Анвар повернулся к костру, некоторое время следил, как пляшет отсвет пламени в ледяных глазах, а после продолжил:

— Но поспать все равно необходимо. Ты же видел лес, он не на день и даже не на два пути.

— Ложись. Я разбужу, когда луна уйдет. Все равно пока не смогу уснуть, мыслей много, — оторвав взгляд от костра велел Ашту.

Анвар согласно кивнул и осторожно растянулся прямо там, где сидел. Отходить от костра ему показалось совсем уж глупой затеей.

Ашту удовлетворенно кивнул, признавая правоту друга, и вновь уставился в огонь, погрузившись в мысли, но при этом чутко вслушиваясь в тихие шорохи и скрябанье леса.

Утром к веселому недоумению Ашту оба Всадника были целыми и невредимыми. Как и в последующие тринадцать дней пути. Словно местные монстры передавали слухи о непочтительных чужаках друг другу и старательно разбегались с их дороги. Единственной неприятностью оказались животные. Как и любые другие, пиетета перед Всадниками они не испытывали, а вот голод ощущали весьма остро. За весь путь по проклятому лесу жертвами Несущих стали: три кошкоподобных монстра; один здоровый зеленый ящер, вооруженный тремя рядами зубов; несколько похожих на орков, только мелких и хвостатых тварей и бессчетное количество змей разных окрасов и размеров.

Анвар, оттирая оружие от очередной зверушки, недовольно ворчал: столько добра пришлось бросить в лесу. Из одного ящера можно было пошить сапог на десятку воинов. А уж сколько ремней, перчаток и штанов оставалось гнить вместе с поврежденной растительностью.

Ашту лишь хохотал на его заявления, представляя завешанного шкурами Несущего смерть, с очередным вздохом прилаживающего следующую шкурку к уже имевшейся горе похожих.

— Я больше не могу, — тоскливо признался Анвар вставшей перед ними горе, неумолимо обещавшей очередное карабканье вверх.

Ашту ухмылялся, но даже ему надоел этот бесконечный путь, с неясной смутной целью.

Анвар уже несколько раз заводил разговор о странности приказа Темного. О непонятности их цели. За это время в замке могло смениться многое. И Темный, находившийся в плохом состоянии уже тогда, при их отъезде, давно мог… здесь Анвар обычно замолкал, прерывая разговор. Но Ашту видел, он все сильнее сомневался в этой затее. Все чаще, когда думал, что Ашту не видит его, болезненно стискивал зубы и кривился как-то обиженно, тоскливо.

— Последний рывок, друг, — сделав над собой усилие, хлопнул Ашту его по плечу и первым подступился к скале. К счастью с этой стороны она оказалась не такой крутой и при должной сноровке на нее можно было взобраться даже без какой-никакой страховки.

Анвар тоскливо выдохнул и, опустив голову, полез вслед за Несущим хаос. Отступать, когда столько всего позади было глупым. Намного глупее, чем бежать на край света по странному приказу.

Эта часть гор была пустынной, безжизненной и холодной. И с каждым пройденным часом, с каждой обойденной вершиной становилось все холоднее. Всадники достали из сумок всю запасную одежду, накрутили на себя колючие одеяла, но холод все равно находил брешь. Пробравшись внутрь однажды, он не желал отпускать, став постоянным их спутником в этом проклятом месте.

— Вода заканчивается, — устало сообщил Анвар.

Пополнить запасы они в последний раз смогли в лесу, за день до того, как вышли к горам. И уже несколько дней как перешли в экономный режим, питаясь остатками сухого мяса и делая лишь по глотку воды, чтобы прогнать жесткую, высушенную до толщины листка еду. К счастью, северные народы научились заготавливать мясо, не используя соль. Иначе, даже имея возможности Всадника, нехватку воды они бы почувствовали гораздо раньше.

— Ничего, думаю уже завтра ты будешь просить уменьшить ее количество, — тоскливо улыбнулся Ашту, вставая. Нужно было продолжать путь.

Анвар дернул бровью, в просьбе пояснить, что друг имеет в виду.

— Снег. Я чувствую его. Думаю, скоро мы его и увидим. А с учетом того, насколько стало холодно, даже сможем потрогать.

Анвар поморщился. Он не любил снег. Еще больше он не любил снег в горах, слишком неприятные воспоминания всплывали.

Как и обещал Ашту, назавтра снег появился. Сперва тонким налетом в тени, уже к вечеру он лежал везде. К снегу добавился и постоянный ветер. Противный, достающий до костей. От него нельзя было ни укрыться, ни спрятаться. С учетом же того, что огня у них не было уже который день, Анвар и вовсе стал ощущать себя сонной, промерзшей насквозь рыбой, которую подавали к столу адруги. Они очень ценили эту нехитрую пищу: специально держали садок с минькой, рыбой способной пережить зиму в полностью промерзшем озере, у поверхности, где мороз точно до нее доберется. Затем выковыривали снулую рыбку из-под льдины и в таком виде подавали к столу. Съесть ту полагалось до того, как она проснется.

***

Кагар тяжело облокотился на спинку неудобного стула и прикрыл глаза. Он облюбовал для работы кабинет секретаря, Абара. Все же, последнее время он стал слишком востребованным, а принимать некоторых гостей в своих покоях, мягко говоря, не хотелось. Но и в кабинет Темного вторгаться было, по его мнению, кощунством. Стул менять на более удобный не стал. Казалось, стоит сесть на что-то более мягкое и разбудить его не сможет даже Великое Противостояние, когда темные и светлые армии объединяться, чтобы противостоять силе способной погубить мир.

Кабинет очень быстро приобрел уютный обжитой вид. Еще недавно пустой, он был заставлен стульями и креслами. На них в беспорядке валялись одежда, бумаги, оружие и даже несколько тарелок. Рабочий стол тоже преобразился, теперь напоминая туалетный столик в покоях Кагара. Да и вообще, казалось, что покои Всадника переехали вместе с ним.

Долго расслабляться Кагару не дали. В дверь коротко стукнули и, не ожидая разрешения, вошли.

Тяжело оторвав гудящую голову от жесткой спинки, Кагар с отвращением уставился на шагающего к его столу Мертвого.

— Ну что, ашт, — с мрачной торжественностью начал тот еще от двери, по мере приближения к демону делая голос тише, — хм, не знаю насколько огорчу тебя, но началось.

— Чего? — недоуменно потряс головой Кагар, пытаясь отогнать сонливость и заставить глаза смотреть прямо, а не прятаться под веками.

— Шесть приграничных деревень сожжены.

Сон улетучился без следа. Сердце рвануло из груди, выпрямив тело и распахнув глаза.

— Когда?

— Только что пришло донесение, хм, — Мертвый протянул демону сложенный листок.

Кагар уставился в крупные, неаккуратные руны, жестом показав генералу продолжать.

— Хм, Еще три удалось отбить. Да и в тех, что сожгли, мирных уже давно не было. Хм, все же темные не дураки. Остались там только смертники, да наши воины.

— А почему ты, а не Даргос? — медленно, пытаясь переварить информацию из послания, переспросил Кагар.

— Даргос, хм, строит солдат, ашт.

— Хорошо, — все так же задумчиво произнес Кагар и невидяще уставился Мертвому в глаза, перебирая летящие мысли.

Шесть деревень уничтожено. Три удалось отбить и прикончить нападавших. Нападали на последние люди, именно поэтому там победа. Остальные дело рук эльфов. Группа магов прошлась по деревням возле двух крепостей. Войско выводить не стали, деревни пустые, а каждый воин на счету. Выжженные солнцем поля эльфы, словно в насмешку, предали огню настоящему. Еще из неприятного, армия ашт Нарана, приглядывающая за заходом, сметена. Выживших нет. Собственно, именно там и пострадали деревни. Остальные выстояли и светлых не пустили.

Кагар надеялся… да, все еще надеялся, что Всадники вернуться до такого вот момента. Не вернулись.

— Что мне делать, Мертвый? — во взгляд Кагара вернулась жизнь, а вместе с ней и смертельная тоска существа, оказавшегося не на своем месте.

— Хм, во-первых, успокоиться, ашт, — мягко заговорил человек. — Даргос лучше тебя разбирается в этих вопросах, хм, вот и доверься ему. Во-вторых, больше уверенности. Спину прямо, во взгляде металл и к главнокомандующему на совещание. Все равно, хм, замок нам придется покинуть.