Между пальцами в полуперчатке торчало оперение из гусиного пуха. Удерживая стрелу, я обхватил тетиву и слегка оттянул ее назад. Тугая. Даже очень. Придется приложить немалую силу, чтобы пустить снаряд по нужной траектории и не промазать.

Юноша наблюдал за моими действиями с плохо скрываемой насмешкой. Травинка издевательски перескакивала из одного угла рта в другой. Я намеревался стереть эту тупую ухмылку с глупой физиономии управителя.

– Давай, Эван, я верю в тебя, – прошептала Мадлен.

Я был благодарен ей за поддержку.

Тетива сначала оттягивалась неохотно. Приложив усилие, острие стрелы заняло нужную позицию на деревянной дуге лука.

Я этого видеть не мог, но парочка шамолов за спиной остановилась, наблюдая за происходящим у тира. Я был предельно сосредоточен.

Дза-а-анг!

Тетива звонко пропела, и стрела с бешеной скоростью устремилась вперед. Короткий свист, секунда полета. Снаряд устремился по идеально просчитанному маршруту и врезался точно в середину мишени со звуком разрываемых волокон древесины.

– Ух ты! – воскликнула спутница.

– Ничего себе, – ахнули за моей спиной. – Глядите-ка! Попал.

Управитель так широко распахнул рот от удивления, что травинка выпала и упорхнула вниз. Он даже этого не заметил.

– Хороший выстрел, – похвалил тот. – Прошу на следующий участок.

Я чуть склонил голову, принимая поощрение.

Теперь наш разговор перешел в более серьезное русло. Насмешки и пренебрежение испарились из речи управителя.

– Картер, смотри! Этот парень стреляет, как Джим Уэнгриш из рассказов Моринга, – молодой шамол поманил своего друга, и теперь они оба наблюдали за зрелищем.

Ни героя книг, ни автора я не знал, но ничего не имел против зрителей.

Второй участок – гористая местность, выполненная художником на деревянных декорациях дешевой краской. Между вершинами «гор», увенчанными «шапками снега» (на деле все намалевано из смеси воска, яичного желтка и сухого красителя) выглядывал круг мишени. Подготовка к аттракциону меня все же впечатлила. Организатор так тщательно выбирал декорации и нанимал установщиков ради столь малобюджетного мероприятия. Ведь далеко не каждый из собравшихся умеет стрелять из настоящего боевого лука!

Мадлен, затаив дыхание, наблюдала, как я накладываю вторую стрелу, примериваюсь.

– Сложность этого участка в том, что мишень расположена высоко, – между делом говорил юноша. – Если вы промахнетесь выше, что стрела перелетит через заградительную доску и отправится гулять по улицам Марбурга по крутой дуге. Так можно и зашибить кого-нибудь. Нам не нужны несчастные случаи, верно?

– И так понятно, что этот тир не такой простой, как кажется, – проскрежетал я сквозь зубы и натянул тетиву. Мышцы плеча и предплечья задрожали и заныли от напряжения. – Но за предупреждение спасибо.

Дза-а-нг!

Тугая тетива бьет по нарукавнику, оставляя на нем порез, а стрела за два удара сердца достигает второй мишени, ломая ее на две части.

– Браво! – раздался возглас в толпе.

Перекинув мою куртку на сгиб локтя, Мадлен захлопала в ладоши и улыбнулась своей фирменной ослепительной улыбкой. Только ради этого уже стоило ввязываться в эту нелепую авантюру со стрельбой.

– Попал! – потрясенно вымолвил юноша и хлопнул себя по лбу. – Два из четырех. Неплохо, господин! Весьма неплохо!

– Давай дальше. Я разогрелся.

Мы перешли к третьему участку.

Он был выполнен в виде побережья. Пол покрывал мелкий песок, а искусственное водное пространство напоминало озеро Лич на северо-востоке Большой Земли. Гладкая водная гладь с торчащими вверх, словно шипы, каменными выступами. Рядом горели поленья, дающие освещение. Посередине озера на том же бамбуковом стебле закреплена мишень. Я видел, в чем состоит сложность данного участка, но управитель все равно считал своим долгом оставлять комментарии.

– Мишень по размерам меньше предыдущих, – юноша стоял, скрестив на груди руки. – В нее попадал лишь один человек, да и то со второй попытки. То был седоволосый ветеран, в чьих руках лук казался сущей игрушкой. Он приходил с женой и детьми в прошлом году. Единственный человек на моей памяти, кто выиграл наш приз.

Управитель был прав. Мишень уступала величиной поверженным «собратьям» чуть ли не в два раза.

– Это невозможно, – выдохнул шамол-наблюдатель.

– Уверен, что он попадет, – азартно пропел вихрастый мальчишка, который так же, как и десяток прохожих, остановился, чтобы посмотреть за удачливым лучником.

– Я тоже так считаю, – подала голос Мадлен.

– Я буду только рад, – отозвался управитель. – Три – счастливое число.

На этот раз, я целился долго. Стрела, покоясь на натянутой тетиве, подрагивала, ее оперение порой касалось мочки уха, нежно поглаживая кожу.

Дза-а-анг!

Очередная мишень упала вниз с бамбукового шеста. Шатер затопили оглушительные аплодисменты. Я обернулся и увидел, что сзади полукругом стоит около двух десятков зрителей и их количество растет. Явно заинтригованные люди хлопали и улюлюкали. Мы очутились в центре внимания.

– Браво!

– Молодец!

– Так держать!

– Сегодня ваш день, господин, – промурлыкал управитель. – Перейдем к последней мишени?

– Да, пожалуй, – ответил я смущенно.

Даже стражники подтянулись, чтобы взглянуть на меня. Развлекающий аудиторию шут в другом конце шатра остался в полном одиночестве, потому что люди, шамолы, великаны и светлозары отправились в сторону тира.

– Он что, поразил три мишени?

– Невероятно!

Толпа гомонила, но я старался не терять на них концентрацию.

Четвертый участок был плотно засажен растительностью. Снизу стояли крупные глиняные горшки с землей, а из них вырастали остролисты, ели и платаны. Сколько же денег стоило обустройство аттракциона, и сколько убытков понес организатор? Эти вопросы не давали мне покоя. Растения образовали пышную зеленую стену, но заветного деревянного круга я не видел.

– Куда стрелять?

– Мишень спрятана, – провозгласил юноша. – Если у вас хорошее зрение, то вы можете заметить ее очертания. Стрелять придется чуть ли не вслепую.

– Это мошенничество! – возмутилась Мадлен.

Зеваки в толпе поддержали студентку гневными замечаниями в адрес управителя.

– Таковы правила игры, – пожал плечами юноша и слегка нервно поправил головной убор.

Стоило мне потянуться за стрелой, как к горлу подкатил ком. Ужасный приступ кашля вновь напал на меня, заставил преклонить колени и схватиться за стойку, чтобы не упасть прямо на глазах собравшихся болельщиков.

Руки Мадлен мягко обвили грудь. Я прикрыл рот запястьем и кашлял, отхаркивая мерзкую мокроту. Давно со мной не происходило подобного кощунства. Почти неделю. Болезнь побеждена, но иногда дает знать о себе.

– Что с тобой? – спросила она. В голосе звучали беспокойные нотки.

– Небольшая простуда, – отмахнулся я и встал, но с ее помощью.

– Если ты неважно себя чувствуешь, то не стоит стрелять. Выпьешь что-нибудь согревающее. Это полезно для горла.

– Надо закончить дело, – я мягко отстранил девушку и вновь взялся за стрелу.

Окинул взглядом заросли и приметил округлый предмет. Он слегка выглядывал из-за листьев, как застенчивый школьник, следящий за одноклассницами.

– Вот ты где, – одними губами произнес я и оттянул тетиву в последний раз.

В шатре стояла гробовая тишина, которую нарушали редкие тихие разговоры. Казалось, целый мир задержал дыхание в ожидании результата выстрела.

Дза-а-анг!

Секунда тишины, и толпа приходит в безумное веселье. Острие стрелы вонзается в левую верхнюю четверть мишени и застревает в древесине с характерным звуком. Не нужно даже подходить и проверять, попал ли я, ведь все и так понятно.

У управителя буквально отвисает челюсть, но он действительно рад, что нашелся победитель, выигравший в непонаслышке тяжелом аттракционе.

– Поздравляю вас! – он жмет мне руку.

Мадлен от переизбытка эмоций бросается мне на шею и чмокает в щеку.