Дверь содрогнулась от удара, словно кто-то на всей скорости в нее влетел. Распахнулась, явив удивленным иерархам возбужденного и крайне испуганного гоблина.

— Ашт Всадник, беда!

— Что случилось? — взвился на ноги Кагар, а Мертвый мрачно нахмурился.

— Эльфы! — выдохнул-простонал гоблин.

Как вести себя в Айванне? Сауле думала, что запомнила это ну, пусть не навсегда, но точно надолго, а вышло?

Стоило поссориться с Анваром Сауле выскакивала за дверь, громко оной хлопая. Некоторое время стояла в заполненном тьмой коридоре, понимая что погорячилась — из темных углов слишком недобро блестели маленькие бусинки глаз — и почти бежала в единственное место, после собственных покоев, разумеется, где чувствовала себя в безопасности. Ашту всегда встречал ее страдальческим стоном и закаченными глазами, еще иногда добрым напутствием, но обращенным только к другу, не к ней.

Выслушав очередную тираду, возвещавшую, что к такому черствому, жестокому и бессердечному темному она ни за что не вернется, адруг вручал ей бокал вина и усаживал в удобное кресло. Там, пригревшись и расслабившись, Сауле выслушивала историю про очередную страну, или очередную историю про известную страну. Ашту рассказывал интересно и никогда не делал скидок ни на ее пол, ни на взгляды, полагая, что жизнь может повернуться не тем боком даже к таким домашним милашкам, как она.

Просыпалась она неизменно в своей спальне, рядом со своим Всадником. Пресечь побеги он даже не пытался, справедливо пологая, что лучше забирать жену у друга, чем заново искать ее где-нибудь в светлых землях.

Вот именно во время таких побегов Ашту и рассказал ей, чего стоило опасаться в Айванне и как не нужно было себя вести.

Отчего Сауле выбежала на улицу словно глупая птица? Отчего не проверила доступное пространство, как учил ее Анвар? В конце концов, почему не дождалась Берги? Почему не вспомнила наставления, после которых несколько ночей даже спать не могла? Возможно, виновато было напряжение последних дней. Время, проведенное в трюме вместе со всеми теми людьми, среди криков боли и пронизывающей любую преграду вони. Возможно все же вина в Темном. В чувстве собственного бессилия и невозможности что-то изменить.

Но. Находиться рядом с таким Кахиром наедине она больше не могла. Сидеть среди чужих в зале, ожидая возвращение адруга, тоже. Пошла к магу сама, желая глотнуть хоть немого воздуха, пусть на миг, но почувствовать свободу. Надышалась. И к магу не попала, и…

Ее затолкали в легкую, крытую повозку. Связали даже не приложив ни разу тяжелым кулаком хоть она и кусалась, и брыкалась. Привезли в местный дворец. Понять это получилось легко, слишком «дорогим» было место: белый мрамор дорожек и стен, золото украшений, статуи, словно застывшие люди, и зелень. Много-много живых растений. Вспомнились сразу и рассказы Ашту об этом месте. Будто сама все видела: фонтан с каменными фигурами нимф, один из шахов как-то путешествуя на землях Этнаи познакомился с этими девами и впечатлился; ажурный фасад изображавший переплетение виноградных лоз — это уже работа эльфов; стража с отличительным алым султаном на шлемах, стоящая так, чтобы воина видели как минимум трое других — во избежание.

Как бы не представляла Сауле себе встречу в таком месте, все оказалось до банального просто. Ее принял пожилой, бородатый мужчина, с тяжелым пронизывающим взглядом. Покрутил, осмотрел как козу какую, тут же вызвав давно ушедшие в глубину сознания воспоминания. Счел пригодной и, расплатившись с солдатами, потянул вглубь замка узкими и довольно темными коридорами. Передал там полной темнокожей женщине. Лицо ее, измученное и оплывшее, между тем выражало презрение и даже ненависть, наверное.

Вот эта особа церемониться не стала, до дрожи напомнив покойную Глабу. Больно впившись пальцами в плечо, она поволокла Сауле дальше. Почти вкинула в огромное, пропахшее сыростью помещение, велев находившимся там девушкам:

— Отмыть, приодеть, подготовить к осмотру.

К какому осмотру догадаться было несложно. Сауле затравленно посмотрела на поднявшихся девиц. Пятеро. Все как одна одеты в легкие ткани. Только две из них смотрят с жалостью, еще две совсем без эмоций, а последняя даже с хищной насмешкой.

Все это было слишком знакомо. Слишком напоминало уже пройденное в темной империи. До того, что хотелось визжать и драться, лишь бы все это не повторялось. Но девушки, как и местные купальни, таять не пожелали, наоборот придвинулись ближе собираясь выполнить наставления.

Сауле почти сдалась, почти решилась крикнуть: «Да вы знаете кто я?» — но вовремя одумалась. Прекрасно понимая, кому сделает хуже. Ашту рассказывал, как относились здесь к нему. Всадника они опасались, может даже боялись, но не более того. И Несущий хаос словно безумный несколько раз повторял: «Окажешься там — не признавайся кто ты! Узнают, я тебя вернуть не смогу, цена будет несопоставимая! А торговаться они не хуже оборотней умеют.». Сцепив зубы и растянув губы в подобии улыбки, она шагнула навстречу девушкам. Лучше пройти все самостоятельно, чтобы никто не посмел заставлять ее силой.

Осмотр должна была провести сморщенная старуха, сухая, словно сушеный виноград, что Анвар приносил ей — задобрить. Вот этот этап Сауле решила несколько ужать, буркнув:

— У меня ребенок есть и муж!

Старуха помялась рядом, пожевав впавшими губами, и махнула рукой, позволяя «Глабе» забрать ее.

После всех издевательств ее наконец привели в большую комнату. По местным обычаям она была заставлена лавками и завалена подушками вперемешку с отрезами ткани. Из этой залы вели три двери, как знала Сауле, со слов все того же Ашту — вопреки запретам успевшего изучить в местном дворце все закоулки — одна из них вела к спальням, другая в многочисленные комнаты для «учебы», а еще одна в санитарную часть.

Несмотря на позднее время женщин в зале хватало. Они разделились на два лагеря, с опаской поглядывая друг на друга. Понять к какому из них присоединяться не составило труда. Там девушки были испуганными, возбужденно галдели и шумели. А еще среди них Сауле рассмотрела пару знакомых лиц, с ними она провела несколько недель в темном, вонючем трюме.

Сауле тоже узнали. Зеленоглазая Рания, смотрела на нее словно на чудо. Сауле до встречи с ней считала свои глаза красивыми, но такое… такие она видела только у эльфов. Их можно было сравнивать с изумрудами, травой после дождя и еще много чем, и сейчас эти глаза в полном изумлении смотрели на нее.

— Привет, — бросив быстрый взгляд на местных женщин, радостно поздоровалась Сауле и спокойно, гордо выпрямив спину и придав лицу несвойственное высокомерие, пошла к своим.

Она еще не знала, как будет строить отношения в этом месте. Откровенно говоря, она надеялась, что Берга придумает что-нибудь и заберет ее. Но при этом Сауле хорошо помнила, что даже в замке Темного скромным и пугливым доставалось гораздо больше чем другим.

Местные проводили ее пристальными взглядами, зашептались, но подходить не спешили — наблюдали.

— А ты что здесь делаешь? — Рания, словно не веря что Сауле настоящая, схватила ее за руку, вглядываясь в глаза.

Остальные девушки сбились кучкой, окружив их двоих.

— Где твой сын и муж? Почему не присмотрели… или?

— Рания, он мне не муж, — спокойно возразила Сауле, высматривая куда можно присесть. Отчего-то в ногах проснулась неприятная слабость и дрожь. От мысли, что Берга не муж и не обязан ее спасать, сердце останавливалось, а если добавить что и сын сейчас не сын…

— Но как же… а я думала.

— Нет. Он темный который решил мне помочь. А попала… сглупила, — опустив голову, призналась она.

— Он не придет, да? — понимающе вздохнула Рания, погладив сжатую руку Сауле.

От этого жеста к горлу подкатил ком. Сауле едва удалось сдержать себя, напомнить, что она уже не та маленькая наложница, а жена Несущего смерть… Только атмосфера как-то не помогала воспоминаниям. Точнее, помогала совсем не тем. Опустившись на скамью, Сауле тихо, но твердо возразила, вспомнив на мгновение жесткое, мрачное лицо Берги: