— Салам! Как дела? Как себя чувствуешь? — спросил я.

— Неплохо. Только скучно.

— Почему, Гулу?

— Я не люблю тихую погоду, спокойное море. Но могу поспорить на угощение, что вечером поднимется ветер и на море разыграется шторм.

Кунакгулу обрадовал меня. Повеяло лучшими днями молодости, студенческими годами. Гулу, не окончив расспросов о моем житье-бытье, безо всякого предисловия приступил к главному для него — спору. Я засмеялся.

— А если ветер не поднимется? — спросил я.

— Тогда давай поспорим, что вечером ветер не поднимется и море будет таким же спокойным, как сейчас. Поспорили? Давай руку.

— Допустим, мы поспорим… Но не можем же мы сидеть здесь до самого вечера и ждать у моря погоды.

— Почему мы должны сидеть здесь? Пойдем к тебе домой, поиграем в нарды, а к вечеру придем сюда и посмотрим на море.

— Опять будем играть «на интерес»?

— Об этом не спрашивают.

— Опять буханка хлеба, два кило колбасы, три пучка зелени, четыре бутылки лимонаду, да?

— Нет, друг мой. Мы сейчас не студенты и живем не в общежитии. Теперь другое условие: обильный бозбаш, бутылка белоголовки, а к ним сыр, другие холодные закуски… Причем все это в ресторане.

— Почему в ресторане? Разве у нас нет дома, семьи?

— Ну что ж, веди домой. Для меня все равно, было бы отличное угощение. — Глаза Гулу заблестели, как в те годы, губы задрожали, ноздри расширились. — Ну как, поспорим? — настаивал он.

— Знаешь что, Гулу, — сказал я, — у меня не хватит терпения ждать до вечера — будет ли ветер и взволнуется ли море? Пойдем ко мне, будешь моим гостем. Угощу тебя без спора.

— Пойти-то пойду, но с какой стати ты будешь угощать меня?

— Угощу в связи с тем, что сегодня выходной день. Угощу в связи с тем, что сегодня море тихое, а день прекрасный. Угощу в честь нашей встречи, наконец.

— Ну что ж, пусть будет по-твоему.

Я купил в магазине необходимое и привел домой неугомонного Гулу, вечного гостя. Мы позавтракали как следует. Когда подали чай, Кунакгулу предложил сыграть в нарды.

— Ну ладно, сегодняшний выходной день мы провели так… Давай сыграем и поспорим на угощение в следующий выходной день.

— Давай, — согласился я.

Начали играть, и… Кунакгулу проиграл. По двум причинам. Первая — он выпил много вина, и вторая — моя бдительность, причем первая причина содействовала второй.

Я обрадовался не потому, что готов был угоститься за счет Кунакгулу, нет! Мне было интересно, как поведет себя мой гость. Я поспешил сказать:

— Друг мой, готовься к следующему выходному дню. Я приду к тебе в гости. Обязательно приду, дорогой Кунакгулу.

— Что поделаешь… — вздохнул он. — В выходной день я утром позвоню тебе, — сказал Кунакгулу и ушел расстроенный.

В субботу вечером неожиданно позвонил Кунакгулу:

— Я жду тебя у здания театра драмы. Одевайся и приходи. Скорей!

— В чем дело? — удивился я. — Может быть, ты хочешь свести меня в театр?

— Почему в театр? Приходи, я хочу тебя угостить.

Я не поверил.

— Почему сегодня, ведь мы условились на завтра?

— Какая тебе разница? Я угощаю тебя не в выходной день, а под выходной день. Быстрее приходи. Если сейчас не придешь, я тебя угощать не стану.

Не поверить я не мог. Это был голос Кунакгулу и его манера разговаривать. Словом, терять время нельзя было. Нельзя упускать возможность убедиться, изменился ли характер Кунакгулу.

Одевшись, я пришел туда, куда он велел. Действительно, у театра меня ждал Кунакгулу. В руке он держал букет цветов.

— Что за цветы, Кунакгулу? Может быть, в связи с тем, что я наконец выиграл у тебя угощение, ты хочешь поздравить меня и вручить цветы?

— Да нет! Ты уж не такое доблестное дело совершил, чтобы я поздравлял тебя. Эти цветы я купил для одной знакомой. Мы поспорили с ней, и я проиграл.

— Где эта знакомая?

— Она работает в ресторане «Азнито». — Кунакгулу взял меня под руку и повел к ресторану. — Мать моих детей заболела. Я угощу тебя здесь, — сказал он и потащил меня в ресторан. — Заодно исполню другой свой долг — вручу цветы.

— Не узнаю тебя, ты стал платить долги, дорогой Кунакгулу?

— Эх, ты еще не то увидишь! Кунакгулу стал совсем другим, — ответил он.

— Поздравляю!

Кунакгулу ввел меня в… банкетный зал ресторана.

Во главе длинного стола сидела красивая девушка в белом платье и молодой человек в черном костюме. Гремела музыка. Пел певец: «Желаю свадьбе твоей добра, бек!..»

Я хотел было удрать, но мне это не удалось. Кунакгулу вручил букет цветов седоусому мужчине, который встречал гостей.

— Поздравляю тебя, дорогой родственник, — сказал Гулу. — Пусть молодые будут счастливы. Желаю видеть тебя в тот час, когда мы придем праздновать день рождения твоего внука. — Тут же он представил меня хозяину свадьбы. — Познакомьтесь, это мой близкий друг, пришел поздравить!

— Добро пожаловать. Садитесь, пожалуйста.

Кунакгулу потащил меня к столу.

— Чего ты растерялся? Ешь, пей, сколько вместит твой живот. Лучшего угощения и быть не может. Теперь ты убедился, что Кунакгулу умеет достойно оплачивать долги.

— Подлец! — шепнул я. — Ты опозорил меня…

Кунакгулу явно не слушал меня, он судорожно работал ножом, вилкой и челюстями.

Теперь представьте себе мое положение. Я попал на свадьбу незнакомого человека непрошеным гостем. Кругом шептались, рассматривали меня. Я чувствовал себя ужасно, ибо явился на свадьбу без подарка и этим нарушил обычай, — получалось, что я пришел лишь затем, чтобы поесть и выпить.

Я ерзал на стуле, словно меня усадили на раскаленную сковороду. Гости пили, ели, веселились, я сидел насупившись и от стыда потел. Едва начались танцы, я тут же оказался на улице. Морской прохладный воздух несколько освежил меня, и я, придя в себя, поклялся отомстить Кунакгулу.

Примерно дней через десять — двенадцать вечером ко мне домой зашел другой институтский товарищ — Ходжет. Он был бледен и явно расстроен. Как говорится, если бы его ударили ножом, то не показалось бы и капли крови. Ходжет впопыхах стал объяснять свое состояние:

— Он, мягко выражаясь, подлец! Ему следует преподать такой урок, чтобы он всю жизнь помнил его.

Я с удивлением спросил:

— Кто подлец? Какой урок? Кто что совершил?

— Кто подлец? Конечно, Кунакгулу.

— Любопытно, что он натворил? — усмехнулся я, почувствовав, что мщение пришло ко мне в дом.

Ходжет перевел дыхание, выпил стакан воды и нервно продолжал:

— Он давно проиграл мне угощение. Однако не торопится отдать долг и несколько раз умолял снова поспорить с ним, видимо надеясь обжулить меня. Я не согласился, сказав, что, пока он не оплатит старый долг, я спорить с ним больше не буду. И что же ты думаешь, сегодня он звонит по телефону ко мне и говорит: «Быстрее приходи ко мне, я угощу тебя».

Я охотно пошел, охотно потому, что наконец мне удастся наказать его хоть раз за многие годы. Встретились на улице. Он взял меня под руку, и мы долго шли пешком. Наконец зашли в безлюдный тупик, затем в темный узкий двор и очутились в маленькой комнате. Я думал, что Кунакгулу живет здесь.

Оказалось — эта комната принадлежит его родственникам. У порога нас встретила женщина. Мой друг обратился к ней: «Жена дяди! Прошу принести нашу долю сюда». — «Почему сюда, сынок? Пожалуйста, присоединяйтесь ко всем».

Кунакгулу успокоил ее: «Извини нас, мы торопимся. Принеси наш плов и два стакана воды».

Пока я недоумевал, женщина принесла на двух тарелках плов и два стакана воды.

«Большое спасибо. Пусть бог даст изобилие вашему дому. Теперь иди, занимайся своим делом», — сказал Кунакгулу и выпроводил женщину во двор.

Он тут же вылил воду из стаканов в горшок цветка, достал из кармана открытую бутылку, наполнил стаканы водкой и, чокнувшись, сказал: «Будь здоров! Пей и ешь. Скорей!»

В это время раздался голос муллы, и чьи-то голоса произнесли из соседней комнаты: «Царство ему небесное, рахмат ему! Пусть бог примет его…»