Марси вновь задергалась.

«Она похожа на голубоватую нить, тонкую и вьющуюся», – вспомнил я, как Кир описывал мне душу. Ничего такого я не видел. Наверное, потому, что не обладаю даром некромантии. Но Ильза на что-то неотрывно смотрела, затем возвела руки над телом Марси и бережно сжала детские ладошки. Она трепетно и нежно держала в руках невидимый предмет, и глаза Ильзы горели восторгом и любопытством.

Я молчал, боясь отвлечь ее хоть на секунду. Не буду вмешиваться в процесс.

Тем временем, призрак опустила незримую субстанцию и погрузила ее в грудь Марси. Я приблизился, скрипя зубами от нетерпения. Вглядывался в лицо погибшего агента, пытаясь угадать изменения в нем. И... ничего не произошло. Вообще.

– Что-то не так, – вырвалось у призрачной девочки.

В тусклом свете лампады, я видел, что она выглядит разочарованной.

– Не спеши, Ильза, – подбодрил я ее и положил руку на плечо. Теплое, почти горячее. – Душа находится в теле моей подруги?

– Да. И девушка должна была очнуться.

– Может быть, ты не пропустила в сердце сетку нервов? – предположил я.

– Сердце не важно, я же не воскрешаю ее из мертвых, просто возвращаю с того света на время. Мне надо подумать...

– Не торопись. Уильям Голдинг не сразу стал хорошим поэтом.

Она наградила меня благодарной улыбкой и снова принялась делать причудливые пассы руками над неподвижным телом.

Минута шла за минутой. Мои колени отекли, пришлось поменять позу. За окном больше не было слышно посторонних людей. В Квартале Ремесленников все мало-помалу оставалось спокойным.

– Получилось! – возопила Ильза.

Видимо, ее зрение рисовало яркие эффекты и магические всплески. Призрак озиралась по сторонам и стонала от напряжения. Ритуал выкачивал силы из девочки.

– У тебя две минуты! – проорала она. Ильза явно что-то перекрикивала, что-то, слышимое только ее ушами. – Больше я не выдержу!

Я был тут как тут. Склонился над Марси в ожидании ее пробуждения.

Мертвый агент изогнула голову, затем крутанула ей по часовой стрелке, замотала из стороны в сторону и открыла рот, из чрева которого донеслись неясные клокочущие звуки. Создавалось впечатление, что девушка прочищает горло перед тем, как начать говорить.

– Марси! Марси, ты меня слышишь! – мой голос выдал волнение.

Агент повернула голову на звук и прокряхтела:

– Сл... ш-ш... Слыш...

– Марси! Невероятно! – воскликнул я и на глаза навернулись слезы. – Узнаешь меня? Это Эван!

Я без всякой брезгливости положил руку на шершавый лоб, точнее лобную обнаженную кость, и боевая подруга, казалось, немного успокоилась.

– Эвф... ан... Я не виш-ш... жу... – шипела она.

– Ты не можешь меня видеть, только слышать и разговаривать со мной. Ты мертва, Марси. Живые тени убили тебя! – сообщил я.

Собеседница отреагировала пониманием. Она ничего не сказала, лишь едва заметно кивнула. Да и то кивок я почувствовал ладонью, покоящейся на голове агента.

– Быстрее, – пискнула Ильза.

– Кто тебя убил? – спросил я.

В попытке мне ответить Марси зашлась в приступе жуткого каркающего кашля. Изо рта вырвалась вязкая мокрота, попавшая на рукав свитера. Я с отвращением одернул руку.

– Мне-е... Так боль... льно...

– Скоро все закончится, – утешающим тоном пропел я и погладил подругу по ссохшейся руке. – Мы ведем расследование! Здесь я и Гренн...

Услышав имя напарника, Марси дернулась, как от ружейного выстрела.

– Гр... н-н... Здес...

– Да, милая. Гренн с нами, – кивнул я.

– Не... фер-рь...

– Что?

– Не фер-рь ем... ему...

Смысл дошел до меня не сразу. Озарение пришло одновременно со звуком взводимого курка. Я поднял глаза и увидел, что Гренн стоит с пистолетом в проходном коридоре и хладнокровно целится в меня.

Пусть он и выпил целую бутылку вина, это не убавит реакции и точности стрельбы агента. А Гренн превосходно владеет огнестрельным оружием, об этом мне известно непонаслышке.

От удивления Ильза вытащила руки из тела Марси. Последнее вновь обмякло, мышцы снова затвердели, и погибший агент, упокой Хранитель ее душу, отправилась обратно на небеса.

Внезапно я все понял. О! Каким же дураком я был? Все это время я искал противника в университете, а на самом деле он был у меня перед носом! Кровавая Луна в последний раз полыхнула ярко-алыми искрами и лопнула мыльным пузырем так оглушительно, что у меня заложило уши. Наконец-то, Кровавая Луна ушла. Наверное, до следующего раза...

Ей на смену пришла ясность рассудка. Я встал в полный рост и теперь точно знал, что нужно делать дальше...

– Что это значит, Гренн? – холодно процедил я.

– Держи свою подружку на коротком поводке, – дуло пистолета качнулось в сторону Ильзы, – иначе вышибу твои мозги по стене быстрее, чем она призовет Дыхание Смерти.

– И давно ты на них работаешь?

– Дольше, чем ты думаешь, – дерзко пролаял напарник.

Притихшая, призрак стояла на месте и не лезла в разговор. Лишь изредка поглядывала на меня с легкой растерянностью, и на Гренна – с бессильной яростью. Она бы без особого труда одолела предателя, однако пуля быстрее магии. Девочка бы рискнула моей жизнью, а ей этого не хотелось.

– У меня не было выбора, – продолжал агент ордена Меча и Короны, – они бы убили меня, как и Марси, если бы я не согласился сотрудничать.

– Значит, ты должен был сдохнуть за Родину, – жестко пресек я, сжимая и разжимая кулаки. – Мерзкий трус, меня тошнит от тебя.

– Не стоит говорить такое человеку, который целится в тебя из пистолета, – покачал головой предатель, удобнее перехватывая рукоять оружия. – Это вовсе не трусость, это нечто иное. Инстинкт самосохранения, слыхал о таком? Эван, ты даже не ведаешь, во что ввязался. Ты даже не представляешь, насколько силен наш враг!

Меня позабавило то, сколько усилий прилагает ублюдок, чтобы оправдаться передо мной за свои действия. Чего он добивается? Хочет, чтобы я отпустил ему грехи и признал правоту или же Гренн намерен перекупить меня на сторону противника? Противника, который своими манипуляциями с Кристаллом скрывает в Марбурге логово живых теней и пытается провернуть свои темные планы во вред всей Салии.

В зависимости от цели Гренна, мне следует подбирать слова. Кажется, сейчас это единственный способ выжить.

– Ты явно знаешь очень много, – отчеканил я, – а значит, сильно поможешь расследованию. Образумься, Гренн! Вернись к Папе, поведай ему обо всем, и он защитит не только тебя, но и сотни невинных салийцев.

– Ты меня не слушаешь, – внезапно расхохотался собеседник. – Эван, ты не понимаешь, что я пытаюсь до тебя донести. Ордену не победить! По сути, мы уже проиграли. Заговорщиков много, они раскиданы по всей Большой Земле и занимают самые разные должности. Военные, чиновники, летописцы, ремесленники... Ты сам знаешь, что и Красные Плащи не безгрешны. Отрава пошла оттуда. Недаром же сам Калеб Суровый, защищая престиж своей организации, наведался к Папе. Недаром они послали тебя – одного из самых лучших следователей ордена. Тебя, который распутывал такие дела, которые не по силам большинству агентов.

– Так что же ты просто не убьешь меня? – поинтересовался я. – Помоги своим новым друзьям. Всади в меня пулю, и все закончится.

– Я не могу.

Признание не обмануло меня. Если Гренн медлит с тем, чтобы спустить курок, не следует надеяться на то, что, следуя внезапному порыву, он не пристрелит меня.

– Почему?

– Потому что боюсь! – закричал напарник. – Боюсь того, что они сделают со мной в итоге, когда решат подчистить концы и убрать ненужных свидетелей. Боюсь того, чему уже поспособствовал. Я живу в постоянном страхе. С тех пор, как они пришли ко мне и стали угрожать. Я был неподалеку от Марбурга, когда Папа отправлял тебя на задание. Они сразу сказали, что в университетский городок пошлют именно тебя, Эван, и что с Марси у них не получилось договориться. Они были уверены, что в качестве другого связного направят меня, поэтому явились быстрее, чем срочная депеша от Гедеона. Я согласился на их условия. В первую очередь, чтобы сохранить себе жизнь. Я не думал, что придется играть роль твоего напарника долгие четыре месяца, ведь они заверили, что такого спектакля не будет. Что тебя убьют по пути в Марбург...