– Проветривать просто необходимо, – комментировал Арри.

Возле камина стоял силуэт Марси. Фантом оказался настолько правдоподобным, что я на миг поверил, что девушка реально находится в комнате. Она был такой, какой я ее помнил. Уверенной в себе, добродушной, веселой и своевольной. Она подмигнула мне и подняла правую руку с четырьмя растопыренными нежными пальчиками в прощальном жесте. Я отпустил ее.

Затем откинулся на подушке и вновь задремал. Больше меня не беспокоили кошмары.

Прошло несколько дней.

– Пять, если бытаь точным, – произнес наемник, когда понял, что я пришел в себя и могу мыслить здраво. – Пять дней я отпаивал тебя травами, лекарствами и настойками. Вытащил стекло из плеча, зашил рану. И вот он результат. Как новенький. Родители бы гордились мной, потому что все, что здесь, – он постучал себя пальцем по голове, – все эти знания – их заслуга. Тебя буквально вытащили с того света, везунчик!

– Ты – настоящий герой, Арри, – без тени иронии просипел я.

Горло все еще саднило.

– Попроси Папу представить меня к награде, – хохотнул великан и спросил серьезно: – Что ты намерен делать дальше?

– В каком смысле?

– В плане расследования. Я так понимаю, что после того, как я тебя подвез к дому на улице Бедных Маринистов, ты не подснежники собирал, – Арри огляделся, нашел на тумбочке у изголовья кровати свою курительную трубку и принялся забивать ее табаком. – Преступники вышли на тебя. Они знают, кто ты такой. Легенда студента больше не спасет тебя. Так что стоит тебе, Эван, переступить порог университета, и это будет последняя твоя ошибка в жизни. Возвращаться – это смертоубийство.

– У меня нет другого выбора.

Землистого цвета руки замерли. Наемник внимательно посмотрел на меня.

– Сворачивай задание, – посоветовал он. – Не для того я лечил тебя, чтобы ты подох так нелепо.

– У меня нет выбора, – упрямо повторил я. – Связь с орденом потеряна, я не знаю распоряжений Папы в такой ситуации, поэтому вернусь и доведу дело до конца.

– Или оно тебя доведет, – мрачно проворчал Арри и продолжил забивать трубку.

– Лучше расскажи, что происходит в городе?

– Плохи дела. Вы наделали столько шума в ту ночь, что разбудили весь Марбург. Я вот просидел напротив входной двери с двустволкой несколько часов, а когда заявился ты, то сначала думал стрелять, прежде чем спрашивать, кто пришел. Думал, что террористы вычислили меня и хотят отправить к праотцам. А что говорить о простых горожанах... – чиркнуло огниво, на конце трубки поселился махонький огонек. – Шок и паника. Люди в ужасе. Никто не ожидал, что четвертая атака террористов придется на Марбург.

«На самом деле, пятая», – подумал я, но не стал поправлять великана.

Тот затянулся, выпустил облако едкого дыма и продолжил:

– Гвардейцы из Песочной Крепости и стража прочесали весь Район Ремесленников и Район Бедняков. Устраивали облавы. Однако все безрезультатно. Об этом мне сообщил знакомый десятник. Террористы словно вынырнули из-под земли, навели шумиху, устроили кавардак и исчезли, как будто их никогда и не существовало. Жители Марбурга за то время, что ты валялся в полубреду, устраивали митинги и забастовки. Кто-то бежал в Хайвел, в Даверо, в Пейши и даже в Гешле. Люди требовали от мэра защитить их от террористов, спрашивали, когда прекратится весь этот кошмар. Такое ощущение, что город стоит на углях ненависти и страха, которые разожгло нападение этих сволочей. Сейчас угли еще тлеют, но через несколько дней, надеюсь, вовсе погаснут. Пока же народ недоволен. Обеспокоенные визари заперлись в своих Гнездовищах, и носа оттуда не кажут. Перестали поставлять шелк и вообще как-то контактировать с Марбургом. Мэр ввел комендантский час. К полуночи на улицах никого быть не должно.

– А как же Праздник Духов? Он будет через неделю.

– Полагаю, закон не будет действовать в эту ночь. Иначе марбургжцы точно объявят импичмент. Да, и еще одна новость! В Марбурге появились Бешеные Псы.

– Что?

– Несколько отрядов. Они помогут защитить город.

– Должно быть, мэр тоже очень напуган, – рассудил я.

– Еще бы, – хмыкнул великан, вытряхивая пепел в свою кружку, – готов поспорить на свою трубку, он отвалил немало золота, чтобы привлечь внимание головорезов. Зато Марбург теперь в безопасности. Когда элитные воины патрулируют улицы, я спокоен за свое здоровье. Но двустволку разряжать не буду. Как говорится...

– Можно тебя попросить? – перебил я собеседника.

Арри не понравилось, что его оборвали, однако он решил промолчать по этому поводу. Лишь поинтересовался:

– О чем?

– Передать письмо Папе. Лично в руки.

– Это будет стоить дорого. Риск, сам понимаешь.

– Он заплатит, – отрезал я. – Столько, сколько нужно. Есть бумага? Так, отлично! А перо или что-то, чем можно написать?

Великан долго копался, пока не обнаружил сточенный карандаш с тупым грифелем.

– Подойдет?

– Конечно.

Я нацарапал на бумаге пять слов. Очень важные пять слов. Пусть Папа решает дальше, что делать с заданием после того, как прочтет их. Я же пока вернусь в университет. И будь, что будет.

Гренн оказался предателем, струсил перед неприятелем и предпочел жалкую жизнь достойной смерти. Я же выберу другое. Если мне суждено погибнуть за страну, значит, от перста судьбы никуда не деться. Марси тоже предлагали занять сторону живых теней и доносить их «главному» обо всех действиях ордена Меча и Короны. И она отказалась. Возможно, ее даже пытали. Но она знала, на что идет и непоколебимо верила, что найдется человек, который отомстит за нее и остановит преступников.

Меня беспокоили слова Гренна о том, что экстремисты очень влиятельны. О том, что заговорщиков очень много, и они занимают самые разные должности в нескольких городах. Еще Калеб Суровый в кабинете Папы твердил, что у экстремистов самое новое вооружение и могущественные связи. «Эпицентр, конечно, здесь, в Марбурге», – это уже говорил Гренн-предатель. Значит, я тоже останусь в студенческом городке и во что бы то ни стало отрежу голову ядовитому скорпиону. А с остальными частями тела разобраться будет проще.

Живые тени надавили на наших связных. Оба мертвы. Несколько раз пытались устранить меня. Они действительно не боятся гнева Гедеона. Надеюсь, Арри передаст ему послание. Хотелось бы написать больше. Например, пересказать разговор с Гренном, но это было небезопасно. С того момента, как выяснилось, что в ордене есть еще одна крыса, я никому не верил. Информация может попасть в руки врага. Что касается Арри, то они с Папой старые друзья, и не было сомнений, что наемник выполнит мое поручение. Так что великан входил в доверительный круг.

– Надо запечатать и отдать Папе. А потом тебе лучше не возвращаться в город, – посоветовал я, отдавая сложенный вчетверо лист бумаги.

– Я сделаю то, о чем ты просишь, но Марбург – мой дом. И жалкая кучка падальщиков не выставит меня из него.

– Как знаешь, – кивнул я, принимая его решение. – В любом случае, мы больше не встретимся. По крайней мере, пока я не разгадаю головоломку и не обезврежу экстремистов. Слишком опасно втягивать тебя в расследование ордена еще глубже. Как для тебя, так и для нас.

– Твое право, – безразлично пожал плечами великан.

– А теперь я отдохну, с твоего позволения. Можно будет перекантоваться у тебя до завтра, Арри?

– Да без проблем, набирайся сил! Только теперь ты будешь спать на полу.

Я покосился на затертый спальник с заплатами, свернутый возле камина. Все время моего восстановления, великан спал в нем. А это ни много ни мало пять ночей.

– Спасибо за все, что сделал для меня, – от души поблагодарил я.

– Прижми этих гадов, ладно?

– Всенепременно.

– Тогда завтра вечером я отправлюсь в ваш орден, – пророкотал наемник. – И да поможет нам обоим Хранитель.

Перед тем, как толкнуть дверь и выйти наружу, я обернулся.