Умереть? Да я жить еще не начинала.

- Выбор не велик, - невесело усмехнулась. – И все-таки, почему я?

- По двум причинам! – Камак полез в корзинку и достал еще одну тарелку с тонко нарезанными ломтиками. – Рыбки не желаешь?

Я решительно помотала головой. Вот чего-чего, а рыбы в моей жизни было уже достаточно.

- А я, грешным делом, люблю, - усмехнулся бог, отправляя в рот сразу два куска. – Так вот о причинах. Первая – это твое жизнелюбие. Другая на твоем месте давно бы сломалась от такого фатального невезения, а ты ничего, жила, да еще и надеялась на лучшее. Вторая и, пожалуй, главная – повышенное чувство справедливости. Понимаешь, Нинель Лигейрос судьба дала многое – магию рода, любовь влиятельного отца и удачу, которыми из-за нерешительности и бесхарактерности девушка совсем не пользовалась.

- Магию? – скептически усмехнулась я.

- Магию, - кивнул Камак. – Все ашассы в той или иной степени обладают магией огня, у Лигейросов она весьма сильна. Пожалуй, даже сильнее, чем у правящего рода. Вот только род Нинель вырождается, фактически, кроме нее и Рея, больше и не осталось никого. Полагаю, здесь не обошлось без моего братца.

- И что же ты от меня хочешь?

- Хочу, чтобы ты почитала меня, Пуоча Камака, как истинного бога Ашшура. Этого для начала будет вполне достаточно, другие рано или поздно последуют за тобой. Все остальное ты и сама сделаешь, ибо не сможешь смотреть на несправедливость этого мира, не зря я поместил сострадательную человеческую душу в тело ашассы.

- А если не сделаю? – ну, почитать Камака мне, конечно, несложно. Тем более, разноглазый, несмотря на свой тяжелый характер и вечные подшучивания, начинал мне нравиться.

- А если не сделаешь, то просто будешь жить. И я буду жить, пока живет память обо мне. Как видишь, каждый остается со своей выгодой, - хитро усмехнулся бог. Явно знал что-то еще, но делиться со мной не планировал. Ну и фиг с тобой! Сама разберусь. – Тебе пора возвращаться, Нина. Скоро твое новое тело придет в норму, и целитель снимет магический стазис.

- Так ты не шутил о магии?

- С магией, Нина, не шутят. Как только очнешься в новом теле, к тебе вернется память Нинель.

Камак поднялся, подал мне руку. А когда я поднялась, плед и корзинка тут же исчезли, как и бокалы. Даже бутыль, которую прятала за спиной, исчезла, оставив меня беззащитной.

- Вряд ли мы скоро увидимся, - улыбнулся разноглазый. – Но я желаю тебе удачи, хотя она всегда с тобой, если воспользоваться сумеешь.

Он развернулся и пошел прочь.

Как? И это все напутствия? У меня же бездна вопросов!

- Эй, Камак! – окликнула я его.

- Чего тебе? – не оборачиваясь, спросил бог.

- А как выглядят ашассы? – воображение рисовало нечто странное.

- Очнешься, увидишь, - ответил он и хохотнул. – Тебе понравится.

Не успокоил. Вот ни разу.

Глава 4

Второе пробуждение в новом мире не доставило никаких неприятных ощущений. Я вдруг осознала, что уже не сплю, но все еще боялась открыть глаза.

В комнате кто-то открыл окно, и легкий ветерок перебирал волосы. Непослушные пряди щекотали кожу, так и норовили упасть на лоб. С улицы доносился птичий щебет, шелестели листья. Жутко хотелось пить, но, по всей видимости, я была одна.

Попробовала пошевелить пальцами рук, ног, и мне это удалось. Что-то легкое, мягкое и живое скользнуло по ноге, едва не заставив вскрикнуть. И чем тревожнее мне становилось, тем сильнее копошилась неизвестная тварь, пробравшаяся ко мне в кровать. Она скользила по голени, щекотала колени и даже забиралась на бедра. Этого я стерпеть уже не могла и открыла глаза. Одним движением сбросила пушистое, но почти невесомое одеяло и... замерла.

Передо мной были ноги. Не то чтобы они сильно отличались от человеческих. Точнее, совсем не отличались. Но конкретно эти ноги были чужими, хоть и росли из меня. Что сказать? Повезло! С моими предыдущими не сравнить. Длиннее, ровнее, изящнее. Такие ноги хочется разглядывать и даже трогать. Рука сама потянулась к коленке, но тут, ей наперерез выскочило что-то пушистое на толстом бархатном шнурке.

Мамочки! Прямо на моей теперь уже ноге лежал чей-то хвост, судя по подрагивающей кисточке. Спокойно, Нинка! Спокойно! Ты и не такое видала! В подсобке у крыс хвосты были намного противнее, а этот даже симпатичный. Так, если я вижу его конец, то в самом начале, чисто теоретически, должен расти хозяин, собственно, этого хвоста. Мысль показалась логичной.

Не долго думая, я схватилась за кисточку, дернула и... взвыла от тупой боли где-то в районе моего нового копчика. Да что ж такое-то? Больше резких движений не совершала, а стала побираться вверх по плюшевой, очень приятной на ощупь, кожице. Пришлось изогнуться, чтобы найти то самое начало, что я, по своей наивности, считала логичным. Оно нифига логичным не было. Оно было офигеть каким нелогичным, потому что хвост рос из... В общем, из меня он рос. И передо мной лежал собственный, родненький хвост, с пушистой милой кисточкой на самом кончике.

- Господи... - выдохнула я. - У меня хвост!

А потом вспомнила, что обещала одному конкретному, почти забытому богу рекламу, пиар и, как сказал бы сын моей бывшей соседки по коммуналке Колька, прокачать до 80го уровня. Пора привыкать к новому миру, к новому телу и к новому мировоззрению. Поэтому хмыкнула и поправилась:

- О, великий Камак! - пафосно воскликнула я, на тот случай, если меня кто-нибудь услышит, и чуть тише добавила: - У меня хвост! Хвост!

Копыт мой новый дизайн не предусматривал. Интересно, а как обстояло дело с рогами? Пришлось сползти с кровати и оглядеться в поисках элементарного зеркала.

А ничего так местные вши и вшиены живут. Комната ничем не напоминала больничную палату. Приятного теплого тона деревянные полы покрыты толстым ковром. Он даже на вид казался мягким и очень уютным. Мебель вполне привычная взгляду, но добротная, качественная и очень красивая. Мне в прежней жизни даже на мечты о такой денег не хватило бы.

Несмотря на всю современность декора, само здание строили давно. Это было заметно по толстым каменным стенам, форме окон и высоте потолков. Хотя, возможно в этом мире так строят всегда. Кто их, этих ашассов разберет?

Зеркало увидела на туалетном столике, сплошь заставленном какими-то витыми и странными емкостями. Прямиком направилась к нему. Тем более, ужасно хотелось опробовать ковер на мягкость и утопить в нем мои чужие ноги. Не успела...

- Госпожа моя! Что же вы встали, голубка наша ясная! Ши Дарвиш строго наказал лежать еще пару дней!

Голос я узнала. Обернувшись, увидела самую обычную пожилую, чуть полноватую женщину, с добрыми глазами и собранными в аккуратный пучок волосами. Их цвет сейчас сложно было понять, потому что почти все прядки давно посеребрила седина. Серое платье прямого кроя с небольшим белым воротничком делало Марту похожей на учительницу начальных классов. Сиделка Нинель оказалась вполне приятной дамой, и я искренне ей улыбнулась.

- Хотела взглянуть на себя в зеркало, - ответила ей. Хмм, а голос у шиены Нинель вполне мелодичный и очень молодой.

- Ох, - запричитала добрая женщина. - Что же вы босая? И нарожники не сняли...

Передо мной тут же поставили темно-вишневые бархатные туфельки на небольшом каблучке, расшитые серебряной тесьмой и крошечными прозрачными бусинами. Пришлось всунуть в них ноги, опершись на склоненную Марту, так и не опробовав уют иномирного ковра.

Подождите... Что она там еще сказала? Нарожники? Я не ослышалась?

Словно почитав мои мысли, дама поднялась на носочки и ловко стянула что-то с моей головы. Два странных предмета в ее руках напоминали конусообразные мешочки из нескольких слоев плотной ткани.

- Что это? - спросила я и только потом подумала, что вопрос звучит по-идиотски.

- Нарожники, - последовал ответ... ну, для тех, кто задает подобные вопросы. При этом Марта смерила меня долгим внимательным взглядом и зачем-то потрогала лоб.