– Влад, как это понимать? – сразу накинулась на меня.

– Во-первых, здравствуй, а во-вторых, что случилось?

– О, а ты как будто не знаешь? – задохнулась от возмущения, – почему ты забираешь мою помощницу?

– Тише, тише, и сбавь обороты, – остудил ее пыл, – тебе предложат новых достойных кандидатов ей на замену, не переживай.

– Меня и в Николь все устраивало, – ответила более спокойным тоном, – тем более она не успела сдать мне проект.

– Лесли, ты же взрослый и опытный архитектор, уверен, для тебя это не проблема, – улыбнулся, качая головой.

– Значит, она теперь будет работать с тобой?

– Не поверишь, но в Шопроне я в полной мере оценил работу с ассистентом, теперь понятно почему ты так долго выбивала себе помощника, – засмеялся, сворачивая с шоссе на окружную вдоль города, – так что, да, теперь она мой ассистент.

– Ладно, я поняла, – успокоилась Лесли, – так, когда вас ждать в замке?

– Думаю, что до аукциона еще приеду на пару дней. И подготовьте с Карлом к моему приезду варианты чертежей по клиенту из Румынии, хочу взглянуть.

– Хорошо, Влад, тогда до встречи. Николь от нас привет, будем по ней скучать.

– Обязательно передам. Пока. – и скинул вызов.

Когда он уходил у меня внутри все похолодело от ужаса. Закрылась дверь, и непрошеная слеза сорвалась с ресниц, медленно стекая по щеке. Я смотрела в небольшую щель между зеркалами с надеждой, что он вернется, но звук стихающих шагов говорил об обратном. Изо всех сил дернула ненавистную цепь, соединяющую ошейник с прочным стальным канатом из толстых звеньев. Но он был натянут так прочно и жестко, что даже не шелохнулся. Продолжая сжимать в одной руке тетрадь и карандаш, вытерла второй рукой слезы. Мой взгляд сам собой поймал отражение, и я сморщилась, прикрывая глаза, будто съела что-то кислое. Смотреть на себя было неприятно и стыдно, плюс эти возбуждающие ощущения внизу между ног. Мое сознание бунтовало против этого, происходящее вокруг казалось ему не правильным, ведь не так меня учили, совсем не так! Девушка должна быть скромной, а не бесстыдно раздетой и вечно желающей его прикосновений. Черт, возьми! А еще из-за этого надутого плага внутри никак не получалось расслабить мышцы влагалища, стыдно признавать, но сжиматься вокруг него было безумно приятно. Щеки горели, когда я разглядывала как у меня между ног чуть подрагивая, свисает шланг с черной мягкой грушей подкачки. Несмело потрогала его рукой, попробовала потянуть на себя, но ничего не вышло, внутренняя часть жестко застряла во мне. В принципе ничего сложного, просто сдуть воздух и все получится, и можно избавиться хотя бы от этого распирающего и давящего ощущения. Прикусила нижнюю губу и подрагивающими пальцами взяла в руку резиновую грушу, оставалось лишь чуть-чуть приспустить клапан. Блин, да что же я делаю! Нет! Нельзя, и тут же отдернула ее, будто обожглась. В моей голове шла настоящая борьба. Хотелось биться в истерике, кричать, визжать, топать ногами, как обиженному ребенку, разнести и разбить тут все в конце концов. С одной стороны, жажда свободы – вырваться из удерживающих меня оков, выломать дверь, сбежать, и жить, как раньше. А с другой стороны, сила невероятного притяжения и жгучее желание быть с ним удерживали меня от опрометчивых поступков. И самое главное, я понимала, что как раньше уже не будет – он не отпустит. После всего, что рассказал мне вчера, это было просто невозможно. Оглянулась вокруг, мои цепи слегка звякнули, а отражения по кругу, не отставая, упрямо следили за мной. Чувственно приоткрытые губы, мягкие локоны волос спускаются по плечам, чуть прикрывая обнаженную грудь с торчащими сосками. Боже, кто это? Точно не я, Николь Саммерс совсем другая. Тонкая стальная полоска ошейника плотно обхватывала горло девушки в отражении, но полностью шею не скрывала, и можно было отчетливо видеть проявившиеся очертания будущей ленты связи. Так, надо успокоиться и не паниковать! Постаралась взять себя в руки и унять нарастающее волнение и сбившееся в момент дыхание. Но, оказывается, не так-то легко контролировать эмоции, когда у тебя в попке и вагине плаг, а ты прикована цепью за шею и не можешь ничего с этим поделать. Какая-то неправильная сказка! И прекрасный принц есть, и замок, а вот дальше что-то пошло не так. Я попала в лапы соблазнительного и привлекательного монстра, противится притяжению которого было бессмысленно. Еще один глубокий вдох и выдох. Значит теперь это моя новая жизнь? Он приказывает, а я подчиняюсь? Сколько он там говорил лет живут такие люди, как мы? Шестьсот лет наказаний и разврата? О, боже, от надвигающейся истерики меня всю затрясло. Успокоиться, надо успокоиться! Но и оставлять так нельзя, я должна с этим что-то сделать, меня такое положение дел не устраивает совершенно. Однако, факт остается фактом, сейчас он своего добился, и я на коленях перед ним. На ум пришло старое мудрое изречение: «вода камень точит», так же к его сердцу, наверняка, можно подобрать ключи. Еще раз посмотрела на девушку в отражении и, вытирая последние слезинки, дала себе обещание, что обязательно с этим справлюсь! А сейчас, наверно, пора заняться выполнением задания. Тетрадь в моей руке выглядела объемной, успею ли я всю ее исписать к его приходу? После вчерашнего опыта быть наказанной мне совсем не хотелось. И пусть следов на спине у меня не осталось, процесс был не из приятных и довольно болезненный. Следующий вопрос, как мне это лучше делать? На весу точно неудобно, надо бы попробовать положить тетрадь на пол. Оценила длину цепи и аккуратно стала опускаться вниз, сначала на корточки, потом на колени, затем облокотившись правой рукой присела на правый бок, подобрав под себя ноги. К моему счастью все получилось, правда вот пока опускалась испытала все тридцать три удовольствия от плага в моей попе. Злость на себя, что подчиняюсь ему, и на него за то, что вытворяет со мной такое, отрезвляла и помогала немного справляться с возбуждением.

– Ненавижу тебя, – проговорила в сердцах, порывисто раскрывая тетрадь на первой странице.

Повертела в руках карандаш оценивая его заточку, надо постараться писать не сильно надавливая, чтобы не сломать нечаянно и хватило на все страницы. Первые три листа исписала довольно быстро. От слов «Хозяин и Саба» уже рябило перед глазами, одна и та же фраза ровными строчками заполняла страницу за страницей. Это был как гипноз, возбуждающий, постепенно вводящий в транс. И меня терзали одни и те же вопросы по кругу. Я – Саба, а он мой Хозяин? Но разве я Саба? Нужен ли мне Хозяин? Почему я должна быть Сабой? Могу ли я стать Сабой? А я уже Саба или нет?

Не знаю, сколько я уже пишу, спина чуть ноет, хочется опуститься ниже, но цепь держит, безжалостно впиваясь в горло ободом нержавеющей стали, перекрывает дыхание, моментально заставляя выпрямляться. Ну и плюс игнорировать плаг внутри становиться все сложнее. Ловлю себя на мысли, что мне категорически хочется усилить свои ощущения, поэтому стала чаще менять позы облокачиваясь то на левый, то на правый бок. Он находится внутри меня уже так давно, что смазка вытекает из-под него по краям, я вытирала ее периодически, но через несколько минут бедра внутри снова становились влажными. Если я Саба, то это нормально, течь так? Быть настолько возбужденной, прикованной к цепи, это нормально? Течь в ожидании своего мучителя, Хозяина, это нормально? Оторвалась от своего занятия, чтобы увидеть себя в тысячах дорожек отражений со всех сторон. Нет, там была не я, а Саба. Но ведь я и есть – Саба? Или…? Стон вырвался сам собой, и я гневно закрыла тетрадь, мучающую меня. Не хочу больше писать! Не хочу испытывать, то что чувствую. Я снова злилась, бестолково дергая цепи, словно смогу их порвать. Зачем он так со мной? Бесполезно, я не смогу освободиться, пора смириться с эти. Лишь подумав об этом испытала сладкую истому внутри живота, что даже прикрыла глаза от удовольствия. Безумно захотелось коснуться себя пальцами внизу, поласкать, получив долгожданную разрядку. Как же я этого сильно хочу! Если я сейчас это сделаю никто ведь не узнает? Мой маленький секрет, который не обязательно открывать Владу. Если не ошибаюсь, то больше половины тетради я уже исписала, оставалось чуть-чуть. Но с другой стороны было страшно, в этом странном помещении я совсем потеряла ход времени. Сколько я уже тут одна, и сколько еще его не будет? А вдруг он уже сейчас поднимается в лифте? Черт! Ущипнула себя несколько раз за руку отгоняя ненадолго завладевшее мной желание. Мне нужно закончить писать! Открыла тетрадь и быстро пересчитала количество оставшихся страниц. Их было двенадцать, всего двенадцать. Взяла карандаш и снова понеслось: «я послушная Саба своего Хозяина». Постепенно мой почерк становился более размашистым, в сравнении с первыми страницами. Я старалась сделать буквы максимально широкими, чтобы закончить с этим, как можно скорее. Вот уже осталось десять страниц, упрямо выводила строчку за строчкой игнорируя нарастающие уже болезненные ощущения внутри. А потом мне вдруг стало так обидно за себя, из-за его дурацких правил не могу даже банально поласкать себя. Шмыгнув носом, вытерла набежавшие слезы.