофраст придает слову ἴς. вернуться Слово «жила» — φλἐψ впервые встречается у Гомера, где оно обозначает «кровеносный сосуд», по всей вероятности аорту. В Гиппократовом Сборнике этим словом называются все кровеносные сосуды: и вены, и артерии. Аристотель определяет φλἐψ как «часть, в которой находится кровь» («Исследование о животных», III.2.511b. 2 сл.). «Растительная жила», естественно, должна была содержать в себе сок. Этот момент и подчеркивает Феофраст в своем определении: под «жилами» он в первую, очередь понимает те ситовидные трубки, по которым в растении идет млечный сок или смола. В ботанику термин φλἐψ был перенесен из. зоологии еще до Феофраста: мы встречаемся с ним в Гиппократовом. Сборнике (VII.516.7 L). вернуться Последние слова делают понятным, что разумел Феофраст под «мясом»: это то, из чего состоят, например, стебли толстых трав. вернуться См. примеч. 13 к этой книге, а также I.2.1. вернуться Слово εἴδος — «вид» — часто означает у Феофраста, так же как и у Аристотеля, γἐνος — «род». Понятия «рода» и «вида» у Феофраста совершенно не соответствуют современной ботанической терминологии. вернуться Альберт Великий правильно указал, что при таком делении для грибов, например, места не оказывается. вернуться Θύμβρα — «чабер», конъектура Виммера. В рукописях стоит γάμβρη, слово, больше нигде не встречающееся. В качестве примеров Феофраст всегда берет растения общеизвестные, и нет основания думать, чтобы в данном случае он сделал исключение и взял в качестве иллюстрации какое-то совершенно неизвестное растение. Трудно представить себе, однако, как из θύμβρα могло возникнуть рукописное чтение γάμβρη. Поэтому Гинденланг* предложил чтение κράμβη — «капуста»: растение это, так же как и рута, может считаться типичным представителем «полукустарниковых», как их понимал Феофраст. В словаре Феофраста, однако, для обозначения капусты имеется только термин ράφανος. Возможно, что κράμβη было или каким-то .местным названием капусты — Феофраст, как мы увидим в дальнейшем, терминами местных диалектов не пренебрегает, — или же словом из обиходного языка (ср.: Аристотель, «Исследование о животных», V.551a.16: «Капуста [ράφανος], которую некоторые зовут κράμβη». Надо заметить, что капусту и руту Феофраст часто упоминает вместе, например: I.3.4; 9.4; VI.1.2; VII.6.1. __________ * L. Hindenlang. Sprachliche Untersuchungen zu Theophrasts ibotanische Schriften. 1910, стр. 180. вернуться Лучшая рукопись Феофраста U ставит впереди определение «полукустарников», а после них определение «кустарника» (сначала φρύγανον, а потом θάμνος). Шнейдер, следуя порядку, в котором «виды» растений перечисляются самим Феофрастом в начале этой главы, переставил эти определения, поместив впереди «кустарник». Странно, однако, что, говоря о множестве стеблей у «полукустарников», Феофраст не дает этого признака для «кустарника». Не обозначил ли он тонкие «стволы» кустарника словом «ветка» и не значит ли здесь πολύκλαδον не «многоветвистый», а «многостебельный»? Терминология его не отличается строгостью. |
