Камилла помогает мне снять бигуди с ее волос, и мы решаем, что это слишком красиво, чтобы вместо этого заколоть ее кудри и уложить их в элегантную волну.
— Я не узнаю себя, — шепчет она, глядя на свое отражение в моем косметическом зеркале.
Я говорю через ее плечо.
— Привыкай.
Камилла возвращается в свою комнату, чтобы закончить приготовления, и я достаю из шкафа свой наряд. Сегодня я выбрала вечернее платье с открытыми плечами из кружева пейсли, которое подчеркивает мою фигуру в виде песочных часов, а также длину моих ног. В сочетании с металлическим каблуком с ремешком на щиколотке я тоже почти не узнаю себя.
— Вау, Лидия, — Камилла сияет, когда я присоединяюсь к ней в гостиной, — Ты самый очаровательный человек, которого я когда-либо видела.
Мы настоящий дуэт — ангел и дьявол.
Я должна быть той, кто одета в черное.
Камилла точно следит за каждым моим шагом, сначала приветствуя нашего шофера лишь скромным кивком, а затем закрывая перегородку между передней и задней частью лимузина раньше меня. Мы делим бокал шампанского по дороге в недавно отреставрированную городскую художественную галерею, которая когда-то была заброшенным складом, где хранились списанные рыболовные суда. Богатые любят брать вещи, которые они считают мусором, и придавать им новый смысл, почти всегда с единственной целью — подрочить друг другу. Они размахивают своим богатством и сравнивают, у кого больше. Каждый ремонт больше и лучше, чем предыдущий, с церемонией перерезания ленточки и поводом напиться или под кайфом и трахнуть женщин, которые не являются их женами.
Гала-концерт «Карусель любви» — это сливки мерения членами.
Для Инес сегодня нужно заработать как можно больше денег. Пьяные богатые люди любят желающих и способных эскортниц. Они привыкли ожидать, что Инес позволит своим девушкам разгуляться на таких мероприятиях, как сегодняшний вечер, и будут сражаться за ограниченное количество красивых женщин, пока не победит тот, кто предложит самую высокую цену.
Камилла и я не будем участвовать в этом разврате. Ее работа состоит в том, чтобы почувствовать толпу, а я здесь, чтобы наслаждаться видом и контролировать.
— Ты готова? — спрашиваю я, когда мы подъезжаем.
Камилла допивает остаток своего бокала шампанского и шепчет.
— Готова настолько, насколько и должна быть.
Сам по себе склад превратился в шедевр. Красочные огни, массивные скульптуры и цветочное искусство подчеркивают пространство. По обеим сторонам массивной красной ковровой дорожки, ведущей ко входу, тянутся журналисты. Чтобы заглушить звуки их щелкающих камер, живой струнный оркестр играет успокаивающую мелодию, чтобы провести гостей внутрь, где начинается настоящее шоу.
Мы идем рука об руку по красной ковровой дорожке, нас не беспокоят люди за камерами. По их мнению, мы никто, и есть еще интересные люди и скандалы, которые нужно снимать.
Едва ли они знают…
— Кара Смит и Меган Райс, — человек у двери вычеркивает наши имена из списка.
Камилла сто раз меняла фамилию, пережевывая такие как Кинг, Мерфи и Уивер. У Меган Райс есть мощное звучание, но не настолько общее, что это откровенная фальшивка. Идея состоит в том, чтобы смешаться, а не выделяться именем, которое является откровенно экзотическим или смехотворно обыденным.
— Наслаждайтесь вечером, — швейцар развязывает бархатные веревки и пропускает нас.
Бары установлены в каждом углу большого здания. Танцпол находится в центре, его обрамляют ряды круглых столов, увенчанных потрясающими центральными украшениями из цветов. Официанты ходят с подносами, с закусками и высокими бокалами шампанского. Музыка такая громкая, что вибрирует в моих костях, конкурируя с биением моего сердца.
В отличие от других девушек в «Молчании», я обычно не посещаю эти мероприятия, и меня ошеломляет количество присутствующих. Я гарантированно столкнусь с мужчинами из списка моих клиентов, но согласно нашим соглашениям, я буду вести себя так, как будто никогда раньше их не видела.
— Что теперь? — спрашивает Камилла, пока мы наблюдаем за происходящим.
— Теперь мы видим, из чего ты сделана, — говорю я, хватая два бокала шампанского у проходившего мимо официанта. Я даю один Камилле, — Это твой шанс стать кем захочешь. Забудь, откуда ты родом. Забудь, что привело тебя сюда. Ты владеешь этим городом. В этой комнате нет ни одного человека более могущественного, чем ты. Поставь их на колени.
Ее волнение глубоко, и она воплощает каждую часть лисицы, которой она намеревается стать. Красота Камиллы вытягивает энергию из комнаты, и она привлекает внимание, становясь все ярче, в то время как остальной части гала-концерта не хватает блеска. Ее платье мерцает, как звездное ночное небо, а идеально завитые волосы струятся по пояснице. Она ходит по воде — Бог среди нас. Мужчины и женщины не могут оторвать от нее глаз, а я потягиваю шампанское за хорошо выполненную работу.
Сегодня мой долг не вмешиваться, а присматривать за новым рекрутом Инес. Она идет по центру комнаты, а я держусь левее. Если Камилла — самая яркая звезда на небе, то я — луна в облаках. Мое лицо, мое платье, моя общая аура привлекают людей, но я сдерживаю обаяние до минимума и ясно даю понять, что не хочу, чтобы ко мне приближались.
Ночь только начинается, поэтому я пью один и тот же бокал шампанского в течение часа, чтобы сдержать предложения угостить меня выпивкой. Я сижу одна, спиной к барной стойке, и смотрю на ближайший ко мне ряд столов. Камилла нашла назначенные нам места и наслаждается ужином за две тысячи долларов, купленным вместе с нашим билетом. То, как Инес удалось занять место за одним столом с мэром и его приспешниками, вероятно, связано с тем фактом, что мэру нравится, когда его шлюхи трахают его страпоном.
Или так я слышала.
Она нянчится с тем же бокалом шампанского, который я дала ей по прибытии, и очаровывает весь стол своим смехом и удивлением.
— Потеши их эго, — сказала я ей прошлой ночью, — Им это нравится больше, чем прикосновение к их членам.
Такая одинокая жизнь, как моя, обычно не оставляет людям возможности смотреть. Человеческая природа по своей натуре интересна. Тысячи разных людей с тысячей разных профессий, личностей и секретов смешиваются друг с другом, как будто нам всем нечего скрывать. Некоторые говорят оживленно, двигая руками и демонстрируя множество выражений лица. Другие говорят глазами. Некоторые вообще не говорят.
Язык тела может многое рассказать о человеке.
Мне еще предстоит познакомиться с каждой из эскортниц Инес, но их легко выделить из толпы. Это они слишком громко смеются, прикасаются к тому, с кем разговаривают, и постоянно жестикулируют по комнате, как будто им повезло оказаться здесь.
На «Карусели любви» не хватает нарциссов. Нарциссы с их блестящими туфлями и идеально подстриженными волосами — самые яркие в своей группе. Они склонны собираться вместе и злорадствовать над бесконечным потоком людей, чтобы они чувствовали себя хорошо.
Легко определить, кто встревожен, по женщинам, которые цепляются за свои кошельки и ерзают, и мужчинам, которые не могут отвести взгляд от своих телефонов, вместо того чтобы принимать участие в вечеринке вокруг них. Они постоянно ищут выходы и уклоняются от светских разговоров. Они, как правило, случайно выпивают, избегая разговора донышком стакана.
Экстраверты буквально носят свою личность. Они в ярких платьях или цветных костюмах. Они работают в толпе, устанавливая зрительный контакт и пожимая руки всем, с кем вступают в контакт.
Помощь — это любой, кто открывает двери, подает напитки и еду и зависает в углах, куда не падает свет. Их лучше не видеть и не слышать, но их легко обнаружить, если хорошо присмотреться. Одетые в черные брюки и белые рубашки на пуговицах с длинными рукавами, они жмутся друг к другу и жалуются на богатых ублюдков, которым они здесь служат.
— Бизнес или удовольствие? — спрашивает мужской голос, который я сразу узнаю. Гэри Брукер приближается ко мне с левой стороны со свежим шампанским. Он вырывает из моих пальцев уже теплый стакан и отдает его бармену, — Я давно слежу за тобой. Это шампанское фантастическое. Но мерзость, что ты позволила ему пройти гладко. Я так понимаю, ты чувствуешь себя лучше с тех пор, как я видел тебя в последний раз?
