Бабушка Настасья давно спала, а Колотов все сидел за столом и думал.
«Я учу конкретных людей и должен считаться с характерами. Необходимо в каждом разбудить энергию поиска. Разбудить, если она спит».
Колотов подумал и записал в своей тетради следующее:
«Майор Кривенко говорил, что командир создается на первом этапе службы — на взводе. Взвод — вот где он получает опыт изучения и понимания людей. Это как бы фундамент, который учишься класть, строя большое здание».
Знать и понимать людей. Очевидно, блестящие успехи, которых достигали полководцы, были результатом их знания людей. Руководить, вести за собой — это значит знать тех, кого ведешь.
Колотов посмотрел на часы. Был второй час ночи. Он снял тапочки, сунул ноги в сапоги и, накинув на плечи все ту же ватную куртку, вышел на крыльцо. Вдохнул колючий воздух, постоял с минуту и закурил. В поселке было темно, только ближайшие дома маячили черными глыбами. Колотов стоял, курил и глядел в ту сторону, где жила Галина Сизова.
«Черт возьми, она, видите ли, знает, как теперь объясняются в любви!» — вспомнил неожиданно Колотов и тихо рассмеялся.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
По обыкновению, Беляков первым увидел Богачева и, подбежав, сообщил Колотову:
— Товарищ лейтенант, командир роты идет!
Богачев, возвратившись из отпуска, не бывал еще на занятиях у Колотова — все в других взводах, И вот наступила очередь третьего взвода.
— Смирно! Товарищ капитан, третий взвод занимается на полосе препятствий.
Богачев поздоровался, дал команду «Вольно», прошелся вдоль строя — свежий, прокаленный ветрами, щеголевато подтянутый.
— Пусть Саруханов продолжает занятия, а ты со мной побудь, — сказал он, искоса поглядывая на Колотова, сжимавшего в руке секундомер. — Чего они тут атаковали? — Он кивнул в сторону от окопа.
Колотов объяснил: занятие комплексное — полоса препятствий увязывается с тактической задачей.
— Ну и как? — спросил Богачев, наблюдая за солдатами. — Как с нормативами?
— С нормативами похуже, — сказал Колотов.
— Что значит похуже? — Взгляд у Богачева вмиг стал колючим.
Однако Колотов выдержал его взгляд.
— Одно дело — преодолеть полосу препятствий из окопа, и другое — после атаки, после броска, — объяснил он. — В бою такая ситуация может сложиться. Поэтому нормативы на первых порах кое-кому не по силам.
Богачев сощурился, кашлянув, проговорил, как бы размышляя:
— Это хорошо. Только учитывай: времени у тебя на отработку приемов останется меньше. А это еще что за прыжки? — Он кивнул в сторону.
Неподалеку от рва стоял сержант Аникеев и командовал. Рядом — Илюшечкин. По команде сержанта Илюшечкин разбегался, потом у невидимой черты делал отчаянный прыжок. Аникеев подходил, измерял расстояние.
— Рядовой Илюшечкин боится рва, — объяснил Колотов. — Поэтому для него назначена дополнительная тренировка на местности, чтобы спокойнее брал ров.
Богачев хмыкнул:
— Каковы успехи?
— Иногда берет расстояние, иногда пугается, — ответил Колотов. — Неровно пока, физическое развитие слабовато.
— После подъема опаздывать в строй — это тоже физическое развитие?
— В какой-то степени тоже, — улыбнулся Колотов.
Богачев опять хмыкнул и направился к солдатам, которые стояли у окопа в ожидании команды Саруханова.
— Ну как, хлопцы? Прыгаем?
— Прыгаем, товарищ капитан.
— А мне можно с вами попробовать?
— Можно, можно! — послышались голоса.
В полку было известно: любил капитан Богачев участвовать вместе с солдатами в тренировках. Класс показывал, спортивную форму. Вот, дескать, смотрите, к тридцати годам дело двигается — и не стареем. Молодым, двадцатилетним, очко вперед даем. Ну и, само собой разумеется, азарт в такие моменты появлялся: командир роты на равных с солдатами препятствия берет! Заражались этим азартом все. Каждому хотелось не уступить капитану Богачеву в сноровке, в скорости. Однако сделать это удавалось далеко не всем.
Богачев подошел к окопу, взглянул вперед, как бы прицеливаясь, потом повернулся, проговорил с усмешкой:
— Ну, кто со мной в паре? Одному скучновато.
Между солдатами секундная заминка, разговор вполголоса. Вперед вышел Лавриненко.
— Товарищ Лавриненко! — Ротный всех знал по фамилии. — Очень хорошо. Давай поборемся. Командуй, Колотов! — И, взяв у кого-то из солдат автомат в руки, Богачев прыгнул в окоп.
Командир роты стоял в окопе, слегка приникнув грудью к брустверу. Сигнал — и, блеснув автоматом, каким-то неуловимым движением выбросив свое тело из окопа, Богачев устремился вперед. Колотов слышал упругий стук его каблуков, потом скачок — Богачев бежал уже по другую сторону рва. Некоторое время Колотов еще следил за Богачевым, а потом, захваченный азартом соревнования, стал наблюдать за действиями Лавриненко. Тоже мастер, тоже ловок — не отстает от Богачева, а порой даже и обгоняет. Двухметровый забор, во всяком случае, Лавриненко одолел первым, однако на разрушенной лестнице задержался…
Бежала стрелка секундомера. Фасад здания. На высоте второго этажа мелькнули одна за другой фигуры Лавриненко и Богачева, бросок вниз… Все.
— Ловко капитан бегает, — проговорил задумчиво Беляков. — Хорошо бегает.
— Наш Лавриненко не хуже, — заметил Блинов, довольный успехами друга.
Спустя минуты три-четыре подошел Богачев, следом за ним — Лавриненко. Богачев дышал тяжело; поворачиваясь и счищая с себя грязь, он посматривал на Колотова и на Лавриненко, потом, блестя глазами и улыбаясь, спросил:
— Как результаты?
— Отличное время, — сказал Колотов. — У обоих.
— С ним, брат, не шути. Семь потов с меня согнал, — кивнул Богачев на Лавриненко.
— Скажете, товарищ капитан, — засмущался Лавриненко.
— Скажу, скажу! — подмигнул Богачев.
У командира роты было явно хорошее настроение. Он бросил какую-то шутку Саруханову, потом опять подошел к Колотову, поглядел на солдат, бежавших по бревну, — это были Гаврилов и Блинов — увидел, что действуют правильно, поводил широкими плечами, вдыхая глубоко воздух.
— Конспекты твои я посмотрел. Мне понравились.
— Я очень рад, — сказал Колотов.
— Насчет комплексного обучения ты правильно. Вводные интересно найдены, главное — они неожиданны. В общем, продолжай в том же духе, — заключил Богачев и переменил тему: — Саруханов твой молодец. — Колотов покраснел от удовольствия — раньше в разговоре Саруханова отделяли от него, а теперь: «твой»! — С таким помощником, между прочим, можно и повыше обязательства брать. Понял?
Несомненно, у Богачева было сегодня хорошее настроение. Колотов ответил в тон командиру роты:
— Мы уже пересмотрели некоторые пункты. Будем стараться!
— Хорошо, хорошо, — ответил Богачев и, козырнув, пошел к себе.
Солдаты и Колотов смотрели ему вслед. Капитан Богачев шагал свободно, с тем тяжеловатым изяществом, которое присуще высоким, крупным мужчинам. Он будто догадывался, что за ним наблюдают. Ни одного лишнего движения, ни малейшего напряжения в осанке.
«И конспекты мои понравились, и на занятиях ни одного замечания, — думал Колотов. — Интересный мужик!»
Колотов не знал — да и откуда было ему знать (такие вещи держатся в секрете), — что не далее как сегодня утром Богачев был вызван в штаб и с ним разговаривал полковник Клюев. Беседа была сугубо деловой и касалась непосредственно Богачева: его повышали в должности, ему предстояло в скором времени командовать батальоном.
Приказа по полку еще не было. Ни одна душа не ведала о приближающихся переменах. Но Богачев уже мысленно примерялся к новой работе.
Вот откуда у командира роты было хорошее настроение.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Партгруппа собралась через два дня.
За минуту до того как Роговик открыл собрание, пришел подполковник Зеленцов.
Появление Зеленцова было неожиданностью для всех, однако на Жернакова оно подействовало удручающе.
