– Как кто? Амина, конечно! – селедка продолжает говорить, совсем не замечая, как Красавчика передернуло после ее слов.– Она из приличной семьи, красавица, умница…

– Мама… – предупреждающе рычит парень, но женщина ничего не замечает.

– Подумаешь, девочка развлеклась за границей с этим Третьяковым. И что? От этого она хуже не стала. Наоборот, набралась опыта и теперь станет только лучшей женой.

Ох. Женой. Набралась опыта.

Что за хрень она несет?

Видимо, Красавчик думает также.

– О чем ты вообще, мам? – кричит теперь он, изумленно смотря на мать. – Она изменила мне, а затем бросила. О какой такой гипотетической женитьбе ты вообще говоришь?

– А ты думаешь, Наталья просто так приезжала к нам вчера? Она сказала, что ее попросила дочь, – о, так это была мамаша Амины? – Амина хочет тебя вернуть. Завтра она приезжает в поместье к дяде. Ты должен поехать к Обуховым и помириться с ней.

Красавчик лишь качает головой на все слова матери.

– Я не буду с ней мириться. И не надо вам с тетей Наташей даже пытаться сводить нас. Все кончено, мам. Смирись.

Внезапно Лариска поворачивает голову в мою сторону и впивается в меня ненавидящим взглядом. Это выглядит настолько жутко, что я невольно вздрагиваю.

Блин, как в фильме ужасов прям. Не хватает только такой резкой подвизгивающей музыки.

– Это из-за нее, да? – шипит она, продолжая сверлить меня взглядом. – Из-за этой маленькой подстилки ты не миришься с Аминой? Я хочу, чтобы эта дрянь немедленно выметалась вон из моего дома! Немедленно!

Несмотря на всю агрессию, что на меня выливает эта женщина, я успеваю заметить, как фон Дервиз опускает руки и сжимает кулаки.

И очень надеюсь, что это потому, что он злится на свою глупую мать так же, как и я.

– Между мной и Мартой ничего нет. И это мой дом, и моя гостья,– рычит он так, что пробирает до костей. Не знала, что он так умеет. – И не тебе решать, когда она отсюда должна уехать. А теперь выйди из этой комнаты. И если еще хоть раз оскорбишь мою гостью, пеняй на себя.

Лариска открывает рот, чтобы что-то ответить. Но, по всей видимости, передумав, тут же его закрывает и цокает в сторону двери.

На самом пороге она не оборачиваясь, сдавленно шепчет:

– Ты никогда в жизни со мной так не разговаривал. И после этого ты будешь утверждать, что между вами ничего нет?

После этого вобла все уже уходит.

– Фуф. Это было ужасно, – выдыхаю я, обессилено валясь на спину.

Красавчик все еще стоит возле кровати, смотря куда-то перед собой. Я не знаю, что мне делать. Вроде бы должна переживать из-за того, что на меня вылили все возможное говно, но почему-то сейчас для меня важнее то, что Красавчик вновь замкнулся в себе и своих переживаниях.

Я беспокойно ерзаю в кровати, не зная встать мне или лечь, или же попытаться еще поспать. Наконец, я вновь сажусь и решаюсь заговорить:

– Может, тебе и правда стоит съездит к этим Обуховым?

Мои слова выводят фон Дервиза из транса. Он поворачивается ко мне и укоризненно спрашивает:

– Значит, ты тоже думаешь, что изменять своему парню – это что-то типа просто практики и набора опыта?

– Нет, нет! – активно мотаю я головой. – Фу, нет. Просто, понимаешь… – я набираю воздуха, прежде чем продолжить. – Я же вижу, что ты не справился с ситуацией. Тебя это гложет. Ты не смог поставить точку в ваших с Аминой отношениях. Я не была рядом, когда она призналась в измене и бросила тебя, но уверена, что твоя реакция была что-то типа «да пошли вы все, уроды!» Просто поговори с ней. Узнай все. Я не прошу мириться, хотя и не исключаю этого. Но тебе нужно избавиться от этого чувства, что тебя постоянно мучает.

Он смотрит на меня пристально несколько секунд, прежде чем ответить:

– А что тебя гложет, Марта? – я замираю после этих слов, ругая себя мысленно за желание помочь придурку. – Ты говоришь, что мне нужно поставить точку, что меня это мучает. А ты где не поставила точку? Почему, если ты такая умная, то не можешь разобраться с теми кошмарами, что мучают тебя по ночам?

– Это не одно и то же, – сдавленно отвечаю я, старательно отводя взгляд. – В моем случае тот, кто меня оставил, уже не вернется, чтобы поговорить.

Я не смотрю на него, слезая с противоположной стороны кровати. Я марширую с прямой спиной прямо к ванной и выдыхаю только тогда, когда закрываю за собой на замок дверь.

Из ванной я выхожу спустя час. Фон Дервиза уже нет. Кажется, здесь кто-то побывал, потому что комната сияет чистотой, а моя кровать заправлена.

Идеально. Быть богачкой не так уж и плохо.

Нацепив на себя все те же драные джинсы и майку, я решаюсь выйти из комнаты и сходить на кухню. Потому что, во-первых, хочу есть, а Марта сто процентов покормит меня вкусно и сытно, а во-вторых мне действительно нужно поставить точку. А для этого мне опять же нужна Марта.

Марту я на кухне не нахожу, но вчерашний повар меня узнает и, услышав, что я голодная, с радостью усаживает за стол и наваливает столько еды, что я бы ее и за год не съела. Я с благодарностью принимаю все эти лакомства и на следующие полчаса выпадаю из реальности. Закончив завтракать, я отправляюсь гулять по замку, чтобы найти Марту или Красавчика.

Я обхожу весь дом, но кроме нескольких работниц, которые наводят порядок, никого так и не встречаю. Я знаю, где комната Красавчика, однако когда я стучусь к нему в дверь, мне никто не отвечает. Расстроившись, я решаю сходить в сад к маминой лавочке. Хорошо бы еще вспомнить дорогу, потому что вчера я на нее наткнулась совершенно случайно.

Спустя пятнадцать минут ходьбы, я понимаю, что заблудилась в этом бесконечном саду. Он как чертов сказочный лес, в который если попадешь, то не скоро выберешься.

Надеясь, что все-таки смогу отсюда когда-нибудь выйти, я теперь просто брожу по дорожкам. Сад мне нравится. Везде уже зеленеет трава, яркими пятнами раскиданы первоцветы, а дорожки чистые и убранные.

Чей-то тихий голос привлекает мое внимание. Я прислушиваюсь, пытаясь понять, откуда он раздается. Это где-то сбоку, за теми деревьями.

Осторожно, пытаясь не шуметь, я сворачиваю с дорожки направо, туда, откуда раздается этот бубнеж. Не успеваю проделать и десяти шагов, как обнаруживаю того, кто говорит.

Это Марта. И Марта, хм… на могиле.

Она сидит в шерстяной кофте и темных брюках на низенькой лавочке около большого мраморного памятника. Мне не нужно подходить ближе, чтобы понять, чья это могила. Я вижу рядом розовую лавочку. Так вот она где. Могила находится прямо за ней, но я вчера ее не заметила.

– Проходи, доченька. Поздоровайся с отцом.

Тихий голос Марты заставляет меня вздрогнуть.

– Не уверена, что я этого хочу, – мямлю я, пока пячусь назад. Я, конечно, хотела поговорить с той, кто знала моего отца и мать лучше остальных, но не на могиле же. – Простите, что помешала.

– О, ты не помешала, – улыбается мне по-доброму женщина. – Я как раз рассказывала ему про тебя. Говорила, что ты выросла очень красивой, умной и смелой девочкой.

– Э, спасибо, – отвечаю я, пока неловко топчусь на месте. – Ну, я, пожалуй, пойду.

Не успеваю я развернуться, как грустный голос Марты вновь меня останавливает:

– Он просил похоронить его здесь. Именно возле этой лавочки. Лариска долго сопротивлялась, но я все же настояла, чтобы его последняя воля была исполнена.

Ее слова заставляют меня замереть на месте.

– Он хотел, чтобы его похоронили на месте, где он сделал предложение маме? – слова невольно вырываются из меня.

Марта выглядит удивленной:

– Мама рассказала тебе эту историю?

– Да, – киваю я головой, пытаясь проглотить непонятно откуда взявшийся ком в горле. – Честно говоря, это единственное, что она рассказывала мне об их отношениях.

Не считая того, что он ее бил. Но этого я вслух не произношу.

Марта внимательно изучает мое лицо, пока во мне борются два желания: сбежать отсюда, от всех возможных волнений и неприятных откровений, или же остаться и сделать то, что я сама посоветовала фон Дервизу – расставить все точки на i, наконец, поняв, что же произошло между отцом и мамою.