Останавливая моноцикл у нужного дома, Бенито задумался о какой-то дурацкой мелочи. Что же он медлит? Интуиция подсказала: неспроста.

— Я не знаю, где Майк Эссенхельд, — признался Альварес.

— Ты не видел его?

— Не успел. Оба раза.

— То есть?

— Первый раз — когда они с Олафом приехали из Содома. По сравнению с графиком они сильно тогда задержались. Их Эрнандес ждал до последнего, а потом снарядил экспедицию из одних охотников, без специалиста…

— А тебя приглашать не пробовал?

— Почему меня?

— Ты же, как-никак, ученик покойного Гринчестера…

— Нет! — замотал головой Альварес. — Какой я ксенозоолог? Если я и знаток, то лесной безопасной мелочи. Мне Гринчестер о чём рассказывал: мелкие пичужки не крупней кондолизы, ксенозайцы, хнэрки…

— Хвандехвары, — подсказал Бенито.

— Ну, хвандехвары-то да, — закивал Альварес, — но заметь, хвандехвар при Гринчестере был другой, более мирный. А теперь — как другое животное. Все повадки другие, лишь аккуратность осталась…

— Ест хвандехвар, как истинный джентльмен, — подтвердил Бенито. — Но скажи, неужели Эрнандес тебя никогда не приглашал по вопросам чудовищ?

— Приглашал, — Альварес дёрнул щекой, — да я не пошёл. Мне чудовищ не надо. Говорю же, в них ничего я не понимаю.

Что ж, удобно, подумал Бенито. Намного удобнее в чудовищах не понимать совсем ничего, чем хоть что-то. Тот, кто понимает немного, легко проколется. А к тому, кто не понимает, не обратятся.

— Эссенхельд понимает достаточно? — подколол.

— Его дело! — бросил Альварес. — Парень, конечно, что-то учил по ксенозоологии, но назвать его специалистом — не могу, хоть и не моё дело. Эссенхельд потому и берётся за всякое, что не чует опасности — верная примета недоучки. Верно, знает, что у него не достанет ума получше устроиться…

Бенито спросил бы: «Получше устроиться — это как?» — но решил не удлинять предстоящего разговора лишним поворотом. Но высказыванье Альвареса ему не понравилось, это факт. Ведь «получше устроиться» — это привыкнуть к Эр-Мангали и совсем отказаться от возвращения. Неужели Альварес не ловит этих смысловых соответствий?

— Вот история с Адским Червём, — продолжал Альварес, — она ясно показывает меру компетентности парня. Согласиться его искать, да ещё в компании отпетых подонков — эти, с позволения сказать, нынешние охотнички, они много чем не гнушаются…

— Раз охотники в экспедиции были таковы, как сейчас сказано, в чём твой долг — помешать участию Майка!

— Я и помешал бы, — не слишком уверенно заметил Альварес. — Но когда экспедиция отправлялась, Эссенхельда ещё не было. Я же не имею власти указывать Эрнандесу, кого ему посылать. Да послать ему некого: здесь, в Джерихоне все такие, один не лучше другого…

— Ладно. Что было потом?

— К моменту, когда приехали Олаф и Майк, экспедиция уже потерялась. Майка почти не ждали, Эрнандес ходил злой… Я ушёл тогда с космодрома, у меня ведь тоже были дела. Ну так вот, как Майк появился, Эрнандес его тотчас отрядил искать и червя и пропавших охотников. И дал в сопровождение Дантеро — тоже скользкого типа.

— Этот, по крайней мере, адекватный, — отметил Родригес, поскольку знал Дантеро. — Ну а ты когда подошёл?

— Когда я подошёл, Олаф спал в вездеходе, а Майк и Дантеро уже ушли. То есть — искать экспедицию. Я покрутился на космодроме, да и ушёл. Но оставил задание Юджину — он был как раз со мной… Ну, чтобы известил, если что. Между прочим, так и случилось: когда Майк вернулся, он ко мне прибежал.

— И тогда вы встретились с Майком?

— В том-то и дело, что нет! То есть я опять, ещё раз, подошёл к Эрнандесу. Тот сказал, что Олаф уже уехал, ну а Майк — он просто ушёл погулять. Просто по посёлку…

— И в «огромном» посёлке Новый Джерихон Эссенхельда не удалось найти! — поддел его Бенито. — С каждым словом всё более странно!

— Очень скоро нам с Юджином сделалось не до поисков! — Альварес как раз помрачнел, и весьма заметно. — Пока Майк гулял по посёлку, кто-то убил Васкеса. Это стало известно довольно быстро, и я заподозрил неладное.

— Если Васкеса убили, это в самом деле неладно, — сказал Бенито. — Как же это случилось? Обычная поножовщина?

— В том-то всё и дело, что нет! Преднамеренное убийство. И мне кажется, до него добрались ассасины.

3

— Ассасины?

Что ж, это сильный аргумент, чтобы потерять Кая.

Гарсиа Васкес был в числе тех сотрудников Службы безопасности колонии, которых пришлось эвакуировать в Новый Джерихон из Свободного Содома. Весельчак Гарсиа, красавчик Юджин, хромой Том Трентон. Васкес в этой тройке был самым заметным. Да и талантливей прочих. Это он тогда первым вышел на содомского резидента организации Галактических ассасинов. Думал всех повязать, но враги оборвали нити. Уничтожили всех своих, кто тогда засветился. Ну а дальше, выходит, начали мстить, отыскали Васкеса в Джерихоне. Он здесь ходил под другой фамилией, но разве ему поможет? Гарсиа был слишком заметен. Жил, как последний раз…

— Как это произошло?

— Драка на пирсах, — ответил Альварес. — Там рыбаки повздорили. С ними бывают — «махаются» лодка на лодку. Швыряют кого-то с пирса. Небезопасные шутки, но не со зла. Делать им просто нечего. В этот же раз не так. Утопленник — почти сразу. Вытянули, пригляделись — в груди стилет. И поражён точно в сердце. И стилет такой… элитарный.

— Гарсиа здесь был рыбаком? — изумился Родригес. Он такого не слышал.

— Нет, но в одной из лодок был у него любовник. Юный рыбак Спун. Он его туда заманил.

— Ты проверил его?

— Джордж Уолдо Спун, джерихонский рыбак с правом ношения шарфика. Происхождение знатное. Он из отчисленных курсантов одной из академий Альянса. За что был отчислен, неясно, но, верно, за то же самое был направлен на Эр-Мангали. Гарсиа его подцепил в портовом кабаке. Ну не мог он без приключений на пятую точку…

— Содом развращает, — вздохнул Бенито. — Приводит к привычкам, от которых нелегко отказаться. Долго они встречались?

— Недели две. Мы говорили ему — я и Юджин. Хотя Юджин и сам…

— Ладно. Что было дальше — после убийства?

— Мы занимались расследованием. Кстати, потом узнали, что и Майк Эссенхельд был рядом на пирсах. Но, говорят, не погиб, а спокойно ушёл. Эрнандес клянётся, что видел его потом. Будто бы сел в вездеход и куда-то уехал. Но куда он уехал, Эрнандес не говорит. Есть три варианта: Содом, Бабилон, Зеон.

Нет, подумал Родригес, уже не три. Уже остался один. Вот только удастся ли сразу ему последовать? И велел:

— Расскажи, как продвинулись в деле Васкеса.

— Взяли за жабры Спуна. Он сначала признался, что ловко подставил милого. Денег ему посулили, он не смог устоять. Но кто посулил? Он сказал, что боится мести. Дескать, ему обещали, что он не жилец. Убедительно обещали. Мы надавили. Тогда он сказал, что сам убил Васкеса. Из-за ревности, неразделённой любви, или чего-то вроде. Всех дружков на пирсах использовал в тёмную. Потому сообщников нет. Уверял с честными глазами.

— Ну а ты что думаешь?

— Мутный он типчик. И убивать обучен. Мог убить, но, конечно, не по любви. Либо за деньги, либо за идеалы, а скорей за всё сразу. Деньги с идеалами у таких совпадают. И, конечно, сообщники у него были. В том не осталось сомнений.

— После чего?

— После того, как они его устранили.

4

Новый труп? Что ж, теперь давайте о нём. При каких обстоятельствах Джорджа Спуна смогли устранить подельники? Обстоятельства яркие донельзя. Здесь, на джерихонской штаб-квартире Службы безопасности. В хорошенько запертом глубоком подвале дома.

— В том-то и дело, что все замки были целы! — встревоженно проговорил Альварес. Ну ещё бы ему не тревожиться: его дом, как-никак.

— Твои действия дальше? — Родригес отметил, что его вопросы напоминают экзамен. Но ничего не попишешь: экзамен Альваресу был устроен не им. Настоящим врагом. Галактическими ассасинами.