Последнее, что мне осталось — это жалкие попытки вырвать конечности из крепких щупалец зверюги, утягивающей меня все глубже. Ноги кровоточили, раны жгло, но это уже не имело значения. Спасение — меня интересовало только оно.

Организм начал слабнуть, словно из меня медленно, но верно выкачивали силы. Это осознание треснуло по голове так, что зарябило в глазах. Вот теперь действительно стало непросто страшно и боязно, а до чертиков жутко. Этот монстр крал мою магию, нагло забирая ее через щупальца, впившиеся в мои ноги.

Пузырь начал растворяться, и за каких-то несколько секунд исчез полностью, растворившись вместе с остатками магии в темной воде. Я даже вдоха не успела сделать, как осталась с тем количеством кислорода, что было до этого. То есть почти что ни с чем.

Горло и легкие обожгло. Будто лава растекалась по ним. Я задергалась, забилась, запиналась, пытаясь вырваться, но все было тщетно. Силы утекали слишком стремительно, как песок сквозь пальцы. Кислород кончался.

Против воли я начала закрывать глаза. Где-то на грани с тьмой осознавала, что все. Конец. Силы иссякли, бороться больше не было ни возможности, ни смысла. Все кончено.

Я так думала…

Пока мое тело не окутала теплая, до сумасшествия притягательная энергия. Меня словно в чан с горячей водой окунули. Легкие обожгло от воздуха, пробившегося сквозь сорванное горло.

Темнота скрывала все, что творилось около меня, но она не могла утаить ощущения легкости и безмятежности. Первая реакция на эти чувства — я умерла, но боль, раздирающая ноги, говорила об обратном. Я была жива. И почти в безопасности.

Сознание было как волны. То покидало меня, то возвращалось вновь. Я не знаю, кто спас меня, вырвав из пучины кровавой воды, но отчетливо чувствовала кого-то близкого.

А его урчание вообще казалось родным и таким любимым.

10 лет спустя

Спеша перепрыгивая сразу по две ступеньки, я бежала в кабинет к папе. Дафни сообщила, что пришли новости с отбора в отряды стражей, и мне натерпелось узнать, добилась ли я того, о чем грезила почти десять лет с того случая в катакомбах. Именно он стал толчком, изменившим меня.

Я думала, что умру. Захлебнусь в той алой, пропитанной моей кровью и магией воде, но меня спасли. Он спас. Вытащил из пучины тьмы, вырвал прямо из ее лап и позволил вдохнуть полной грудью. Когда мое сердце почти остановилось, он заставил его забиться вновь с еще более пущей скоростью.

Из лап забвения меня вырвало его утробное рычание, а тепло тела отогрело каждую мою обмороженную клеточку. Я смогла распахнуть глаза, лежа на сыром каменном полу, и увидела над собой красивое обеспокоенное лицо мужчины. Дракона. Его крылья коконом закрывали меня от всего, что творилась вокруг. Они защищали и грели меня. Они возрождали во мне жизнь.

После возвращения в замок, как и ожидалось, мы с Кирианом получили по шее и были наказаны почти на полгода блокировкой магии. Но если друга такая перспектива отнюдь не порадовала, мне же пришлась по душе. Из-за того, что приключилось в том озере, я больше не доверяла своим силам и боялась их.

Вскоре я узнала имя моего спасителя и его статус. Тогда-то я и поняла, что с этим мужчиной мне ничего не светит. Тем более он был академическим другом мамы и ее бывшим напарником, и на меня смотрел чисто как на глупую маленькую дочку своей подруги. Я же решила доказать обратное.

Когда мне вернули мою силу, я не отвергла ее, как желала поступить, а усиленно начала заниматься с папой. После, когда мои умения нужно было улучшать, я решилась и поговорила с родителями о поступлении в академию.

Естественно, страх, что мне откажут, глодал душу, но папа был очень рад, что я наконец отважилась на столь серьезный шаг. Мама сначала упрямилась, не желая принимать моего стремления к боевому факультету, ведь я с самого детства желала стать стихийником, но в конечном итоге сдалась.

Родители долго пытались меня уговорить о поступлении в академию Гю-Корт, ректором которой как раз и был мужчина из моих грез, но я решила, что не стану так над собой издеваться. Мне нужно было сосредоточиться чисто на учебе, а в том месте, где находился объект моих мечтаний, я бы думать о ней не смогла.

Через 6 сложных изнурительных лет я окончила академию магии имени Волариса и поступила на практику в отряд теней, оберегающих южную часть 4 измерения. То была не совсем моя цель, но с чего-то нужно было начинать, ибо по подачкам от папы по карьерной лестнице я двигаться не хотела. Обостренное чувство справедливости не принимало подобного.

Спустя три года службы я добилась расположения начальства и заслужила перевод в более престижный отряд, но и тут меня ждал провал. Я попала не к тому, к кому рвалось сердце, а к старому другу папы — Ксариану Крамоне.

У него я провела еще один год, и когда мне стукнуло 26 поняла, что больше меня никуда не возьмут. Я буду с этим отрядом до самого конца, пока не решу оставить такую жизнь и посветить себя чему-то другому. Но я была бы не я, если бы приняла подобный исход.

Я продолжила сражаться. Моему ликованию не было предела, когда до меня дошли сведения, что Алишер Арм набирает в свой отряд двух недостающих членов: ведьму и дракона, но последнее место было занято мгновенно, стоило Кириану лишь появиться на отборе. Мне же пришлось биться с самыми сильными молодыми ведьмами, недавно окончившими академию, кровью и потом вырывая заслуженное место из их загребущих ручонок.

Хитростью попав на отбор, я заколдовала свою внешность, что в конечном итоге мне аукнулось, но зато цель была достигнута. Я смогла впечатлить капитана отряда и успела вступить в ряды его команды за несколько минут до того, как меня раскусили и сняли морок. Казалось, Алишер увидел перед собой призрака. Его лицо, обычно безмятежное, превратилось во что-то невероятное. Столько эмоций… Столько боли и вины… Столько горечи…

Вот только победе я радовалась раньше времени. Арм отказался от меня прямо на награждении. Огласил свой приговор таким холодным и отчужденным голосом, что у меня душа ушла в пятки и замерзла там, покрывшись толстой коркой льда. Стало больно. Я даже не смогла сдержаться и вновь показала слабость, впервые за десять лет позволив себе разреветься. Это была конечная.

Мои слезы вызвали в мужчине такую ярость, что та стала осязаема. Мое горло словно невидимая рука сдавила, пока горящие огнем глаза прожигали во мне дыры и убивали оставшуюся надежду.

С того момента прошло три месяца, и я почти смирилась с проигрышем, но когда папа предложил свою помощь и поговорил с Армом, я вновь загорелась тем стремлением. Именно сейчас я узнаю свой приговор и дальнейшую судьбу в отряде теней. Если нет — я уйду, оставлю все в прошлом, но если же меня примут, сделаю все, чтобы завоевать сердце мужчины, связанного со мной судьбой.

— Простите! — пискнула я, задев плечом служанку, несущую огромную стопку чистых постельных комплектов.

Каким-то чудом женщина устояла на ногах и, наградив меня суровым взглядом, направилась дальше, ворча себе под нос. Я же прибавила ходу и, стараясь не посшибать людей, попадающихся на пути, понеслась к папе.

Только у двери его кабинета я смогла выдохнуть. Постучав по деревянной поверхности, с замиранием сердца я переступила порог. Папа как всегда встречал меня улыбкой: нежной и ласковой, а я, наплевав на сдержанность, кинулась в его объятия, с мурлыканьем оплетая его тело и руками, и ногами.

— Папа. — прошептала я, счастливо улыбнувшись. — Я так соскучилась.

— И я скучал, малышка. — пророкотал отец и поцеловал меня в макушку.

Не отпуская меня, отец дошел до кресла и присел вместе со мной. Только после этого пересадил меня поудобнее, разместив мою тушку на своих коленях.

Я была готова мурчать от наслаждения, пока его рука гладила меня по волосам, а родной запах, всегда кружащий мне голову, щекотал нос. Я млела в папиных руках, таяла, оживала, чувствовала себя в самом защищенном месте во всей вселенной. Я не была дома всего две недели, а показалось, словно целую вечность.