— Спрятал Юджина с Томом. Убрал их с глаз. Туда, в домик среди дюн.

Бенито помнил тот домик. Туда всех троих — Юджина, Тома и Васкеса — отвезли и держали в первое время после эвакуации. Как стонали они от безделья в том песчаном мирке! Что ж, до сих пор не придумано ничего понадёжнее.

— …ну и себя обезопасить решил, — Альварес хмыкнул неодобрительно к своим собственным действиям. — Нанял телохранителя. Некоего Ферреро…

— Что-то я не видел рядом с тобой охраны, — заметил Родригес.

— Ну да. Пришлось выгнать. Выглядел он парнем честным, но оказалось не так. Шарил по моим вещам. Ничего, конечно же, удивительного, но всё равно неприятно.

— Не удивительно?

— Новый Джерихон, — Альварес развёл руками. — Здесь вор на воре.

Ну ещё бы. Первую кражу они совершают ради права ношения шарфа.

— Ну так вот. Этот Ферреро…

— С ним ещё не закончено?

— К сожалению. В общем, его нашли мёртвым.

— Когда?

— Вчера. Причём со следами пыток.

— А закололи стилетом? — Ой, какой Бенито сегодня догадливый!

Сникший Альварес признался:

— Не знаю, что делать. Похоже, они везде. Их не видно, в этом вся суть. А мы на виду. Вот и думаешь: заколют ли и тебя, или пощадят до поры? Противное ощущение.

— Домик в дюнах и впрямь безопасен?

— И да, и нет. Его трудно найти, трудно догадаться. Но и мне проконтролировать трудно, что там сейчас творится. А к тому же начнёшь контролировать — наведёшь на след…

— Это всё?

— И Ферреро о домике знал. Мог рассказать под пытками.

5

Выходя от Альвареса, Бенито внимательно слушал свою интуицию. А она с сарказмом хихикала: мол, ну что я тебе говорила? Легче человека вывести из Содома, чем Содом из человека. И крыть нечем: она права.

И другое ещё говорила. Видно, что Альварес, мягко сказать, очень не за Гильденстерна. Или прямее: очень даже против. А уж о том, чтобы вероятного будущего героя по версии Родригеса как-либо опекать — определённо, и речи нет.

С такими настроениями в Джерихоне Каю не светило ни здесь остаться, ни мало-мальски бережно быть препровождённым в Бабилон, более родной и знакомый.

Да, причина потерять Кая у Альвареса отыскалась суперуважительная. Но не потерял бы он его даже просто так?

Нет, просто так бы не потерял. Но не потому, что не захотелось. Очень даже наоборот. И, пожалуй, другой причиной, пусть не супер-, но вполне уважительной, оказалась бы отставка Бенито. Если бы не упрямство честного парня Лопеса…

В Джерихоне у Родригеса крепкой шпионской сети, к сожалению, не было. Впрочем, имелось несколько локальных осведомителей, автономных от Альвареса. К ним-то Бенито и направился — в сторону пирсов, на рыбный рынок. Все они торговали там. С ними было легко пообщаться, не выдавая. Просто ходишь по рынку и болтаешь почти что с каждым. Кто-то твой человек, кто-то нет. У того, кто не твой, тоже можно узнать что-то важное. Но твоим — за потенциально важное — деньги уже уплачены.

Ну и вот. Рынок слухами полнится понадёжней надутых расследователей. Можно было к Альваресу и не заглядывать, просто пройтись… Нет, не просто. Два-три часа выделить надо. На то, что выглядит праздным шатанием и болтовнёй.

Где же Кай Гильденстерн? Разумеется, в Новом Зеоне. Да, под именем ксенозоолога Майка Эссенхельда, потому его туда приглашение мотивировали соответственно: дескать, Адские Черви повадились на Священные рощи. Может, это и так, может, иначе. Всё зависит, наверное, от того, от кого пришло приглашение. Кое-кто в Новом Зеоне с лёгкостью догадается и о настоящей специальности Кая. И раз так, уж используют парня по полной.

Кто отвёз его в Новый Зеон? Разумеется, Берт Лоренцер. Других вариантов нет. На Зеон ездит один лишь он, только редко бывает. Он вообще-то зеонский водитель, но не такой упоротый, как они там все. Вот сегодня Лоренцера не будет. Или он в Зеоне торчит, или в Содоме зависает, а может, и в Бабилон подался. Он везде, где Зеон не любят, называется джерихонским, и как-то прокатывает.

И о Юджине… Вот это неприятно поразило. Пусть имя его и не засвечивалось, он фигурировал в качестве Нортона. Ну так вот, этот самый Нортон — он где живёт? Да в хижине в дюнах. Ну да точно, все знают, только — тс! — секрет! А чего он там делает? Дык разумеется, прячется. От кого — да мало ли от кого. Но, конечно, бывает и здесь, на рынке. Кушать-то надо! А ещё — по секрету! — у него в порту хахаль. Грузчик Сатти. Да, они оба по тем делам. Почему не в Содоме? Да проблемы у них в Содоме. Видать, у обоих, но у Нортона — таки точно!

Это что же — любой ассасин пройдётся по рынку и без большого труда наберёт сведений из тех же «открытых источников», которыми пользовались осведомители Бенито? И тогда домик в дюнах превратится в надёжный гроб. Где и люди мертвы, и тихо, возни не слышно.

Вот и думай теперь: ехать ли в Новый Зеон, проведывать Кая, или здесь, прямо на месте, выручать беглецов содомских.

Размышления Родригеса прервал крик:

— Сатти! Сатти в порту зарезали!

Ну вот и решилось.

6

Бенито выбрался из толчеи рынка и вскочил на моноцикл, который добрые три часа протаскал на левом плече. Вроде, и мог бы оставить его в доме Альвареса, но так случилось, что сразу не подумал, и непредусмотрительность себя оправдала.

В какую-то минуту от прозвучавшего крика добрался до порта и нашёл нужный склад. Никакакому Альваресу быстрей не поспеть — уж с его-то темпами.

Бенито ворвался на склад, растолкал десяток зевак и оторопел. Тело, что лежало в кровавой луже между контейнеров с рыбой, удивило его сильней, чем всех остальных…

Ну конечно же, никакой не Сатти, не грузчик. Смазливый юнец из Содома. Юджин собственной персоной, именуемый здесь Нортоном.

А уж грузчик, видать по всему, остался живым. Здоровенный детина в портовой спецовке всхлипывал у тела:

— Он был таким нежным…

7

Тот, кто кричал: «Сатти убили», тот знал, что делал. Его крик был намеренным, тонко рассчитанным, чтобы Бенито расслышал послание, но заметить кричавшего не сумел.

Тот, кто кричал, успел проследить за Родригесом и разведать, что за информацию он собрал. Это значит, и о Юджине-Нортоне, и о Сатти, и о домике в дюнах. Правда, без точного адреса: где-то стоит…

Цель послания? Видимо, запугать. Показать, что сильны ассасины, всё у них под контролем. А вот ты, придурок Бенито, не контролируешь ничего. Ты хотел спасти людей из Содома? Ну и скольких уже спас? Одного лишь хромого Тома, если он ещё жив? Самую простую добычу.

Почерк противника — чёткий, легко различимый. Но исполненный чисто, без помарок. Это вызов любому, кто попытается где-то наладить службу — вроде той, что создал Бенито.

Вызов профессионалам — более-менее сильных всегда убирают. Вызов слабакам — их пугают. Вот Альварес — он, пусть хорохорится, но изрядно деморализован. Да и не хорохорится больше…

Иное дело Бенито. С ним такие уловочки не пройдут. Он нанесёт ответный удар. Итак, что ему делать?

Надо, по возможности, поломать игру ассасинам. Только тонкость: поломать реально, а не сыграть в предсказуемую игру «поломка». Это значит, надо понять, каких действий от него добиваются, чего ждут.

Если гадам безумно важно дозарезать всех из Содома, то, пожалуй, предел их мечтаний — чтоб напуганный смертью Юджина, он скорее вскочил в седло и погнал моноцикл к домику в дюнах. Как проведает старину Трентона, так убийцы узнают без лишних сложностей, где он живёт.

Но неужели они не знают?

8

Как ни крути, любой вариант был ассасинам на руку. И не очень-то на руку Бенито.

В истерике мчаться к Трентону — очевиднейшая ошибка. Это может приблизить его смерть, как и поиски информации на рынке ускорили гибель Юджина. Да, ускорили. Ибо ясно, как день: его смерть была заготовлена, но «спустить тетиву» предпочли по сигналу, а сигнал-то подал Бенито своим опросом. В этом особый шик ассасинской тактики: сделать врага бессознательным соучастником. Да ещё возложить груз вины.