Вишневых губ коснулась устрашающая улыбка. Богиня, переместившись к нам легкой еле видимой тенью, обласкала и меня, и маму своей густой темной энергией, от которой кровь застыла в венах. Тьма, словно раскидывая свои щупальца, стала облизывать наши тела, одним своим прикосновением прогоняя под кожей всполохи магических искр.

— Ты изменилась Луна. — тьма немного отступила. Голос Паури послышался со стороны озера, спокойная гладь которого пошла рябью от тех манипуляций, что делала с ним богиня. — В нашу первую встречу передо мной была неопытная девчушка, не умеющая управлять моей великой силой, а сейчас же я вижу, что ты обуздала ее. Гуляешь там, где желает твое сердце. Ты одна из немногих сумела побороть проклятие. Я горжусь тобой, дитя.

— Мне льстят твои слова, но ты зря тратишь время. — сказала мама уверенно, и направила в то, что удерживало нас здесь, свою силу, пытаясь пробить брешь в защите Паури.

Я лишь сильнее испугалась. Мамина тактика может выйти нам боком, если богиня почувствует ее проявление. Тяжело сглотнув, я испуганно взглянула на родительницу, которая со сталью в голосе продолжила:

— Уходи! Оставь меня и мою дочь в покое! Ты не получишь НАШИ силы!

— Эти силы мои. — промурлыкала богиня. — А вы лишь сосуд, который им нужен, чтобы не исчезнуть. — усмехнулась она, подлетев к нам так резко, что колыхнулись волосы. Понять, от чего по коже побежали мурашки, казалось задачей не из легких: то ли из-за холода, то ли из-за испуга.

— Ты сама подарила их ведьмам, а теперь…

— Не испытывай мое терпение, Лунамила! Если ты думаешь, что я не чувствую, как ты пытаешься пробить брешь в моей защите, пока заговариваешь мне зубы, ошибаешься!

Один щелчок, и магия мамы разрушилась, упав на землю сотней искр. Тишина накрыла округу: все, что до этого придавало поляне жизни, исчезло, превратив это место в мертвую глушь. Туман набежал так быстро, словно его призывала сильная ведьма элемента воды. Местность стала еще более мрачной и отталкивающей.

Похолодало. Изо рта пошел пар, а кожу защипало. Вдыхать такой воздух было крайне сложно. Даже мне — той, кто живет этим холодом не первый год и привык к подобным температурам.

— Я даю вам последний шанс! — мурлычущие нотки в голосе богини исчезли. Теперь он сквозился только холодом. — Верните мои силы, и я обещаю, что сохраню вам жизнь!

— Тебе ли не знать, что ведьма без сил — не ведьма! Мы станем обычными людьми! — прорычала я.

Мамин страх сделал со мной что-то странное. Всколыхнул внутри меня то, что было готово голыми руками защищать родительницу.

— Зато живыми! — расхохоталась Паури, посчитав свои слова смешными. На моем лице они вызвали лишь гримасу отвращения.

— Нет! — сказала я, резко выходя вперед и загораживая собой маму. — Ты не получишь НАШИ силы!

— Несносная девчонка! Как ты смеешь «тыкать» мне?! Я — твоя мать! Один щелчок моих пальцев, и я оборву твою никчемную жизнь!

— Моя мать стоит за моей спиной! Это, во-первых! Во-вторых, пожалуйста, обрывай! Мы обе знаем, что тогда ТЫ не получишь желаемого! Моя сила перейдет к кому-то из моего рода, а так как я была последней, она просто исчезнет без сосуда!

Паури расхохоталась, да так зловеще и громко, что от ее смеха я вся жалась от страха. Адреналин распространялся по венам с запредельной скоростью. Сердце билось в два раза быстрее, своими сильными ударами причиняя физическую боль.

— Снаружи смелая, но зато внутри! — промурлыкала богиня. — М-м-м! Твой страх на вкус божественен! Еще лучше, чем у твоей «мамы»! — она вновь рассмеялась, запрокидывая голову к небу, которое заволокли грозовые тучи. — Ты права в одном: твоя сила перейдет к другой. Но, скажи мне, Эвирисса, ты действительно думаешь, что ты последняя из рода входящих в сознание? Насколько я знаю, у тебя есть сестра!

— Ложь! — ее слова за мгновение подняли во мне что-то страшное, разозлив тем самым еще больше. — Моя сестра умерла 16 лет назад! Я лично ходила на ее могилу!

Сжав руки в кулаки, я резко подалась вперед, практически заходя за черту, которую выстраивала магия богини. Упоминание об Аэлите стало ударом ниже пояса. Я запретила себе вспоминать о сестре, которую ни разу в жизни не видела и о которой узнала совсем не давно, когда работала на Ксариана. Капитан направил меня и еще двух членов отряда разобраться с призраком в приюте, и этот призрак поведал мне о страшном. Я не восприняла его слова всерьез, пока в сердце не зародилась тоска… по родственникам.

Двадцать лет я ничего не желала знать о людях, которые выбросили меня, как ненужную вещь. Двадцать лет я запрещала себе даже думать о них. Двадцать лет я боролась с собой и своей сущностью… Пока она не победила. Я начала искать ответы на свои вопросы и подняла на поверхность многое.

Правду о родной матери, которую убил собственный отец, и ее сила перешла к ее младшей сестре, которую тоже убили, но из-за какого-то ритуала. Правду о родном отце, бросившем биологическую мать с ребенком на руках и ускакавшем к богатенькой пассии. Правду о бабке, которая лично сдала внучек в приют, разделив тех так, что они бы не смогли друг с другом встретиться: я была оставлена у змеи Ревери, а Аэлиту направили в другой конец измерения, сбросив ее на «шею» к феям. Ведьму к феям!

— Милая Аэлита жива! — ее слова показались сродни ушату с ледяной водой. — Да, возможно, сила духа у ведьмочки так себе, но зато я смогу с ней договориться! Так что, Эвирисса, ты мне ни к чему!

— Ты не сможешь отобрать наши силы без ритуала! — подключилась мама. — Только в физической оболочке ты способна колдовать, а сейчас же ты лишь дух, который вторгся в голову моей дочери и поработил мою магию! Ты — тень, и твои угрозы также бесформенны, как и ты!

— Хм… — наигранно показав задумчивость, богиня взглянула на меня оценивающим взглядом. После пары секунд на ее губах расплылась ухмылка. — А вот так?

Мое горло сдавила сильная рука, тенью добравшаяся до меня и сжавшая его так, что на глаза начали наворачиваться слезы. Схватившись за очаг боли, я захрипела, пытаясь отодрать от своей шеи холодную конечность богини.

— Эви, это лишь твое сознание! — сжав мои плечи, произнесла мама. — Она влияет на него, и то само убивает тебя! Борись! Это твой сон, Эвирисса, и только ты способна все это прекратить!

— Ей не хватит духу! — расхохоталась Паури.

— Эвирисса, борись! — это было последнее, что я услышала.

Тьма подступала слишком быстро. Она захватывала все; вползала в глаза, в уши, в нос и даже в рот, попадая оттуда в организм. Отравляя его. Убивая. Даже нехватка воздуха, из-за которой горели легкие, приносила меньше боли, чем сила богини.

Я боролась. Старалась, но… Паури была права: мне не хватит духу побороть собственное сознание. Если бы не вмешательство извне, я бы погибла. Алишер в последний момент сумел вытащить меня в реальность.

Его бледное лицо и наполненные страхом фиолетовые глаза были последним, что я видела, прежде чем упала в обморок. После меня уже никто не трогал: ни богиня, ни мама, ни Шер.

Пришла в себя от того, что кто-то назойливо лез к моим глазам, пытаясь открыть веки. Стоило распахнуть их, как вредитель — точнее вредители, с писком разлетелись в разные стороны, попрятав от меня свои крылышки. Зло взглянув на писки, я села на кровати и скинула с себя теплое одеяло, в которое была закутана, как в кокон.

— Доброе утро. — я вздрогнула от неожиданности, услышав голос Алишера. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. — сказала я неуверенно, скосив взгляд на мужчину, который только вышел из ванной и оперся плечом на косяк.

Во рту мгновенно пересохло, стоило глазам скользнуть по идеальному телу. Еле подняв взгляд с обмотанного вокруг бедер полотенца, я сосредоточилась на широкой груди, которая блестела от капель воды. Алишер, заметив, как я пристально его разглядываю, ухмыльнулся и, поправив полотенце, которое еле-еле висело на бедрах и открывало вид на… кхм… направился ко мне.