Вопросы происхождения и политической истории кидаритов (их, вероятно, смешивали с хионитами), хионитов, эфталитов, с которыми связаны все эти изменения в жизни среднеазиатских народов, все еще остаются дискуссионными (Мандельштам А.М., 1958; Неразик Е.Е., 1963; Маршак Б.И., 1971; Вайнберг Б.И., 1972; Ставиский Б.Я., 1977). Но появление этих племен уже не привело к созданию новых крупных государств, как это произошло в древности.

Природные условия Средней Азии[7] и Казахстана неодинаковы в разных частях этого региона. Большую часть его занимают пустыни, на юге, юго-востоке и востоке располагаются горные массивы. Северная граница пустынь расположена вблизи 48° с. ш., где они соседствуют с полупустынной зоной, переходящей на севере в степи. В разные исторические периоды в зависимости от степени увлажненности границы этих зон смещались, что отражалось и на характере хозяйственного использования территории. Пустынные районы Средней Азии и Казахстана различаются не только по степени обводненности, но и по остальным физико-географическим условиям — почвам, растительности, климату (Бабаев А.Г., Фрейкин З.Г., 1977, с. 81, след.).

Восточная часть Средней Азии почти целиком гористая. Здесь расположены горные массивы Тянь-Шаньской и Памиро-Алайской систем с многочисленными хребтами, подгорными и межгорными долинами, орошаемыми многочисленными реками, стекающими с гор. Отсюда берут начало и две магистральные реки Средней Азии — Сырдарья и Амударья, пересекающие пустыни и степи всей ее территории с северо-востока и юго-востока на северо-запад, к Аральскому морю. В северо-восточной части Средней Азии равнины находятся к юго-западу и северо-востоку от хребта Каратау (Голодная степь, Чу-Илийские степи и пески). В верховьях Сырдарьи расположена Ферганская долина, окаймленная горными хребтами со стекающими с них реками. Наиболее крупные реки восточной части Средней Азии, помимо Сырдарьи, это Или, Чу, Талас, берущие начало с Тяньшаньских гор, Кызылсу, или Сурхаб, протекающие по Алайской долине, Карадарья, Сох — по Ферганской. Имеется также много озер, расположенных в степях, песках и горах. Самые крупные из них Балхаш и Иссык-Куль. Берега рек и озер покрыты большей частью тугайной растительностью, камышами, кустарниками. По мере подъема от равнин в горы растительность становится богаче и разнообразнее, а на высоких плато типа Ангренского, Кетмень-Тюбе, Сусамыр, Алайской долины и пр. имеются прекрасные пастбища, служащие постоянными летовками для кочевников.

Эти природные условия, лишь незначительно изменявшиеся в связи с условиями обводнения (прежде всего это относится к дельтовым областям крупных рек), способствовали развитию на территории региона наряду с ирригационным и богарным земледелием равнин и горных долин скотоводческого хозяйства в очень разнообразных формах — от оседлого до кочевого.

Уже с эпохи бронзы в Средней Азии постоянно сосуществуют земледельцы и скотоводы, и между ними возникает межхозяйственный и культурный обмен. Характер взаимодействия этих групп населения зависел от многих причин: степень близости по экологической зоне, зависимость в хозяйственной деятельности, политические взаимоотношения и т. д. Не только археологи и историки, но даже географы уделяли мало внимания хозяйственному использованию пустынных и степных территорий. Не учитывались значительные сезонные изменения среды, характер и изменчивость водных источников, растительности, сезоны и пути перекочевок.

В литературе утвердилось понятие «ранние кочевники Средней Азии и Казахстана», к которым относят обычно разноплеменное скотоводческое население региона VIII–VII вв. до н. э. — III–IV вв. н. э. Но при этом не учитывается, что термин «кочевники» приложим лишь к части скотоводческих племен рассматриваемой территории. Формы скотоводческого хозяйства определялись, как и в недавнем прошлом, в первую очередь природно-климатическими особенностями района и в меньшей степени близостью или отдаленностью от земледельческих оазисов. При районировании пустынь Средней Азии и Казахстана географы выделяют 16 основных зон, различающихся по физико-географическим условиям, определяющим характер хозяйственной деятельности (Бабаев А.Г., Фрейкин З.Г., 1977, с. 155, след., схема на с. 156). Ряд особенностей имеют и горные районы с прилегающими к ним подгорными равнинами. Все это обусловливало большое разнообразие видов скотоводческого хозяйства в пределах одного хозяйственно-культурного типа (обзор дискуссионных проблем и вопросы упорядочения терминов, относящихся к скотоводству и кочевничеству в исследованиях этнографов, см.: Марков Г.Е., 1981, с. 83, след.; Семенов Ю.И., 1982, с. 48, след.).

Применительно к археологическому материалу Средней Азии и Казахстана характеристика различных форм скотоводческого хозяйства дана К.А. Акишевым (1972; 1977, с. 200–205). Первой формой, чисто кочевой, как он считает, было хозяйство скотоводов Центрального и Западного Казахстана, где перекочевки происходили круглогодично по определенным маршрутам на дальние расстояния. Возможно, не всегда были постоянные зимние стойбища, и люди со стадами перекочевывали в зависимости от освоения новых пастбищ. Разводили главным образом овец, верблюдов, лошадей, меньше — крупный рогатый скот. Второй формой было полукочевое скотоводство, развитое в районах Восточного Казахстана, Семиречья, предгорных и горных долинах Тянь-Шаня и Памиро-Алая. Стада перегоняли по стабильным маршрутам на небольшие расстояния. Было распространено главным образом вертикальное кочевание — с долин в горы и обратно на постоянные зимние пастбища. Овцеводство и коневодство дополнялось разведением крупного рогатого скота. На призимовочных территориях были небольшие поселки, рядом с которыми обычно выращивали просо, ячмень, пшеницу. Эта пастбищно-кочевая система хозяйства, сложившаяся, как и чисто кочевая, еще в начале I тысячелетия до н. э., характеризуется посезонным распределением пастбищных угодий и водных источников в пределах общинно-родовых и межплеменных границ землепользования (Акишев К.А., 1977, с. 201). Третья форма — оседлое скотоводство. Оно характерно для мест, богатых сенокосными угодьями, расположенными, как правило, в непосредственной близости к земледельческим центрам, на границах, или даже вклиниваясь на их территорию. В этом случае мог существовать своеобразный хозяйственный симбиоз оседлого земледельческо-скотоводческого и полукочевого скотоводческого населения, основанный на естественном разделении труда. В дальнейшем это приводило к коллективным формам хозяйства (выпас стад земледельцев поручался скотоводам, которые в свою очередь постоянно пользовались результатами труда земледельческого населения), ускорению оседания скотоводов на землю и растворению их в среде земледельцев. Именно эти группы скотоводов принимали наибольшее участие в экономике земледельческих районов, чаще вмешивались в политические события, являясь в сложных ситуациях защитниками земледельцев, и определяли ход событий в древних государствах.

Проникновение скотоводческих племен из северных районов Средней Азии и из Казахстана на юг началось еще во II тысячелетии до н. э., и процесс этот был постоянным. Все новые и новые волны скотоводов, передвигаясь на юг, оседали на границах и в пределах земледельческих оазисов, устанавливали экономические и политические связи с их жителями, увеличивая тем самым количество населения оазисов и являясь одним из существенных факторов в изменениях экономики и политики древнейших среднеазиатских государств. Без понимания этого характерного для Средней Азии процесса история ее населения не может быть правильно понята. Эта мысль красной нитью проходила во всех исследованиях ведущих историков Средней Азии С.П. Толстова и А.Н. Бернштама. С.П. Толстов (1962б) рассматривал с этой точки зрения проблемы истории населения Приаралья и Хорезма. А.Н. Бернштам (1952) посвятил свою жизнь изучению истории населения востока Средней Азии и в связи с этим касался вопросов участия кочевых племен в политических событиях среднеазиатских государств.