– Ненавижу, – снова проговорила вслух, продолжая писать, – как же я ненавижу тебя!

Когда оставалось страниц пять я сделала небольшой перерыв, рука устала, и шею нещадно ломило. Может быть встать на ноги, размяться? Медленно поднялась, упираясь руками на толстую цепь, ноги сразу нещадно закололо иголочками, и я застонала, растирая их. И вновь я вынуждена смотреть на свое отражение, цепь, ниспадающую вниз между моих грудей, на пошло и так постыдно болтающийся шнурок у меня между ног. Может быть можно дотянуться и разбить эти зеркала? Удалось сделать небольшой шажок от центра привязи. Протянула вперед руку, нагнулась, но все равно не хватало сантиметров пятнадцать. Если буду так и дальше тянуться, упаду, и ошейник задушит меня. Испуганно выпрямилась, нет, это не вариант. Постояла еще немного, прислушиваясь. В комнате и за дверью было настолько тихо, что даже похлопала в ладоши, чтобы убедиться, что все еще слышу. Интересно, который сейчас час? Ни окошка ничего, только зеркала и мое отражение. Настоящая комната пыток. А вдруг он вообще гестаповец был во время второй мировой, там и нахватался? Бред, конечно. Поправила руками волосы, повернулась сначала одним боком, другим, оценивая свою талию, провела руками по бедрам, привстала на носочки, зрительно становясь выше. Фигура у меня ничего, стройная, ну может быть животик слегка можно еще убрать, а в целом – красотка. Улыбнулась, а потом вдруг настороженно уставилась в сторону двери, на секунду показалось, что я услышала какой-то шум. Цепь вздрогнув звякнула, и я быстро опустилась на пол, чтобы закончить выполнять задание. Стержень карандаша был уже еле виден, и я быстро и размашисто писала, надеясь, что мне этого хватит. Снова показалось, что слышу какие-то звуки. Сердце в груди замерло, и я начала писать еще быстрее. Осталось всего три странички! Я успею, только не спешите подниматься – молила про себя. Просто оставайся подольше внизу!

Тем временем шаги за дверью становились отчетливее, приближаясь, холодили кровь. От понимания, что не успеваю было страшно. Словно на экзамене, когда заканчивается время, а ты не успеваешь решить задачу. Блин, что же делать? Дверной замок щелкнул, открываясь, а мои буквы увеличились в размерах в трое и занимали уже полстраницы.

– На колени, Николь, – обозначил свое появление Влад.

Карандаш выпал из моих вмиг застывших пальцев, увидела его темный силуэт за рамами зеркал, впуская в себя его колкие эмоции: интерес вперемешку с предвкушением, возбуждение, удовольствие и еле сдерживаемую страсть. Вздохнув от нового прилива желания, села на колени и потупила взгляд. Легко передвинул раму образуя проход и остановился рядом так, что я видела его ноги прямо перед собой.

– Встань, – приказал после недолгого молчания.

Медленно поднялась чувствуя внизу живота болезненные сжатия, мозг отказывался мыслить, затуманенный его присутствием. Чувствую его так близко и так далеко одновременно.

– Руки за голову, – больно бьет меня своим равнодушием.

Часто дышу, медленно поднимая руки, все еще страшась посмотреть в его глаза, потому что знаю – сразу утону, захлебнусь в них. Разводит мои ноги на ширину плеч носком стопы, придерживая меня за талию, после чего грубо проводит по мокрым половым губкам, а я охая прогибаюсь прямо на него. Отталкивает, убирая руку и подносит ее к своему лицу, нюхает, словно дикий зверь, чуть касаясь языком проверяя на вкус.

– Сладкая, – приподнимает мой подбородок пальцами, – смотри на меня.

Не сопротивляюсь, мелко дрожу и теряюсь в глубине его зеленых глаз.

– Ласкала себя? – спрашивает жестко.

Отрицательно киваю.

– Еще раз спрашиваю, ласкала себя?

– Нет, сэр, – сглатываю, пытаясь смочить пересохшее горло.

– Если я спрашиваю, ты отвечаешь, а не трясешь головой. Поняла меня? – никакой жалости в голосе.

– Поняла, сэр.

– А теперь проверим твое задание, подай тетрадь, – опустил руку, указывая на нужный предмет на полу.

Сжала губы в тонкую линию, медленно наклоняясь и ощущая как-никогда раньше инородные предметы внутри. Подняла тетрадь и молча протянула ее, наблюдая за ним в отражение зеркал. Надменный эгоистичный взгляд сверху вниз, идеальный профиль, слегка взъерошенные волосы спадают на лоб. Полистал страницы, внимательно изучая каждую, а я все ждала, что же будет, ведь две с половиной из них остались пустыми. Смотрела в пол и терялась в догадках, что он сделает со мной. Но почему так долго?

– Два пустых листа, – наконец, подвел итог мой мучитель.

– Простите меня, я могу дописать, если вы дадите мне пару минут.

– Допишешь, но не сейчас и не здесь, – согласился, вырывая пустые страницы и убирая их в задний карман брюк.

Исписанную тетрадь он откинул в сторону и освободил меня от привязи. Дальше все произошло так быстро, что я даже испугаться не успела. Быстро подхватил меня, перекинув через плечо и отправился на выход.

– Влад, – отчаянно запротестовала, пытаясь сползти вниз.

– Веди себя тихо, – звонко шлепнул по заду, пресекая сопротивление, и продолжил идти дальше по коридору, прямиком в ту спальню, где мы провели эту ночь.

Он остановился на против аккуратно заправленной кровати и словно мешок с зерном свалил меня по центру. Охнула, и сразу постаралась привстать, облокачиваясь на локти.

– Ляг по центру на спину и не двигайся, – приказал, указывая пальцем на изголовье кровати, а второй рукой расстёгивая ворот рубашки.

– Влад, прошу не наказывай меня, – вдруг стало так обидно, что он так холоден со мной.

Благодаря нашей связи, я продолжала чувствовать теплоту его чувств, но на деле этого было совсем не видно. Он был так холоден и жесток со мной, что только из-за этого становилось больно.

– А с чего ты взяла, что я хочу тебя наказать? – удивился, продолжая закатывать рукава рубашки, – ты была послушной девочкой, поэтому наоборот, хочу тебя наградить.

– Честно? – пятилась назад по кровати, и легла, как он просил, продолжая наблюдать, как он что-то ищет в ящиках открытой гардеробной.

– Доверься мне, малыш, – хитро улыбнулся, направляясь ко мне.

В его руках снова была веревка и что-то еще, похожее на массажер для спины, который был у моей бабушки. Забрался с ногами ко мне на кровать, оседлал придавливая сверху, прижал плотно своим весом. Сложил вещи слева, чуть выше моей головы, чтобы я не могла их видеть, и медленно погладил по щеке. Он улыбался, а в его глазах было столько тепла, что невольно улыбнулась в ответ, забывая про обиды и невыносимые ощущения желания, от которых теперь было невыносимо больно. Приблизился, облокотившись на локти по бокам от моего лица, придавливая собой еще сильнее, нависая так близко. Облизнула в нетерпении губы, ведь он меня поцелует сейчас? Правда?

– В награду, я разрешу тебе кончить, – прошептал, нависая над самым ухом.

Это было так волнительно, его шепот, нескромное обещание, внутри само собой все сжалось в тугой узел. Дышать было трудно, он был настолько тяжелый, что вдохнуть полной грудью не получалось.

– Ведь ты хочешь, чтобы я разрешил тебе кончить, Николь? – чуть отстранился, наблюдая за моими реакциями, наслаждаясь той агонией, которая терзала меня изнутри.

– Хочу, сэр, – созналась и густо покраснела.

– Тогда попроси меня? – произнес буднично, отстраняясь и наблюдая свысока.

– Что? – растеряно смотрела на него.

– Я не буду повторять дважды, – поежилась от строгости сказанных фраз.

Как же быстро менялись его настроения. Он выжидающе рассматривал меня, и было ясно, если я не попрошу, то ход вечера может круто измениться. И не факт, что в мою пользу.

– Сэр, я прошу вас разрешить мне кончить, – мои щеки горели, вроде простая фраза, но просить мужчину о таком было неприлично.

– Так и быть, – сжалился, и завел мои руки за голову и быстро связал веревкой, закрепляя тугим узлом в изголовье кровати.

В очередной раз я оказалась беспомощной, без малейшей возможности сопротивляться или сбежать. Эти ощущения преследовали меня последние сутки, и Влад продолжал делать все, чтобы они не покидали меня и на миг. Стали моей реальностью, моим миром. Я думала унижений больше не будет, но видимо ошиблась, из прикроватной тумбочки он вытащил одноразовую детскую пеленку, приподнял мои ноги, без тени эмоций подкладывая этот предмет под мою попу. Дернулась, яростно брыкнув ногами, пока он не успел их опустить. В ответ на это жестко зажал мои лодыжки, усмиряя, грозно посмотрел, так что внутри все опустилось. Тихо засопела, глотая гордость, а он чуть развел мои ноги и начал медленно выпускать воздух из плага. Застонав закрыла глаза, расслабилась, когда он на половину вытащил игрушку из меня. Но потом резко ввел обратно, прогнулась дугой, а он снова вытащил пробку, но лишь для того, чтобы снова ввести, имитируя половой акт. И так снова и снова, дразнил, наблюдая, как я постанывая извиваюсь под ним. Мне нужно было больше, и я беззвучно шептала одними губами: «Еще»!