Конечно, точного подсчета видов, которые описал Феофраст, дать невозможно. Иногда он описывает одно и то же растение под разными названиями, приводя его из разных стран, иногда под одним он объединяет их два или несколько. Но учитывая и это обстоятельство, можно насчитать около 500 растений, которые так или иначе были известны «отцу ботаники». Но нужно, однако, подчеркнуть, что он не употребляет для наименования этих форм 500 различных слов; он сопровождает основные названия растений местными эпитетами, создавая своего рода примитивную «бинарную номенклатуру». Например, называя все сосны обычно peuke, он прибавляет им эпитеты, исходя из их местообитания или учитывая какие-либо характерные признаки, вследствие чего в большинстве случаев мы можем уловить облики известных нам видов. Случается, однако, что один и тот же вид, как Pinus laricio или P. halepensis, он описывает под разными эпитетами (из разных местностей), ошибочно представляя, что эти деревья разных стран были различны между собой. Усилиями ряда ботаников, начиная со Шпренгеля, Декандолля, Швейнфурта и кончая Бретцлем, растения, описываемые Феофрастом, сведены к 480—500 видам. Учитывая, что растений Египта, Аравии, Индии и других далеких стран он описывает около 50 видов, мы получаем для Эллады 430—450 видов.

Выделяя растения, наиболее характерные или ценные по своему хозяйственному или лекарственному значению, или же обладающие какими-либо причудливыми особенностями, как, например, египетскую мимозу, индийский баньян, он проходил мимо большинства трав растительного покрова, с его точки зрения не представляющих чего-либо характерного. Это обстоятельство, конечно, значительно сокращает его список, но тем не менее им охвачено не менее 320 родов растений, что свидетельствует о значительном знании им флоры Средиземноморья.

Роды, имеющие, по современным представлениям, много видов, у него охарактеризованы бедно: для Rubus выделяется 1 вид, Crataegus — 3 вида, Salvia — 3 вида, Orchis — 2 вида, Verbascum — 1 вид и т. д. Но если растения имели более практическое значение, более выделялись своими особенностями, охват рода у него гораздо полнее. Так, он касается не менее чем 9 видов дуба, 4 видов сосны, 5 видов можжевельника, 6 видов Euphorbia, включая сюда и кактусовидную Е. antiquorum. Он знает» 2 ясеня, Fraxinus ornus и F. excelsior, 4 вида клена и даже 5 видов такого, казалось бы, скромного растения, как Plantago (подорожник). Низшие растения, конечно, стоят у него на втором плане; он совершенно не описывает мхов, указывает только один лишайник (Usnea), но из грибов он дает описания трюфелей (2 вида), дождевика, ржавчины злаков — в общем 5—6 форм. Из водорослей моря он характеризует не менее 7 форм, включая такие роды, как Ulva, Laminaria, Cistoseira, Fucus, некоторые багрянки, применявшиеся тогда для окраски шерсти. Папоротников он описывает около 10 форм, в том числе Adiantum capillus Veneris Pteris aquilina, Scolopendrium, Polypodium vulgare, Nephrodium.

Как ни мал список экзотических растений, описываемых Феофрастом, он для нас представляет особенный интерес, показывая степень знакомства античности с окраинами «ойкумены» за пределами района Средиземного моря. Для Египта, издавна известного грекам и Эфиопии, он приводит:.

Acacia albida

A. arabica

Acokanthera Schimperi

Balanites aegyptiaca

Celtis australis — каркас

Colocasia antiquorum — ямс

Corctiorus trilocularis

Cordia Муха — себестен

Cyperus Papyrus — папирус

Hyphaene tebaica — дум-пальма

Mimosa asperata — стыдливая мимоза

Phoenix dactylifera — финиковая пальма

Mimusops Schimperi — персея

Nymphaea lotus — водяной лотос египтян

Ficus Sycomorus — сикамор

Ottelia alismoides

Zizyphus Lotus — лотос страны лотофагов, и некоторые другие.

Для Сирии и Аравии он особенно отмечает:

Acacia tortilis

Acanthus arabicus

Balsamodendron Mukul

B. Myrrha

B. Opobalsamum

Ceratonia siliqua — рожковое дерево

Cinnamomum iners

C. Cassia

Ferulago galbanifera

Для Персии, Мидии, Бактрии он описывает:

Citrus medica — лимон

Euphorbia antiquorum

Gossypium arboreum — хлопок

Nerium indicum — индийский олеандр

Pistacia vera — фисташка и некоторые другие.

Наконец, из северной окраины тропической области, Персидского залива, о. Тилоса и Индии он отмечает следующие растения, с которыми тогда только познакомилась Эллада:

Avicennia officinalis

Bambusa arundinacea — бамбук

Bruguiera gymnorhiza

Dendrocalamus strictus — бамбук

Elettaria Cardamomum — кардамон

Ficus bengalensis — баньян

F. iaccifera

Musa sapientium — банан

Mangifera indica — манго

Nardostachys Jataminsi

Nerium indicum — индийский олеандр

Oryza sativa — рис

Phaseolus Mungo — нут

Piper nigrum — черный перец

Rhizophora mucronata

Artocarpus integrifolia — хлебное дерево

Sesamum indicum — сезам или кунжут (семитати)

Tamarindus indica — тамаринд

Tectona grandis — тиковое дерево

Zizyphus Jujuba[2] — ююба.

Говоря о крайнем юге, Аравии и Индии, он подчеркивает их богатство ароматичными растениями, столь ценимыми древними, и противопоставляет им суровый, с его точки зрения, север, южную окраину нашей родины — Понт (Крым).

Как истый эллин Феофраст смотрел только на юг и на восток. Дальние страны за Фракией, средняя Европа для него не существуют, а исключение он делает только для Понта, более знакомого эллинам, основавшим там свои колонии уже в VI в. до начала нашей эры. По его мнению, там ничто не заслуживает упоминания и не растет ничего примечательного, а только обычные деревья, которые выносят холод и в соответственных горных условиях растут также и в Греции — как сосна, пихта, самшит, каштан, липа и им подобные. Он сомневается, чтобы там существовали другие деревья, кроме упомянутых, но говорит о некоторых «кустарниках», любящих холод, как Centaurea, и полыни, а также о таких растениях, которые содержат в своих корнях вещества, употребляющиеся в медицине, как чемерица, бешеный огурец, Convolvulus Scammonia.

Конец III книги и вся книга IV у Феофраста посвящены систематическому описанию растений, преимущественно деревьев и частью кустарников. Он рассказывает здесь о хвойных, буке, липе, кленах, ясенях, дикой черешне, ольхе, ивах, ильме, тополях, самшите, дубах и других деревьях, характеризуя их свойства, распространение и практическое употребление.

Книга IV вводит нас как бы,в географию растений, как она представлялась за 2200 лет до нашего времени, при этом опять подчеркивается важность экологических условий для распределения растений.

Как характерные растения Египта он выделяет сикамор, персею (Mimusops Schimperi), Balanites aegyptiaca, дум-пальму, акации, себестен (Cordia myxa), папирус, водяной лотос и стыдливую мимозу.

Для Ливии он особо отмечает Zizyphus Lotos — вероятно, знаменитое дерево страны лотофагов, плоды которого, по преданию, обладали свойством вызывать у поевших их забвение родной страны,[3] финиковую пальму, роскошное развитие маслины, кипариса, а особенно перла этой страны — драгоценного сильфия (Ferula tingitana), так высоко ценившегося древними. Как важный факт он отмечает прекрасный рост финиковой пальмы на солончаках и сухой почве и обильное выпадение росы в пустыне. Среди особо замечательных растений, которые выращивает почва «Азии», он отмечает лимон, а для далекой Индии — священный баньян, бананы, бамбуки, хлебное дерево, незаслуженно превознося вкус его плодов, манго, хлопчатник, нут, рис и многие другие. Особенно интересно его, первое для Европы, описание мангрововых лесов Персидского залива.

Как мы уже отметили выше, область к северу от Эллады он считает очень бедной. Попытки разводить близ Пантикапея (наша Керчь) столь милые сердцу эллина мирт и лавр окончились неудачей, хотя там в изобилии могут расти фиги и гранаты, требующие, однако, прикрытия на зиму. Зато он отмечает для Понта прекрасные яблоки и груши и называет из деревьев дуб, ясень, ильм и им подобные, замечая, что там все же нет пихты, алеппской сосны и вообще смолистых деревьев. Здесь заметно, что Феофраст имел больше сведений о Керченском полуострове, чем о южном береге Тавриды, где в изобилии растет сосна Pinus laricio, хорошо идут маслины и виноград. Говоря о винограде в Пантикапее (IV.19.13), Феофраст замечает, что он страдает здесь от морозобития, иописывает при этом выпадение снега в виде чешуек, видимых простым глазом, которые, однако, падая, тотчас тают, тогда как во Фракии падающий снег смерзается. Мы знаем, что теперь в Крыму, особенно в Керчи, снеговой покров лежит довольно долго, и мнение Феофраста надо скорее приписать недостатку знаний о Понте, так как нет никаких данных считать климат этой страны в его время более теплым.