Такси не видно, и я уже готова прыгнуть в чертов городской автобус, когда Талант зовет меня по имени.

— Лидия, остановись, — говорит он.

Мой конский хвост качается позади меня, когда я ускоряюсь, делая большие шаги, чтобы избежать разочарования. Мои каблуки быстро стучат по бетонному тротуару, унося меня все дальше от кофейни и все ближе, куда угодно, только не сюда. На улице не так много людей, но те немногие, кто присоединяются ко мне на моей ночной прогулке, продолжая путь, как будто я пересекаю проклятое Красное море.

— Лидия, пожалуйста, — снова зовет Талант, — Я извиняюсь.

В отличие от людей, собак не пугает моя неприкасаемая аура и желание убраться отсюда к черту. Маленький бродячий пес должно быть унюхал взбитые сливки на моих пальцах и кейк-попс на моей коже. Он стоит у меня на пути, прыгает мне на лодыжки, когда я обошла его, и лает, когда я обращаю всю силу своего недовольства на его жалкое выражение.

— Убирайся отсюда, собака, — ворчу я.

Проклятая собака замедляет меня, и Талант догоняет меня. Он хватает меня за руку и говорит.

— Не могла бы ты остановиться на одну чертову минуту, пожалуйста?

Так же, как когда Наоми схватила меня за локоть, я останавливаюсь и в шоке смотрю на прикосновение. Но в отличие от Наоми, я не прижимаю его к стене и не угрожаю его жизни.

Перевожу взгляд на него, мои губы приоткрываются, и я выдыхаю. Он останавливает время.

Но время вообще перестает существовать, когда его рот врезается в мой.

Лидия

Это мой первый поцелуй.

Не технически. Но меня никогда в жизни так не целовали.

Талант крепко сжимает мою руку, но его рот нежный и ласкающий. Он не торопит поцелуй, как будто мы идем по часам, а замедляет его, чтобы сделать его бесконечным. Тепло от его тела искушает меня, а затем его руки обнимают меня, перекрывая все открытые пространства между нами. Горький, а затем сладкий вкус капучино остается на его губах, но сильнее ощущается на языке.

Поначалу колеблясь, я сдаюсь и позволяю связи окутать меня. Жар разливается по моим венам, оттаивая края моего замерзшего сердца. Я глубоко вдыхаю, когда чувствую, как оно бьется, как тогда, когда мы были в его кабинете. На этот раз я не играю никакой роли, и я провожу рукой по его груди и плечу, где я держусь, пока жизнь бурлит во мне.

Талант кладет свободную руку мне на лицо и откидывает мою голову назад, чтобы углубить поцелуй. Его губы — это рай, в котором я никогда раньше не бывала, и я вступаю в него, чтобы исследовать место назначения. Он прижимается своими губами к моим, мягко, неуклонно, а затем полностью возвращается, когда я сжимаю пальцами его рубашку, вызывая взрыв ощущений, из-за которого от моего пробуждающегося сердца отлетает лед.

— Извините, — извиняется мужчина, задев нас на ходу.

Возвращение в реальный мир жестоко, а повторное замораживание моего сердца причиняет адскую боль. Я высвобождаю руку из-под контроля Таланта и оглядываюсь через его плечо как раз вовремя, чтобы увидеть такси, катящееся по улице. Я прохожу мимо Таланта и машу ему рукой.

— Почему ты все время убегаешь от меня? — спрашивает Талант с ноткой юмора в тоне. — И это твоя собака?

Глядя на животное с его отросшей шерстью и желанием поиграть с ним, я говорю.

— Нет.

Такси останавливается у обочины, и я не успеваю быстро залезть внутрь. Мой адрес не слетает с моих губ, прежде чем Талант открывает дверь и наклоняется, чтобы посмотреть на меня. Крысиная собака сидит у его ног.

Он лезет в карман и достает телефон, который я уронила в его офисе.

— Ты хочешь это вернуть?

— Не обязательно, Талант, — говорю я, потянувшись к дверной ручке.

— Возьми это, — он бросает телефон мне на колени, и собака следует за ним, как за игрушкой.

— Подожди… — начинаю я, но Талант закрывает дверь и отступает на бордюр. Он машет рукой, когда такси отъезжает, и смотрит, пока мы не сворачиваем за угол.

— Куда, мисс? — спрашивает водитель.

— Есть ли приют для животных, открытый так поздно? — собака сидит на сиденье рядом со мной, тяжело дыша, с высунутым изо рта язычком. Он сильно нуждается в ванне.

Водитель усмехается. Его плечи дрожат.

— Нет.

Назвав свой домашний адрес, я шепчу дворняге.

— Ты можешь остаться на одну ночь.

Я делаю псу импровизированную кровать на кухне с декоративной подушкой и одеялом, но когда я просыпаюсь на следующее утро, я чувствую его запах в своей спальне, прежде чем открыть глаза и увидеть его сидящим рядом с моей кроватью. Он скулит, когда замечает, что я не сплю, и лает, когда я снова закрываю глаза, надеясь обмануть животное, заставив его думать, что я сплю. Или мертва.

Как и некоторые мужчины, он не принимает «нет» за ответ и начинает царапать мою постель, пока я не сажусь и не стону.

— Ты что, шутишь, собака? Чего ты хочешь?

Он бегает кругами, гоняясь за своим хвостом.

Сбрасывая с себя одеяла, я проверяю время и искоса смотрю на маленького незваного гостя. Всегда ли они просыпаются так рано? Или этот просто мудак? Чистый мудак следует за мной по короткому коридору, через гостиную к входной двери. Она открывается с треском, и поток прохладного воздуха ударяет меня в лицо.

— Иди, — я машу ему рукой, чтобы он вышел, — Возвращайся туда, откуда пришел.

Пес просто смотрит, виляя растрепанным хвостом и ожидая.

— Я ни за что не пойду туда с тобой.

Я выхожу на улицу с собакой.

У наших квартир нет двора, но есть большая лужайка, где я вижу, как другие жильцы выгуливают своих животных, когда я прихожу и ухожу. Солнце еще не взошло, но, видимо, многим собакам плевать на несвоевременный час, а у меня есть компания. Единственная разница в том, что они готовы к утреннему звонку, а я босиком.

— Как зовут твоего щенка? — спрашивает женщина, держащая стакан с наклейкой Мама-Собака спереди. Запах ее кофе оскорбителен по сравнению с кофе из магазина, в котором я сидела с Талантом накануне вечером.

— Пес, — отвечаю я, наблюдая, как он бежит среди себе подобных.

Может быть, он пойдет домой с одним из них, думаю я.

Она усмехается.

— Вашу собаку зовут Пес?

— Он не моя собака, — я поворачиваюсь и ухожу, не заинтересованная в светской беседе с соседями. Последнее, что мне нужно, это чтобы они думали, что я хочу дружить.

Пес замечает мое отступление и следует за мной обратно в мою квартиру. Я закрываю дверь перед его носом и надеюсь, что он уловит суть и найдет кого-нибудь еще, кто проснется за час до звонка будильника. В моем графике нет времени позаботиться о чем-то другом. И запас домашних животных в этом месте астрономический. Я не плачу за это.

Я не собачница.

У меня никогда не было домашних животных, и я не собираюсь брать на себя эту ответственность сейчас.

Легкая боль пронзает мою грудь, когда он царапает дверь. Это может быть вина или стыд. Но мне нужно быть в центре через два часа, поэтому я иду в свою комнату, чтобы подготовиться к встрече с инвестиционным банкиром, которому нравится, когда я говорю ему, что у него маленький член.

Размышляя, есть ли у меня время заскочить в кофейню, чтобы выпить один из тех напитков, которые я выпила прошлой ночью, я набираю воду в ванне и сажусь на край, пока ванна наполняется. Я сыплю горсть соли для ванн, пока мои мысли переключаются с кофеина на мой личный ускоритель — Талант.

Мурашки бегут по моим рукам, и я вздыхаю, погружаясь в теплую воду и откидываясь на прохладный фарфор. Пар увлажняет мое лицо, и моя кожа тут же краснеет, такая же горячая, как когда Талант поцеловал меня. Вспоминая, какие мягкие у него губы, мои соски твердеют… становится тяжело дышать.