(3) Некоторые деревья быстро стареют и гниют, и от них отходят новые побеги: так бывает с лавром, яблоней, гранатником и с большинством деревьев, любящих воду. Тут, может быть, кто-нибудь задумается, следует ли считать эти побеги тем же самым деревом или другим? Аналогичным будет случай, когда человек, срубив ствол, принимается выращивать его побеги, как это делают земледельцы, которые иногда рубят дерево или выжигают его до корней. Это ведь тоже делается, а иногда случается и само собой.[545] Следует ли назвать молодое деревцо тем же самым или другим? Поскольку в отдельных частях дерева все время происходит последовательная смена роста и усыхания и дерево как бы само прорежает себя, постольку оно может считаться тем же самым. Чем, в самом деле, разнится это явление от вышеупомянутого случая? (4) Поскольку, однако, сущность и природа дерева выражены преимущественно в его стволе, то в том случае, когда, вместо старого ствола появился новый, можно счесть и все дерево другим, если не принимать в расчет, что, происходя от того же самого начала, оно является тем же самым. Случается, впрочем, часто, что и корни переменились и оказываются другими: вместо сгнивших показались новые.

Если правы те, кто утверждает, что лозы обязаны своей исключительной долговечностью тому, что они не пускают других корней, а всегда с помощью одних и тех же восполняют свои силы, то, пожалуй, такой вывод мог бы показаться смешным, не оставайся у них ствол неизменно одним и тем же: в нем и основание, и самое существо дерева. Решение этого вопроса не имеет, впрочем, никакого отношения к нашей теперешней теме.

(5) Самым долговечным, пожалуй, будет дерево, которое обладает, как, например, маслина, упорной живучестью и ствола, и боковых побегов и вдобавок еще имеет неистребимые корни. Жизнь одной маслины (причем мерой времени служит жизнь ствола, принимаемого за основу дерева) длится, по-видимому, около двухсот лет.[546] Что касается виноградных лоз, то некоторые утверждают, что если у них частично обрывать корни, то ствол продолжает жить, лоза остается такой же по своей природе, все время дает такие же урожаи и живет дольше всех растений. Они говорят, что когда лоза уже клонится к упадку, надо сделать так: пустить молодые ветви в рост и собрать урожай, а затем, подрыв землю с одной стороны лозы, обрезать все корни, заполнить яму мелким хворостом и затем присыпать все землей. (6) В этот год лоза сильно переболеет, на следующий ей станет лучше, а на третий-четвертый она совсем оправится и принесет такой обильный и прекрасный урожай, как будто к ней вернулась молодость. Когда она опять начнет хиреть, надо подкопать ее с другой стороны и сделать все то же: при таком уходе лоза живет и живет. Делают это раз в десять лет. Люди, знающие этот способ, никогда не рубят лоз, и одни и те же лозы переживают ряд поколений, и люди уже не помнят, кто их насадил Всему этому, пожалуй, можно поверить, предварительно расспросив тех, кто проверил это на опыте. О растениях долговечных и живущих недолго следует судить на основании вышесказанного.

(1) С лесными растениями, говорят, не случается таких болезней, от которых бы они умирали, но им иногда приходится плохо. Особенно ясно это в таких случаях, когда дерево готово распуститься или уже начало распускаться, или стоит в цвету, а его побьет градом, или когда в эти самые сроки задует холодный или горячий ветер. От своевременно наступивших холодов, даже если они чрезмерны, с деревьями ничего не случается: наоборот, холод действует на них на всех благотворно, и те, которые не испытали на себе действия холода, растут хуже. (2) Садовые растения болеют больше, причем одни болезни свойственны всем, другие — большей части этих растений, а некоторые — только отдельным их видам. Общими напастями являются черви, солнечные ожоги и гниль. Черви, говоря вообще, водятся на всех деревьях, только на одних бывает их меньше, а на других, например на смоковнице, яблоне и груше, больше. Вообще растения, сок которых остер, менее подвержены нападению червей, так же как и ожогу; молодые страдают больше, чем вошедшие в полную силу, а больше всех смоковница и виноградная лоза.

(3) На маслине, кроме червей, которые уничтожают и смоковницу, выводясь в ней, бывают и наросты, которые одни называют «грибами», а другие «блюдом»: это нечто вроде солнечного ожога. Молодые маслины иногда погибают от слишком сильного урожая. На смоковнице заводятся лишаи и улитки, присасывающиеся к дереву. Случается это со смоковницами не повсеместно: болезни деревьев, по-видимому, так же как и животных, зависят от мест: около Энеи,[547] например, на смоковницах лишаев нет.

(4) Болеет смоковница преимущественно гнилью и krados.[548] «Гнилью» называется болезнь, при которой чернеют корни; от krados чернеют ветви. (Ветки некоторые называют kradoi, откуда произошло и название болезни).

Дикая смоковница не знает ни одной из этих болезней; на ней не бывает лишая и в корнях ее не заводится червей, как у садовой смоковницы; плоды с нее не осыпаются даже после прививки к садовой смоковнице.[549]

(5) Лишаи преимущественно появляются в том случае, если с восходом Плеяд начинают идти маленькие дождики; сильными их смывает. Бывает, что об эту пору осыпаются и винные ягоды, лесные и незрелые. Что касается червей на смоковнице, то одни из них появляются от нее самой, а другие заводятся от так называемого «рогача»: все они превращаются в «рогачей» и все издают звук, похожий на скрип. Болеет смоковница и от ливней: у нее слезает кора на стволе у корня и на самом корне: это называется «лупиться». (6) Лоза же начинает «козиться»;[550] это, так же как и ожог, случается с ней, если ее побеги прихватит ветром, если ее во время работ поранили и если — в-третьих — ее обрезали так, что она пошла вверх.

Лоза осыпается, «стекает», как говорят некоторые, если в то время, как она отцветает, пойдет снег или если она слишком пышно разрослась. Болезнь эта состоит в том, что молодой виноград осыпается, оставшийся же бывает мелок. Некоторые растения, например лоза, болеют от морозов; если она была только что обрезана, то глазки на ней от мороза погибают. То же случается и от зноя: растению как в еде, так и в температуре нужна мера. Вредно вообще все, что нарушает в природе естественное течение событий.

(7) Раны и порезы при окапывании значительно содействуют тому, что дерево оказывается не в силах переносить перемену температуры: оно слабеет от ранения, хворает и сразу становится добычей сильного зноя или холода. Некоторые даже думают, что большинство болезней происходит от повреждений, нанесенных ударами: так называемый «ожог» или «гниль» у деревьев имеют своей причиной болезнь корней, вызванную именно таким повреждением. Думают также, что у деревьев только и есть что эти две болезни: тут, однако, нет полного согласия.

(Самое слабое дерево — это яблоня-скороспелка, причем сладкий сорт ее).

(8) Некоторые увечья влекут за собой не гибель всего дерева, а его бесплодие. Так, например, если обломать верхушку у алеппской сосны или у финиковой пальмы, то ни одно из этих деревьев не погибнет, но оба, по-видимому, станут бесплодны.

Бывают болезни и на самих плодах, если ветра и дожди начнутся не вовремя. Случается, что винные ягоды осыпаются независимо от того, были дожди или не были, или делаются хуже, гниют, перестают расти или же высыхают. Хуже всего, например, для маслины и виноградной лозы», если дождь идет в то время, когда они отцветают: вместе с цветами осыпается и плод, не имея в себе силы.

(9) В Милете маслину во время цветения объедают гусеницы: одни едят листья, а другие, принадлежащие к другому виду, — цветы, так что дерево стоит совершенно голое. Появляются они при южном ветре и в ясную погоду; если их захватит жара, они лопаются.