– Хорошо, – произнес, наконец, Илья, – пусть в вашей стране наравне с законом и порядком воцарится еще и любовь.

– Хорошие слова, – улыбнулась Мира. – Ну что ж, пора познакомить тебя с Оздундой.

Она хлопнула в ладоши. Открылась дверь. В сопровождении охраны, состоящей из десяти человек, Илья вслед за царицей проследовал в Зал Испытаний.

Пройдя по темным коридорам, освещаемым факелами, подвешенными высоко к сводам, они подошли к огромной железной двери. Охрана осталась снаружи, а царица вместе с Ильей вошли внутрь.

Через секунду на фоне серой стены появилась сгорбленная старуха. В руках она держала толстую книгу и грязную банку с темной жидкостью внутри.

Илма нервно и внимательно посмотрела на Илью, словно пыталась обнаружить в его облике что-то противоестественное. Но, видимо, это ей не удалось, – она отвернулась и начала рыться в своей книге.

– Приготовься, – шепнула Мира, – с этой минуты ты не должен произносить ни одного слова.

Она подтолкнула его вперед. Двери с шумом открылись, и он оказался в помещении без мебели и без потолка. Вверху было ночное небо с миллиардами звезд.

Илья, повинуясь знакам Илмы, лег на высокий каменный пьедестал. Старуха накрыла его розовым покрывалом так, что Илья ничего не видел. Через несколько секунд он почувствовал, что не может шевельнуть даже пальцем, а в голове начался ровный и противный шум, как от бормашинки в зубном кабинете. Еще через минуту, он провалился в сон как в глубокую бездну.

Илма ворковала над телом Ильи, не замечая ничего вокруг. Звезды на небе постепенно исчезали, по стенам забегали тени.

На какое-то мгновение Илма замерла, высоко подняв голову и протянув вверх руки, и принялась нашептывать заклинания. Появилось мерцание, потом едва уловимый шум ветра, и, наконец, зал заполнили цветные огоньки, бегающие в беспорядке из стороны в сторону.

Вдруг яркий столб света ударил сверху, разбросав мелкие огни по стенам. Он охватил все тело Ильи и замер.

Илма сковырнула с детского мизинца капельку крови и смахнула ее в свою банку.

Сразу после этого огоньки взлетели вверх и стремительно исчезли где-то в небе. Столб света потускнел, а затем и совсем растаял, оставив после себя лишь легкий туман.

Мира хлопнула в ладоши. Открылись двери, и царица вместе с Илмой покинули Зал Испытаний, оставив в нем Илью, лежавшего на столе без движения.

– Глупый мальчишка, – сказала Мира, – он думает, что жизнь без любви невозможна.

– Его любовь принесет вам прочную власть, – прошипела Илма, размахивая банкой, – напиток, который я изготовлю, разобъет каждое недовольное сердце.

– Когда он умрет? – спросила Мира.

– Считайте, что он уже умер, – ответила Илма.

Они шли по длинному коридору. В бликах огня, в игре теней не было видно их лиц, но что-то зловещее и коварное чувствовалось даже в темноте.

Профессор подбежал к детям последним, на ходу пряча во внутренний карман заклинания, которые он обнаружил под кроватью Ильи. Внутренний голос убеждал его никому пока об этом не говорить.

При появлении взрослых Чара немного растерялась, отпустила Настю, отошла в сторону, и сделала вид, будто ничего не произошло.

– Под любым предлогом увидите его домой, – незаметно шепнул профессор Александру Петровичу.

Побледневшая Настя стояла испуганная и удивленная, не зная, что сказать. Когда профессор взял ее за руку, его глаза вдруг встретились с глазами Ильи. У него не осталось никаких сомнений, что это не Илья – глаза нечеловечески горели от злости, на лбу выступила испарина, а губы дрожали точно в припадке.

Неожиданно Нечитайло почувствовал резкую боль в голове, казалось, его мозг вот-вот разлетится на мелкие кусочки и он потеряет сознание. Но этого, к счастью, не случилось. Чара громко вскрикнула. Ей не удалось наложить на профессора заклятие, и оно вернулось к ней, причинив неприятную боль в спине.

Чара смерила взором Нечитайло – первого человека, на которого пока не действовало ее волшебство. Придется найти другой способ, подумала она.

– Пойдем домой, девочка, – шепнул профессор и протянул Насте руку. Оставаться здесь ему почему-то совсем не хотелось.

Если бы не доброе лицо профессора, Настя ни за что бы ни позволила командовать над собой. Но сейчас она была рада поскорей вернуться к родителям.

А Чара тем временем шла за Александром Петровичем и безмятежно улыбалась. Самое главное, что она нашла эту девчонку, и никто, даже этот злосчастный профессор, не в состоянии будет помешать ее плану.

– Что случилось? – спросила Ксения Игоревна, когда Настя в сопровождении неизвестного мужчины вошла в дом.

– Ничего страшного, мамочка, – Настя изо всех сил старалась не показывать своего волнения.

– Позвольте мне все объяснить, – сказал профессор, озираясь по сторонам.

В доме Шмелевых было много света, цветов и книг. Это сразу бросалось в глаза.

Станислав Борисович внимательно осмотрел гостя и предложил ему пройти в гостиную.

Профессор вкратце рассказал Шмелевым все, что ему было известно о тех загадочных событиях, которые произошли в Красных Крышах. Его рассказ не прерывался ни на секунду, – Шмелевы были очень хорошими слушателями. И, тем не менее, ему казалось, что с каждым словом они все меньше ему верят. Хотя в это, действительно, было трудно поверить.

Настя сидела в кресле вместе с Отелло и ничего не понимала. Или почти ничего.

Когда профессор закончил свою речь, Станислав Борисович расплылся в широкой улыбке и как-то задорно подмигнул своей жене.

– Я в полном недоумении, – сказала Ксения Игоревна, подняв руки.

– Это все очень интересно, профессор, – произнес Станислав Борисович игривым тоном, – но посудите сами, можно ли этому верить? Даже если и произошло нечто странное, это совсем не значит, что все происходило именно так, как вы это преподносите. Думаю все гораздо проще. И всему можно найти нормальное объяснение.

– Нормальное объяснение? – изумился такому словосочетанию профессор. – Что означают эти слова?

– Всего лишь то, что вы преувеличиваете происходящие события, профессор, – также спокойно продолжал Станислав Борисович. – Сколько было за всю историю фантастов и мифологов, пытавшихся убедить людей в существовании невесть чего? Сколько было доводов и, казалось, даже доказательств? Сколько было сломано копий и потеряно человеческих судеб, сколько исписано бумаги, в конце концов? Но по прошествии времени все возвращалось на круги своя. Жизнь течет такая же однообразная и такая же вполне объяснимая, как и много лет назад. Появись Илья сейчас на пороге нашего дома я нисколько…

Он не успел закончить. На пороге дома, действительно, появился Илья, а точнее, Чара. Следом за ней в дом вошел Александр Петрович. Вид у него был слишком возбужденный.

– Представляю, что вам тут наплел этот старый прохиндей, – почти прошипел Александр Петрович.

Его было не узнать.

Профессор вскочил на ноги и встал поближе к Насте, которая наблюдала за всем происходящим, открыв рот. Спокойный до сего момента Отелло подбежал к Илье и начал громко лаять.

– В чем дело, Александр? – спросил Станислав Борисович. – Наш дом не место для оскорблений?

– Не твое дело! – огрызнулся Александр Петрович, размахивая кулаками. – Когда дело касается моего сына я готов нагрубить кому угодно.

Началась невообразимая суматоха. Отелло лаял. Александр Петрович кричал. Станислав Борисович пытался изо всех сил его урезонить. Ксения Игоревна вступила в перебранку.

– Слушай, милая девочка, – шепнул профессор Насте на ухо, – беги наверх и жди меня.

– Но… – Настя хотела что-то возразить.

– Никаких но, – голос профессора был более чем настойчив, и Настя его послушалась.

– Он заколдовал вас! – громко сказал профессор Александру Петровичу, когда Настя вместе с Отелло стала подниматься наверх.