Мастера обладали огромным талантом. Каждая картина была пропитана жизнью, каждая деталь погружала в себя, заставляя невольно любоваться происходящим действом.

Отвлекшись на полотна, я потерял бдительность, и был за это жестоко наказан.

Стоило мне приблизиться к углу коридора, как из-за него выскочила рослая фигура и длинными ручищами отбросила меня на пол.

Я пролетел добрые два ярда назад, выставив локти и сгруппировавшись.

Нагло улыбаясь, непрошенный гость шагнул в круг света, и я распознал в нападавшем своего недавнего знакомца. Алдо.

– Запомни раз и на всю оставшуюся жизнь, – грозно проревел он. – Никогда не переступай мне дорогу, сопляк. И сейчас я преподам тебе урок, который ты, козявка, запомнишь надолго!

Я рывком поднялся, а соперник с презрительным выражением пнул меня, метя в грудь. Хорошо хоть я прикрылся руками, что несколько смягчило удар. Однако от падения не спасло, и я второй раз за полминуты очутился на кафельном холодном полу.

– Университетом правит банда Хоккгейн. Запомни это, жалкий мышонок. И те, кто не с нами – против нас.

Я, наверное, сильно приложился головой, но у меня после слов Алдо возник образ Хоккгейна – мифического существа с четырьмя руками и двумя головами, чье существование до сих пор достоверно не доказано. Есть только домыслы и слухи жителей гор, где якобы, в местах далеких от городов и поселений, видели это существо.

– Банда Хоккгейн? – я вновь поднялся и посмотрел великану в глаза. – Так называется ваша кучка неудачников?

Алдо заревел и ринулся вперед, подобно разгневанному быку.

Ударил кулаком, – надо заметить огромным, как моя голова, – я увернулся. Атаковал снова, я опять вильнул в сторону и в свою очередь дал по ребрам негодяю. Костяшки пальцев отозвались дикой болью, так что от контратаки я больше пострадал, чем мой соперник. Алдо попытался схватить меня за шиворот, я пропустил мимо пухлые пальцы и вмазал великану в правое ухо.

Тот скривился от боли, схватился за ушибленное место, а я снял со стены первую попавшуюся картину и шандарахнул Алдо. Несчастное полотно разлетелось на кусочки вместе с деревянной рамой, а соперника это лишь разозлило.

Он с коротким рыком подхватил меня, упираясь плечом в солнечное сплетение, и потащил вдоль стены. Картины, ломаясь с жутким треском, посыпались на пол кусочками разрушенного паззла.

Таким образом, мы преодолели расстояние в добрый десяток ярдов. Я разрушал настоящие произведения искусства левой лопаткой и спиной, но в пылу боя не чувствовал боли. Только холодный расчет. За те несколько мгновений, что я находился на плече великана, сумел нащупать на его спине выпирающий отросток третьего грудного позвонка, пальпируемый даже через одежду (пригодились полузабытые уроки менторов ордена), и что есть силы грохнул по нему локтем.

Попал идеально.

Обучавший меня спаррингам мастер ближнего боя профессор Карни, увидев такой удар своего ученика, наверняка воскликнул бы: «Превосходно! Так держать!»

Мы упали. Великан перевернулся на живот, я же, не теряя времени, сменил позицию и зафиксировал правую руку Алдо в болевом приеме, а ногами, будто веревками, оплел другую, чтобы он не мог ей двигать. Выгнул ему кисть так, что тот сжал зубы. Клянусь, я слышал как они клацнули друг о друга. Используя свою чудовищную силу, соперник приподнял руку вместе со мной и обрушил на кафельные плиты. Я зашипел, приложившись затылком о твердую поверхность. Перед глазами вспыхнули и погасли десятки искр. Великан вновь приподнял конечность, и тут я смекнул, что еще пара таких ударов о плиты пола и сотрясение мозга мне гарантировано.

Поэтому я схватил Алдо за пальцы, собрав в одной руке первые три, в другой – остальные, и одним движением развел в стороны.

Кожа вместе с сухожилием порвались со звуком раздираемой ткани. Обнажились мышцы. Несколько капель крови запачкали новый свитер.

– Проклятье! – завизжал великан.

Эхо подхватило его вопль и разнесло по пустым коридорам университета.

Ничего, – злорадствовал я про себя, – для тебя это просто царапина, которая заживет через пару дней, но процесс регенерации будет мучительным.

Ругаясь, словно портовый сапожник, соперник снова поднял руку и грохнул ей об пол, сбрасывая меня с конечности.

Признаюсь, на несколько мгновений я потерял ориентацию в пространстве. Время превратилось в густое желе, в которое я погрузился с головой по самую макушку. Искры вновь вспыхнули, на этот раз ярче. Понимая, что пока не в состоянии продолжать бой, я ярд за ярдом, отползал от соперника. Тот бешено размахивал здоровой рукой, прижимая к телу покалеченную.

Алдо поднялся, направился ко мне и ударил ногой, целясь подошвой в область паха. В последний момент я успел оттолкнуться руками назад, и стопа великана с грохотом опустилась на пол. Одна плита треснула, подняв вверх облачко пыли и мелкого крошева.

Я добрался до другой стены, прислонился к ней спиной, а великан занес ногу для следующей атаки. И если бы я не бросил корпус влево, то стопа Алдо разбила бы мою бедную голову, как перезрелый арбуз. Картины на стене после столь ошеломляющего удара, мелко задрожали.

Пора прекращать схватку. Пришло осознание, что мы деремся не на жизнь, а на смерть. А такие поединки между человеком и великаном часто не обращались в пользу первого.

Я из последних сил врезал сопернику по лодыжке опорной ноги, опрокинув бугая.

Держась о стену, я встал. Алдо тоже поднялся, выбросил вперед левую руку, однако я отбил ее в сторону...

Неизвестно какой финал обрела бы схватка в полутемном коридоре, если бы в другом конце коридора не появилось бы яркое пятно масляного фонаря.

– Что тут происходит? А ну стоять, хулиганы!

Окрик дежурного подействовал на нас, как ушат холодной воды на разгорячившихся дворняг. И благо старшекурсник находился достаточно далеко, чтобы разглядеть наши лица, мы бросились наутек.

Алдо скрылся в одном ответвлении, я же поспешил юркнуть в противоположную сторону.

– Стоять на месте! – продолжал кричать дежурный.

Я повиноваться его приказу не хотел, и задал стрекача, теряясь в лабиринте университета.

Отдышавшись, я добрался до общежития окольным путем, без приключений. Голова трещала – в ней будто звенел огромный колокол собора, тело в некоторых местах ныло. Но я больше опасался не за свое здоровье, а за то, что Алдо не успокоится. И в следующий раз он может нагрянуть со всей своей бандой великанов.

Вот так начался мой учебный год в университете Марбурга.

В ту ночь я долго не спал.

В голове крутились всякие мысли и не давали заснуть. Мстительный Алдо вновь попытается показать свое превосходство. Марси исчезла, и Папа отказал в просьбе провести полномасштабную спасательную операцию. Первый, на моей памяти раз, когда он спокойно закрывает глаза на пропажу нашего агента. А еще мне не давал покоя тот томик со стихами, облепленный тонкой корочкой льда. Тот самый, который я приметил в библиотеке.

У меня было предположение, откуда на томике взялась та субстанция. Абсурдное, даже невероятное, но других причин его появления я не находил.

Чтобы доказать свою версию, следовало пробраться в библиотеку и проверить все самому. Наконец, в деле появилась ниточка, за которую можно уцепиться, и упускать свой шанс я не собирался.

Общежитие Боевых Искусств находилось в восточной башне. Здесь было довольно уютно. В гостевой комнате много мягких диванов, низких столов, есть миниатюрный камин, который разрешено топить лишь в зимнее время, когда ударят заморозки. Единственное веское неудобство – солнце с самого утра слепит глаза и редко дает по-человечески выспаться. Ну и конечно неприятно то, что Алдо учится на том же факультете, и если мной облюбована комната на втором этаже, тот расположился на третьем. Близость со столь опасным соперником заставляет вздрагивать по ночам от любого шороха и всматриваться в темноту, стараясь разглядеть мощную фигуру великана.