– Радим, странно, разве это не должны делать официанты? – воспользовавшись обстоятельствами решила сменить тему.

– Только не принимай это как оскорбление, – отодвинулся от стола, чтобы не мешать смене блюд, – в целях безопасности весь обслуживающий персонал сегодня получил дополнительный выходной, ну кроме кухни.

– Неужели все так серьезно?

– К сожалению, да, – подтвердил Влад.

– Не переживай, как только совет семей официально закрепит наше право над тобой, станет значительно легче, – подтвердил Радим, отрезая кусок от ароматного стейка.

– И когда это произойдет? – поинтересовалась.

– Если судить по ленте, – и он указал кончиком ножа на мою шею, – уже совсем скоро, может быть несколько дней.

Взволновано вздохнула, похоже времени у меня оставалось совсем не много. Отношение к происходящему у меня было не однозначное, все внутри смешалось, и разобраться в себе и своих чувствах было совсем не просто.

– И у вас с вашей «душой» все происходило так же?

– О, тут все очень индивидуально, – Виткович покосился исподлобья, – и в первую очередь зависит от самой «души», от того, как легко она принимает связь со своим мужчиной.

Было немного неловко слушать такие объяснения, и я изо всех сил старалась не покраснеть.

– Похоже, тебе действительно не так просто смириться с происходящим, раз лента до сих пор имеет столько пробелов, – продолжил Радим, – но в моем случае все было намного проще. Мира, получила строгое воспитание при монастыре, так что, когда проявилась наша связь приняла ее очень быстро и легко.

– А как вы познакомились? – вырвалось произвольно, и я тут же поспешила извиниться за бестактность.

Но меня легко можно понять, если только на секундочку представить, как была длина его жизнь, сколько грандиозных исторических событий он видел своими глазами! Просто взрыв мозга! Да, эти люди, просто ходячие энциклопедии в образе людей.

– Нет, все хорошо, если тебе это интересно, – старший Виткович между тем посмотрел на меня по-отечески с теплой улыбкой.

Было понятно, что ему очень приятны воспоминания о тех событиях, и не спеша начал свой рассказ.

«Это произошло весной 1523, мне было около ста двадцати, моложе, чем Влад сейчас. В долгих путешествиях по Европе меня как-то на пару месяцев закинуло в Италию. Там, проездом в Венеции, со своими друзьями мы остановились в доме одного богатого дворянина. Тогда я был совсем юнцом, кутил и гулял днями напролет, даже не подозревая, что встречу свою «душу» так рано. Знакомство наше было неожиданным. Хозяин дома, где нам посчастливилось остановиться, как и всё остальное высшее сословие Венецианской знати тогда было приглашено на торжественный бал в честь назначения нового доджа Андреа Гритти. Мира Дориа – так ее звали, принадлежала знатной фамилии. Как же она была свежа и прекрасна в свои шестнадцать. Случайно встретились взглядами мы больше уже не теряли друг друга из вида. Набравшись смелости, я решился и пригласил её на танец, а потом еще один, и там вовремя Гальярда наша связь и проявила себя. Я был сражен ее красотой и тем, что почувствовал. Осознание того, что она «душа» значило лишь одно, я не мог оставить ее! В тот же вечер выяснив про нее все, и тот факт, что она уже была обручена! Её свадьба была назначена на конец осени, так что мне ничего не оставалось, как вызвать ее несостоявшегося женишка на дуэль. По рождению Флорентинец он искусно владел техникой двуручного боя. Моя техника фехтования не уступала, однако надо признаться, с ним пришлось изрядно попотеть, но против меня у бедняги просто не было шансов. И уже через два дня, вырвав Миру из лап ее семейства отправился в сторону родного дома.»

Во время рассказа Влад вальяжно облокотившись вытянутой рукой о стол наблюдал за мной. Уверена, эту историю он слышал много раз и в более мелких подробностях, но сейчас все его внимание занимала я, ощущая каждой клеточкой тела эмоции, устремлённые в меня. Они лились, как из неиссякаемого источника, переплетаясь с моими собственными нескромными мыслями. Нетерпеливо поерзала на стуле пытаясь устроиться поудобнее, сразу ощутив пятой точкой внутри себя инородный предмет. По прошествии стольких часов он чувствовался навязчивее и жестче, вызывая лишь одно желание – избавиться от него поскорей.

– Кстати, – подвел итог своего повествования Радим, – это была ее любимая гостиная. К сожалению, все в этом доме замерло с ее уходом.

– Мне искренне жаль.

– Все хорошо, уверен, твое появление вдохнет новую жизнь в этот старый особняк.

В ответ я лишь мило улыбнулась, тщетно стараясь подобрать слова.

Остальная часть ужина прошла спокойно, благополучно пережив еще две смены блюд, мы закончили десертом «Павлова» с украшением из свежих ягод фруктов.

– Все было безумно вкусно, – поблагодарила, ощущая живот раздувшимся бочонком, – надеюсь, что у вас не принято так ужинать постоянно, а то я боюсь за свою фигуру.

Окружающая обстановка немного разрядилась, и мужчины улыбнулись, став похожими на довольных и сытых котов.

– Отец, ты ведь не возражаешь, если я проведу небольшую экскурсию для Николь? – Влад словно бы подвел итог нашему ужину и внимательно посмотрел на меня.

– Конечно, – не стал препятствовать Радим, – я буду в курительной комнате, как закончите.

И вот снова оказавшись в сумрачном коридоре, мы прошли вперед несколько метров.

– В доме много однотипных комнат для гостей, – прокомментировал, миновав несколько зарытых дверей.

Действительно, дом был настолько большим, что без в Влада я бы в нем точно заблудилась. С видом заправского экскурсовода он показывал мне помещения, а его горячая ладонь крепко сжимала мои тонкие пальчики без шансов выскользнуть из нее. Мне было безумно интересно слушать его небольшие рассказы, описывающие многочисленные залы их назначение и историю: солнечная комната, парадная столовая, библиотека, оружейная, бильярдный и бальные залы. Все это время меня не покидало ощущение того, что я путешествую по музею. В сравнении с загородным замком, особняк будто застыл во времени. Тут практически не было современных предметов интерьера или технологически усовершенствованных систем жизнеобеспечения дома, если не считать электричества. Даже для вызова слуг тут до сих пор использовались специальные шнуры. Но особенно мне запомнилась солнечная комната, самая светлая из всех, предназначенная для встреч и развлечений с гостями. Тут был блестящий черный рояль, несколько мягких диванов, пара кресел и банкеток, позволявших комфортно разместиться большой компании. Мягкий ковер на полу, вазоны с живыми цветами на высоких подставках, кофейные столики, зеркала и узкие книжные шкафчики. Стены выкрашенные светло бежевой краской украшали потемневшие от времени портреты мужчин и женщин.

– Кто это? – поинтересовалась, внимательно всматриваясь в лица на картинах.

– Родственники, – скромно улыбнувшись пожал плечами, и отступил в сторону, чтобы не мешать мне осмотреться.

– А где портрет твоего отца?

– Его пока тут нет, – собрав на груди руки посмотрел на меня, – дело в том, что отец заказывал свой портрет всего один раз, в тот самый год в Венеции, когда встретил мать. Но из-за вынужденного быстрого отъезда, не смог его забрать, художник еще не успел закончить. После, отправленный с торговцами, он, как и все остальное добро был утерян., и мы думали навсегда осел в частных коллекциях.

– Так обидно, – вздохнула, – но почему бы тогда не заказать новый?

– Отец очень упрям, ты его еще не знаешь.

– Зато я знаю вас, – не смогла сдержаться, и тут же извинилась, – простите.

Влад, хмыкнув качнул головой, но никак не прокомментировал мою остроту.

– Но недавно нам несказанно повезло, – продолжил и подошел ближе к стене, где оставалось пустое оставленное под картину место с галогеновым освещением, – помнишь ту картину, в Шапроне? Мужчина в перчатке?

– Конечно, Тициан, – кивнула, и тут до меня дошло, и я восторженно протянула, – не может быть!