Они помолчали, потом Фатей коротко засмеялся. Гирей-бек удивлённо на него покосился.

— Олинэ сильная женщина! — сказал Фатей. — Смелая, отважная. Олинэ-батагур! Какие мечи мы ей отдали, ох, и хорошие! Таких хороших нигде не делают, только в стране Клосэ-хакана мастера есть! А самострелы! Железный доспех пробивают. Таких подарков ни у какого бека нет. У Олинэ есть! Она сильная! Ей под стать дары!

— Олинэ сильная, — согласился Гирей-бек. Выражение его лица смягчилось.

— Фатей только слово сказал — Олинэ сама вызвалась к Болчи-беку ехать, друзей его выручать, — продолжил беспечно болтать юноша. — Ох, и добрая Олинэ-батагур! Сказала Фатею, чтобы не тревожился. Спасёт она его сестру, спасёт его товарищей. Добрая Олинэ-батагур, нет другой такой! Только Олинэ и Орлэ-хатун добрые.

— Олинэ добрая, — помрачнел Гирей-бек и снова замолчал.

Фатей лихорадочно соображал, что ему делать. Проклятый бек дал понять, что свалит убийство хакана на них, на его отряд. Значит, это он задумал убийство! Он, Гирей-бек! А кто поверит Фатею, если его обвинить? Это очень старая интрига, для которой не хватало только виноватого! А тут — их отряд! Какой подарок для убийцы!

Но если Гирей-бек с ним разговаривает, значит, что-то хочет получить. А что? Что ему предложить?

— Ой, нехорошо, — нарушил Гирей-бек молчание. — Мохнатую везли, на сторожей напали, чужой шаман с вами ехал, по ночам к Фатею нежить бегала… ой, нехорошо.

Гирей-бек злой! — вспомнил Фатей разговор с ночной гостьей.

Откуда он знает, что девушка навещала Фатея? Она как вампир — не хочет, не заметишь…

Значит, она сама рассказывала Гирей-беку. Гирей-бек и предложил натравить Фатея на Джурона-хакана, да только не получилось. Чем-то он её взял — угрозами отцу, хитростью или колдовством, только бек подчинил себе красавицу, как Джурон подчинил себе её отца. Должно быть, очень Гирей-бек не любит хакана, если пошёл на сделку с ночной нежитью. Ни один степняк не будет разговаривать с мёртвой девушкой, которая сосёт силы и кровь у живых людей. Не будет с этим чудовищем договариваться. А Гирей-бек — договорился. Что он ей обещал? Чем угрожал?

К Врагу красавицу. Надо откупаться, пока Гирей-бек хочет договариваться.

— Дабан-бек не сильный, — сказал Фатей будто бы в раздумьи. — Будь он сильный — стал бы Икан-бек с ним спорить?...   Нужен сильный хакан. Хороший хакан. Хакан, у которого союзники хорошие. У которого мечи самые лучшие. Хороший хакан в степях нужен. Слабый хакан — пфу! Ветер подует, нет хакана! Будут ссоры, будут войны, ох, плохо в степи будет. Нужен другой. Самый сильный, самый умный, самый хитрый. Хороший нужен хакан.

Гирей-бек усмехнулся.

— Шаман сбежал, — сказал он тоже в раздумье. — Сбежал, а Гирей-бек поговорить с ним хотел. Шаманы у вас умные, шаманы у вас много знают. Фатей говорил Олинэ, ваш шаман все записи вёл. Хороший шаман. Писать умеет, читать умеет. Много думал, много расскажет.

— В Тафелоне шаманы не колдуют, — ответил Фатей. — в Тафелоне шаманы книги читают. Записи ведут. В Тафелоне шаманы колдовством не убивают.

— Олинэ не могла ошибаться, — в тон ему ответил Гирей-бек. — Олинэ вам поверила, Гирей-бек тоже поверит. Как не поверить? Болчи-бек не любил Джурона-хакана. Болчи-бек стоял за Икана-бека. Не любил хакана, только боялся. Фатей сказал — нужен новый хакан. За хорошим хаканом люди идут, да только куда идти? В степях тесно стало. Говорят, за Дариликой трава хорошая. Коням там хорошо будет!

— За Дариликой мохнатые живут, — сказал Фатей. — А дальше болота раскинулись. Трудно там пройти.

— Трудно… — покачал головой Гирей-бек. — Там, где путь трудный, там друзья помогают.

Так. Значит, степняки одной Дариликой не ограничатся, понял Фатей. Они хотят двинуться на запад, забрать себе страну оборотней, земли язычников, а потом… дойдут до Тафелона? Фатей заколебался. По нему, так гори Тафелон синим пламенем, лишь бы его близкие, его отряд был бы жив, лишь бы жива была его сестра, лишь бы ему жениться на Вассе. Тут, в ставке Орлэ-хатун он боялся подходить близко к девушке, знал: за ним следят и могут плохо поступить с Вассой, чтобы надавить на него, на Фатея!

Но Гирей-бек хочет Юлди. Юлди и его записи. Даже если он отпустит потом монаха… захочет ли Юлди делиться сведениями, которые навредят его родному Тафелону? Подвести своих друзей-оборотней?

К Врагу оборотней, предателей с двумя шкурами.

— Увар, — вдруг сказал Фатей. Сказал — и удивился сам. Почему сейчас вспомнил? По лицу Гирей-бека ничего нельзя было прочесть.

— Какой Увар? — спросил бек с наигранным удивлением. — Кто такой Увар?

Вот он себя и выдал. Фатей только и говорил, что об Уваре-аге, на пиру говорил, при всех, а Гирей-бек — не слушал, что ли? Если б он ничего не знал, так и сказал бы сразу. А он — знает. Знает и потому притворяется.

— Отдай Увара, Гирей-бек, — прямо попросил Фатей, отбросив все увёртки. — Я не могу за всех решать — Увар может. Он главный. Он скажет.

Гирей-бек покачал головой.

— Не он Орлэ-хатун понравился. Не он её матушкой зовёт. Ты, Фатей, за всех отвечаешь.

— Отдай Увара, — взмолился юноша. Игра ему опротивела. — Плохо нам без него. Дома его жена ждёт, дети ждут! Отдай!

— Дома ждут, — повторил Гирей-бек и по его лицу пробежала тень. — Хорошо, когда тебя ждут. Плохо, когда не дожидаются.

Он отвернулся. Фатей даже головой потряс. Угроза? Но почему тогда бек погрустнел, почему в глаза не смотрит.

— Олинэ… — наугад произнёс юноша.

— Молчи! — оборвал его Гирей-бек с такой яростью, что Фатей отскочил.

Ого! Вот, значит, каким родичем он был дочери хатун. Неужели до сих пор так любит её, что не сдерживается при постороннем? Или — что? Ловушка? Хитрость? Зачем?

— Увар-ага в моём шатре погостит, — совсем другим тоном сказал бек, всё ещё глядя мимо собеседника. — Честь ему окажем большую. Шамана нам не надо. Нет больше шамана, так? Не надо шамана. Пусть будет другой. Кто писать умеет, кто книги читать умеет. Пусть говорит с нами. Пусть расскажет. Ему и честь будет, и почёт. Подарки дадим. Увару-аге дадим. Человеку вашему дадим. Только пусть расскажет всё без утайки. Мы ценим друзей. Друзья — это хорошо. Конь добрый да друг верный — что ещё мужчине нужно?

— Ещё конь для друга нужен, Гирей-бек, — усмехнулся Фатей.

— Перезимуете у нас, — продолжал бек, делая вид, что не расслышал ответа. — Расскажите всё, что видели. Честь вам будет большая. Болчи-бек говорил — вы в Толок шли. Не ходите в Толок, не надо. Плохо теперь в Толоке. Останьтесь с Орлэ-хатун. Она старая, ей друзья нужны. Защитники нужны. Придёт беда — бейтесь с нами за Орлэ-хатун. А по весне — проводим. Подарки дадим. Много подарков. Толок — богатый город. Мы много оттуда взяли. Вам отдадим. Нам не надо — вам пригодится. Людей дадим в провожатые. До Клосэ-хакана проводят. Клосэ-хакану поклонятся. Привет передадут от Орлэ-хатун. Купцов с вами отправим. Хорошие купцы, из Толока. Про Толок вам расскажут. Соглашайся, Фатей-батагур. По весне проводим. Увар-ага здесь подождёт. Жене его поклонитесь, господину его поклонитесь, скажете, будет всё благополучно — дождутся они Увара-агу.

О том, что сделают с Уваром, если не всё «будет благополучно», Фатей предпочёл не спрашивать.

— Шаман ещё, — будто в раздумьях добавил Гирей-бек. — Не нужен шаман. Другой нужен. Чтобы не камлал у нас. Чтобы про дорогу рассказал. Очень нужен!

Он усмехнулся, глядя на застывшее лицо юноши.

— Рэто-батагур — сильный. Олинэ поборол! Пусть у нас погостит. Олинэ ему дочек отдаст. Дочкам мать жаль покидать. Пусть поживут пока с матерью.

Фатей поперхнулся.

Сам ли Гирей-бек разгадал их хитрость или монаха выдала ночная красавица, было уже неважно. Главное — он всё знает. Знает, но согласен промолчать.

Бедный Юлди.

— У нас другой обычай, — осторожно сказал юноша. — По нашему обычаю, отец должен благословить. Отец Рэто далеко. Не может без него Рэто жениться.