Мое тело горело от восхитительных ощущений, горело так жарко, что я билась, стонала и умоляла о свободе.

Но я не была свободна.

Я была прикована к четырем углам журнального столика неумолимыми кожаными наручниками и привязана к воле Дэннера своим собственным подчинением.

Я осталась в кандалах, потому что Дэннер хотел этого, и я позволила это.

Нет, я не позволяла, мне это было нужно.

Точно так же, как я нуждалась в остром укусе крепких зубчатых зажимов на моих сосках, прикрепленных тонкой цепочкой к зловещему на вид зажиму, который Дэннер держал открытым в своих сильных пальцах прямо над моим набухшим клитором. У меня был его толстый член в моей киске, он растягивал меня и непрерывно гладил короткими толчками прямо над моей точкой G, а восхитительно тяжелая стальная пробка погрузилась глубоко в мою жадную задницу.

Он медленно продвигался вперед, его собственные зубы были сосредоточены, когда он раздвигал мою киску, сжимал мой клитор, пока он не качался с каждым ударом моего пульса, а затем он зажал его этим безобидным, порочным маленьким зажимом.

Я закричала, дергаясь так сильно, что ему пришлось удерживать меня и усердно работать, чтобы ввести свой член в мою сжимающуюся киску.

Я не была телом, я была электричеством, жужжащим против него, бьющимся, как ток.

— Да, — прохрипел мой грязный Дэннер, когда он потянулся, чтобы прокрутить пробку в моей заднице так, что я снова закричала, — Возьми все, Рози. Раскройся для меня, позволь мне почувствовать тебе на моем члене.

Оргазм пронзил меня, разрушая инфраструктуру моего тела, как циклон, скручивая мои мысли, пока они не растворились в ничто, разрывая ощущения на каждом дюйме моего тела, пока я не превратилась в обломки человеческого тела.

Я все еще кончала, когда он повернулся и вытащил пробку из моей задницы. Когда он схватил меня за ягодицы одной рукой, чтобы перевернуть меня на свои бедра, подставив его взгляду теплое кокосовое масло, размазанное по моей закрытой дырочке. Мини-оргазм взорвался в тумане первого, когда он провел пальцами там, двумя, затем тремя, двигаясь и извиваясь против горячих стенок моей задницы, пока я не начала корчиться, моя киска плакала на его коленях.

— Ты готова принять мой член, как моя хорошая чертова шлюшка? — спросил он меня, его голос был как лишний палец в моей заднице, наполняя меня его собственностью.

— Да, — выдохнула я, — Черт возьми, да.

— Хорошая девочка, — похвалил он, оставив меня пустой, ни в чем не цепляющейся, так жаждущей этого, что я стонала, стонала и стонала, пока не почувствовала обжигающее давление его смазанного члена у моего входа.

Одна из его рук нашла мое горло и крепко сжала, перекрывая мне лишь часть воздуха, усиливая каждый дюйм ощущений.

А затем он толкнул меня, не останавливаясь, пока его яйца не оказались прижатыми к моим ягодицам, его шершавые волосы в паху прижались к моей мокрой киске, слегка терлись о мой клитор, так что я знала, что он заставит меня кончить снова.

— О Боже, о Боже, о Боже, — бессвязно скандировала я, пока мое тело овладевало моим мозгом, превращая его в нечто низкое, языческое и такое чертовски жадное, что я не могла вздохнуть, не желая от него большего.

— Это тело принадлежит не Богу, — выдавил Дэннер, его лицо превратилось в великолепную маску абсолютного, почти болезненного желания, — Назови мое имя, пока я трахаю твою задницу.

— Лайн, — выдохнула я, и это слово было таким сладким в моем пересохшем рту, — Лайн.

— Ты хочешь большего, не так ли, моя жадная маленькая шлюшка? — он спросил.

Мне нравилось, как он называл меня своей шлюхой, своей распутницей. Как будто я была олицетворением всех его самых грязных фантазий, как будто только я могла дать ему его высшее плотское наслаждение.

Как будто знал, что я сделаю все, чтобы доставить ему удовольствие.

— Да, — сказала я ему, когда его толстый член пульсировал в моей заднице, а моя пустая киска изнывала, — Еще, пожалуйста, Лайн.

— Да, — протянул он горячо и низко, поднося руку не к моему горлу, а к моей мокрой киске.

Его пальцы играли со мной, размазывая соки от передней части моей киски к задней, как раз перед тем, как его горячий член наполнил меня. Это было чертовски жарко.

Я вздрогнула, когда оргазм начал подниматься по позвонкам на моей спине.

— Хочу, чтобы ты брала меня повсюду, чувствовала меня в каждом дюйме своего тела, в каждой грани твоей чертовски прекрасной души, — прорычал он, прежде чем сунуть пальцы в мою киску и наклониться, чтобы сомкнуть свой грабящий рот с моим, его рука все еще оказывала горячее давление на мое горло.

Я была переполнена болью, но мне хотелось большего.

Дэннер был мой Дом, был моим дилером, и он знал, что имеет власть над моим вечным пристрастием.

И это была не боль, и даже не удовольствие.

Это было скользкое, болезненное скольжение его толстого члена по моей сжимающейся заднице. Его голодный рот поглощал мои крики, пока я стонала и билась о него. Пальцы с шероховатыми кончиками скручивали, тянули, выщипывали мои соски, пока они не стали пульсировать красным, как фары в его полицейской машине. Как он привел меня на грань безумия, держал меня там, балансируя между болью и удовольствием, страхом и завершением, кем я притворялась и кем я была на самом деле. И когда он, наконец, швырнул меня в бездну и после того, как я закончила вращаться, свободно падая без мыслей и индивидуальности, такой живой, что я была просто пятном света, звуковым укусом экстатического шума, он снова поймал меня. Он обхватил меня своими большими руками, своими грубыми ладонями, прижал мое лицо к своей шее, чтобы я могла чувствовать его сильный пульс на моей щеке.

Он держал меня.

Не принцессу МК известного мотоклуба.

Не немного дрянной, но крутой студентки университета с судимостью для несовершеннолетних.

Не убийцу.

Даже Харли-Роуз, какой ее знали все остальные.

Просто Рози, лишенную своих шипов и даже лепестков, просто семя меня самой.

И он держал ее драгоценно, защищая, и терпеливо, как будто он будет делать это вечно и никогда не исчезнет и не подведет.

Он знал, и я только сейчас смогла признать, что это было то, чего я жаждала и что дал мне мой Дом Дэннер.

— Ты всегда был Доминантом? — спросила я после того, как он освободил меня от наручников, взял меня на руки и уложил в свою постель.

Он оседлал мое распростертое, тяжелое тело, его руки были покрыты массажным маслом с ароматом ванили, сильные пальцы скользили по моей спине, пока он работал со мной.

Мне не нужен был массаж. Я уже была бескостной, стресс выжал все из моего тела, как грязную воду из губки, но я знала, что ему нужно позаботиться обо мне после того, как он так грубо со мной обращался.

— Мне было четырнадцать, когда я впервые по-настоящему влюбился в девушку по имени Бриттани Гудман. Больше всего мне нравилась ее шея, ее изящная бледно-белая шея, обнажаемая короткими волосами. Я представил, как она украшена синяками от моих рук и губ, как мои зубы впиваются в нее и держат ее, пока я ее трахаю. Как красиво это будет выглядеть, помеченное как мое, — я чувствовала, как он пожимает плечами, когда они разглаживают мои трицепсы, — Сначала меня это чертовски напугало, но к тому времени, когда я начал трахать ее, я провел достаточно исследований, чтобы понять, что мои побуждения были извращенными.

— Ты трахнул ее, как хотел? — спросила я, глубоко интересуясь его сексуальной историей, потому что он всегда хранил ее в таком чертовом секрете.

— Нет. Я немного укусил ее соски и поставил ей засос, который даже не начал подавлять во мне потребность побеждать и доминировать, но говорят, что твой первый раз никогда не бывает слишком замечательным.

Я рассмеялась над его сухим комментарием и повернула голову, чтобы он мог видеть мою улыбку. — Итак, сколько у тебя было подопытных?

— Восемь.

— Включая Лейкен и Диану Кейси? — спросила я, поддавшись ревнивому порыву.