Любой другой не стал бы так выражаться о правителе Марбурга, но элитные солдаты слеплены немного из другого теста. Для них не существует авторитетов среди местных властей, и их не арестуют за громкие выражения, потому что от них напрямую зависит безопасность страны. Зарвавшийся Бешеный Пес будет слушаться только своего непосредственного командира и извинится перед мэром за свои слова только с получением приказа от своего начальника.

– А ты что-то задержался в Марбурге, Эван. Говорил вроде, что взял небольшой отпуск?

– Так получилось. Мое присутствие пока необходимо.

– Что же, – широко развел руками солдат, – я в любом случае рад тебя видеть! А что вы тут стоите в «хвосте» толпы? Идем, я проведу вас сразу в шатер.

– Ричард, мне бы не хотелось тебя утруждать...

– Да брось, – Бешеный Пес панибратски хлопает меня по плечу и жестом зовет за собой. – Нечего вам тут шеи морозить. Идем скорее.

Он и вправду смог провести нас, минуя собравшихся. Кто-то в толпе принялся возмущаться и требовать, чтобы мы вернулись на место. Солдаты из десятки Ричарда подошли к смутьянам, и те разом замолкли. Даже стражник не стал проверять наши документы, только откинул ткань шатра и пригласил внутрь.

Перед тем, как уйти, Ричард напоследок произнес:

– Если захочешь встретиться и поболтать, приходи в Песочную крепость. Там нас и разместили. Бешеные Псы будут в Марбурге до самого лета, так что не стесняйся зайти. С Праздником Духов, ребята!

– Благодарю, – кивнул я.

– Спасибо, Ричард. И вас тоже, – Мадлен благосклонно склонила голову.

Внутри шатра было тепло и уютно. Фонари и нагревательные шары горели так сильно, что я прикрыл глаза рукой, но быстро привык к яркому освещению. Пахло жареным хлебом, печеными яблоками и цветами. Жители Марбурга переговаривались, смеялись, а те, кто уже давно пришел в шатер, отогревшись, стянул шарф и расстегнул пуговицы на верхней одежде.

Я взял Мадлен за руку, чтобы мы не потерялись в толпе, и двинулся к центру шатра. Туда, где пылал огромный костер, обложенный камнями и огороженный стальным частоколом. Я заметил, что на всех свечах плафоны, фонари «закованы в стеклянные латы»... В общем, меры безопасности соблюдены. У центрального же костра дежурили специально назначенные интенданты, по периметру расставлены ушаты с водой.

Мадлен стянула перчатки и протянула озябшие пальцы к огню. Через пару минут она перестала дрожать, и мы отправили прогуливаться по недрам шатра.

– У тебя много секретов, – студентка не спрашивала, утверждала.

– Секреты есть у всех.

– Ты расскажешь мне как-нибудь, Эван?

– Что именно тебя интересует?

– Все.

– Да, расскажу, – пообещал я и сам верил в свои слова. Когда-нибудь я все выложу Мадлен, начистоту. И дело даже не в том, что она попросила об этом, мне самому хочется с ней поделиться.

Мадлен задала вопрос:

– Ты голоден?

– Нет. Вовсе нет.

– Я тоже, – Мадлен оглянулась и потянула меня за рукав. – Смотри! Там тир! Хочешь пострелять. До полуночи еще двадцать минут, так что мы пока развлечемся. Отец говорит, что ты хорошо стреляешь из арбалета.

– Ну, когда мы были на охоте с мистером Фитцжеральдом последний раз, оленя подстрелил наш преподаватель – мистер Хардклиф. Но я бы попал в цель, если бы не его пуля.

– Вот и покажешь свои умения, – обрадовалась спутница. – Здесь никто с тобой соперничать не будет.

Никакой очереди в тир не было. Людей не очень-то интересовала стрельба, поэтому я оказался первым. На сколоченной из досок стойке лежал облаченный в футляр боевой лук поистине огромного размера и колчан с десятком тяжелых стрел, смахивающих больше на короткие копья. За стойкой скучал юноша в клетчатой безрукавке. В зубах зажата травинка, на голову натянута шапка-восьмиклинка. Он раскинулся на стуле и обводил унылым взглядом собравшуюся толпу. Когда мы подошли, неспешно протянул:

– Здравствуйте, люди добрые.

– Здравствуйте, – откликнулась Мадлен, увидела оружие и жалобно выдавила: – Здесь стреляют из лука...

– Да, мэм, – отозвался юноша.

– Я думала, что будет арбалет, – сказала она. – Что же, Эван, давай найдем другое занятие.

Управитель тира, видимо, привычный к подобным разочарованиям, пожал плечами и собрался было отвернуться, как я поинтересовался:

– А с чего ты взяла, Мадлен, что я не умею стрелять из лука?

В глазах юноши появился интерес. Жующие травинку губы остановились.

– А вы умеете? – удивился он, хоть я и обращался к своей даме. – Смотрите, это чудовище просто невероятных размеров. Один из стражников попытался натянуть тетиву, и у него ничего не получилось.

Без лишних слов, я расчехлил оружие, упер нижний рог лука в пол, проверяя на жесткость, провел пальцем по тонкой струне тетивы и вынес вердикт:

– Длина шесть с половиной футов, лук составлен из цельного тиса, работа просто великолепна. Дуга упругая, пружинит. Тетива свита из пеньки. Начальная скорость полета стрелы, выпущенной из такого оружия, около шестидесяти ярдов в секунду. Я и представить не могу, как такой монстр попал на ваш аттракцион. Гораздо проще использовать короткие композитные луки. Они и точнее, и весят меньше, и не требуют серьезных навыков обращения. Посетителей бы в вашем тире прибавилось.

– У организатора был только такой лук, – промямлил юноша и поднялся в полный рост. – Другие, к сожалению, неисправны.

– Каковы правила?

– Четыре выстрела. Четыре стрелы должны попасть в каждую мишень. Тогда вы выиграете приз, одну из тряпичных кукол очень хорошего пошива. Отличный подарок для девушки, – многозначительно заметил управитель тира и продолжил: – Стоимость аттракциона серебряная монета.

– Выглядит сложно, – с сомнением прокомментировала студентка.

– Справлюсь, – я выложил кругляш на стойку и взглянул на мишени.

Стрельбище представляло собой четыре участка, находящихся на расстоянии восьмидесяти ярдов от стойки. Первый, самый простой участок, являл собой равнину, в середине которой установлена мишень – закрепленный на бамбуковом стебле круг размером в четыре ладони великана. Достаточно большой, но для попадания все равно требуется недюжинная меткость и зоркий глаз.

Я стянул куртку и шарф, чтобы они не мешали, и отдал одежду спутнице.

– Возьмите стрелу, – сказал юноша.

Вытаскиваю метательный снаряд из колчана, присматриваюсь, оцениваю вес и оперение, прикидываю, как полетит стрела.

– Чуть не забыл! – спохватился парень.

Он нырнул под стойку и вытащил полуперчатки из глаженной бычьей кожи, закрывающие только указательный, средний и безымянный пальцы. Я надел только на левую кисть – она будет оттягивать тетиву. Правую же руку украсил жесткий нарукавник на шнурке. Защита от хлесткого удара тетивой.

Мадлен заворожено следила за приготовлениями.

– Вот теперь все, – довольно провозгласил управитель. – Можете начинать. Только учтите, что вам ни за что не попасть в мишени. Они далеко, а с луком управится разве что профессиональный снайпер. При всем уважении, вы на него не похожи.

– Илай бы справился, – пробормотала Мадлен.

– У меня тоже получится, – заявил я, взял стрелу и наложил ее на тетиву.

Прищурил глаз, прицеливаясь. Следовало рассчитать дистанцию, градус отклонения стрелы с учетом ее тяжести и ветра (ветра в помещении не было, так что задача упрощалась), представить траекторию полета. За мишенями находилась толстая доска величиной с целую стену. В случае, если стрелок промахнется, снаряд не пробьет полотно шатра и не угодит в случайного прохожего на улице. Нет, он войдет в толстую доску на целый палец и не причинит никому вреда.

Первый пробный выстрел будет самым тяжелым. Однако промахиваться нельзя, иначе кукла окажется не в руках Мадлен, а останется под стойкой у этого прохиндея. Мне бы хотелось победить, тем паче что в ордене учили обращаться с луком. Более того, благодаря навыкам, полученным у наших наставников, я могу свободно владеть практически любым видом оружия.