Различия отдельных районов проявляются в количественном преобладании сосудов тех или иных форм. Баночные плоскодонные сосуды встречены в Казахстане и на Иртыше, но не характерны для западной территории. Чашевидных сосудов также больше в Прииртышье, чем в Приишимье и в Притоболье.
Около 70 % керамики саргатской культуры орнаментировано (Корякова Л.Н., 1981а, с. 14). При этом наибольшая орнаментированность посуды отмечается в Прииртышье, наименьшая — в Притоболье. Зона орнамента охватывает обычно венчик, шейку и плечики. Иногда беспорядочные ямочные наколы и короткие нарезки покрывают дно, реже — все тулово (табл. 127, 5, 6, 22; 128, 3, 7, 9, 12, 16, 32). Орнаментальные мотивы представлены «елочкой», зигзагом, косыми насечками, треугольниками. Преобладают резные орнаменты (40 %), далее следуют ямочные (16 %), накольчатые (12 %), гребенчатые (1,7 %). Больше половины сосудов орнаментировано в одной технике (Корякова Л.Н., 1981а, с. 15). Со временем в орнаментации посуды происходят изменения. В V–III вв. до н. э. преобладали резные узоры, иногда сочетавшиеся с ямками и беспорядочными наколами (табл. 127, 22, 26, 27). Во второй половине III — первой половине II в. до н. э. резные узоры чаще дополняются ямками и наколами в Прииртышье и Приишимье. Ямки и наколы широко применялись в орнаментации и в последующее время. В Притоболье увеличилась доля резного орнамента, что, вероятно, связано с традициями гороховской культуры, которой свойственны резные узоры, а ямочно-накольчатые — нет. На отдельных памятниках (городища Вознесенское; Чуланкуль; Богданово; Рафайлово; селище Рафайловский остров; курганы Богданово I; Исаковка I; Сидоровка; Тютрино; Мыс) встречены импортные среднеазиатские сосуды (табл. 128, 14), сделанные на круге из тонкоотмученной светло-оранжевой глины. Представлены две основные формы — горшки и фляги.
Помимо глиняной посуды, в быту и, возможно, в культовых церемониях пользовались бронзовыми котлами. Они найдены в ареале саргатской культуры как случайные находки (Боковенко Н.А., 1981а, рис. 2), а также в отдельных богатых погребениях (курганы Богданово I, II, III; Сидоровка; Савиновские; Красногорские). Представлены они двумя основными типами. Первый, преобладающий, — котлы с полусферическим туловом на коническом поддоне и дуговидными ручками с выступами или без них. Они имеют аналогии среди котлов Минусинской котловины (Членова Н.Л., 1967, табл. 18, 8, 10). Второй тип — котлы с горизонтальными или слегка наклонными ручками (табл. 128, 15). Они подобны котлам саков Казахстана (Акишев К.А., Кушаев Г.А., 1963, рис. 86). В саргатской культуре котлы были предметами импорта, и находки их указывают на южные и восточные связи.
Орудия труда. Среди орудий труда наиболее часты ножи. Они железные, черешковые, с прямой или горбатой спинкой, деревянными и костяными рукоятями (табл. 123, 4–6, 25, 26, 46). Один имел металлическую рукоять с кольчатым навершием. В отдельных погребениях встречаются точильные бруски (табл. 123, 29). В памятниках Прииртышья, Приишимья и Притоболья II–I вв. до н. э. — II–III вв. н. э. обнаружены тесла клиновидной формы с сомкнутой и разомкнутой втулкой (табл. 123, 14, 15). На Богдановском городище найдено железное долото (табл. 123, 12). В V–III вв. до н. э. в Притоболье в качестве топоров и тесел продолжали использовать бронзовые кельты (табл. 123, 58). На поселениях IV–II вв. до н. э. встречаются тупики для разминания кожи, сделанные из тазовых костей лошади (табл. 123, 38), по форме идентичные тупикам с караабызских и гафурийских памятников Южного Приуралья (Пшеничнюк А.Х., 1973, рис. 20, 2). На поселениях и в погребениях часты шилья или проколки, изготовленные из метакарпальных костей лошади или специально выточенные из расколотых крупных трубчатых костей животных и затем отполированные, возможно, от длительного употребления (табл. 123, 16, 40, 41, 59, 60).
В большом числе в погребениях и особенно на поселениях (Богдановское городище) саргатской культуры встречены пряслица. Преобладают лепные. Более редки пряслица, сделанные из стенок глиняных сосудов, в том числе импортных, гончарных (табл. 123, 11, 33, 49). Специфичны пряслица усеченно-биконической формы с орнаментом из резных треугольников и ямочных наколов (табл. 123, 20, 21, 32, 34, 35, 50–52, 61), напоминающим орнамент на керамике. Пряслица, сделанные из камня, единичны и известны в комплексах IV–II вв. до н. э. На Богдановском городище найден курант от зернотерки (табл. 123, 39). Эта плита и каменные пряслица представляют собой импорт, поскольку на территории саргатской культуры не было камня, пригодного для их изготовления.
Вооружение и конское снаряжение. Предметы вооружения в памятниках саргатской культуры представлены наконечниками стрел, костяными накладками луков, пластинами от панцирей, мечами, копьями и колчанными крючками. Судя по тому, что наконечники стрел найдены во многих погребениях и на поселениях, а находки мечей и копий редки, можно считать, что лук со стрелами служил основным видом вооружения людей саргатской культуры. С течением времени он подвергался изменениям. Так, в ранних саргатских памятниках (конец V–III в. до н. э.) остатки луков не зафиксированы. Вероятно, луки были тогда простыми деревянными. В погребениях конца III в. до н. э. — III в. н. э. от луков сохранились костяные концевые и срединные накладки, из которых более ранние (конца III–I в. до н. э.) меньше, чем более поздние (I в. до н. э. — III в. н. э.) (табл. 122, 3, 4, 17, 45, 46), что связано с совершенствованием и увеличением мощности лука. Конструкция сложного (с костяными накладками) лука идентична устройству лука хунну и, возможно, была заимствована населением Прииртышья с востока. Примечательно, что, как и у хунну, луки конца III–II в. до н. э. имели только концевые накладки (табл. 122, 45, 46), а луки I в. до н. э. — II–III вв. н. э. — семь накладок: четыре концевые, по две с каждого конца, и три срединные — две боковые удлиненной полулунной формы и одну фронтальную, вытянутую прямоугольную (табл. 122, 3, 4, 17). Усиленный костяными накладками, лук стал более эффективен и обеспечил возможность пользоваться более крупными наконечниками стрел, обладающими большей убойной силой. Это особенно заметно на примере железных и костяных наконечников, которые во II в. до н. э. — III в. н. э. крупнее, нежели в предшествующий период (табл. 122, 5, 18, 67). Крупные костяные наконечники стрел стали использоваться наравне с металлическими наконечниками. Этим объясняется резкое увеличение их числа в саргатских погребениях II в. до н. э. по сравнению с могилами IV–III вв. до н. э., где костяные черешковые наконечники стрел найдены только в единичных погребениях (Корякова Л.Н., 1981а, с. 13).
Бронзовые и железные наконечники стрел саргатской культуры в основном аналогичны сарматским.
Выделяются только два крупных бронзовых наконечника стрел кулайского типа (табл. 122, 31; 126, 25), найденных в Абатском и Богдановском могильниках, параллели которым представлены в северных, лесных, памятниках кулайской и усть-полуйской культур (Мягков И.М., 1927, рис. 1; Чернецов В.Н., 1953а, табл. XI, 1–4). Наконечник из Богдановского погребения I в. до н. э. — I в. н. э. использовался уже как подвеска (табл. 126, 25).
Набор наконечников стрел конца V и IV–III вв. до н. э. включает бронзовые наконечники с треугольной головкой и выступающей втулкой (табл. 122, 60); бронзовые трехлопастные и трехгранные наконечники со скрытой втулкой; подражающие последним по форме костяные наконечники (табл. 122, 61–64, 71–75, 77). Редко встречаются костяные черешковые и железные черешковые трехлопастные и трехгранные наконечники (табл. 122, 65–67, 76).
Комплекс наконечников стрел второй половины III — первой половины II в. до н. э. иной. Помимо небольших по величине бронзовых и костяных втульчатых и костяных черешковых наконечников (табл. 122, 32, 35–41, 47–55), со второй половины II в. до н. э. появляются крупные костяные черешковые наконечники (табл. 122, 24–28). Они представлены не только в большом количестве погребений, но и на поселениях. Особое место занимают трехлопастные и трехгранные железные черешковые наконечники. Среди них со второй половины II в. до н. э. широко распространяются довольно крупные (длина до 5 см) наконечники с лопастями, срезанными под прямым или острым углом к черешку (табл. 122, 18, 19, 33, 34). В качестве единичных экземпляров известны наконечники со втулкой или выемкой для крепления черешка (табл. 122, 21–23), бытовавшие отчасти у хунну Забайкалья (табл. 105, 34) и редкие в лесной полосе Западной Сибири (Мошинская В.И., 1953б, табл. II, 7). В первых веках нашей эры, вероятно, под влиянием гуннов появляются единичные стрелы с костяными свистунками (табл. 122, 15), а около рубежа нашей эры — ярусные наконечники стрел (табл. 122, 20).
