Белоснежная громадина университета осталась позади, я побежал следом за студентом. Он продвигался к северным воротам Верхнего города, пустынные улицы встречали путников полным безмолвием. Отдалившись от университета, Кир отдышался, восстановил дыхание и медленно направился по вычищенному тротуару к воротам. Миновал гостиницу и элитный ресторан, кивком поприветствовал коменданта. Пухленький мужичок покинул теплую сторожку, отпер дверь, встроенную в дубовую высокую створку и пропустил студента без всяких препятствий.

Не успел он вернуться обратно в свою маленькую сторожку, как я окликнул его.

– Уважаемый, мне тоже нужно выйти!

– И чего вам всем не спится по ночам? – удивился комендант, вновь доставая ключи.

– Дела, дела... – неопределенно протянул я.

– Все такие деловые, – добродушно хмыкнул комендант. – А чего так оделся легко? Замерзнешь, небось.

– Недалеко идти осталось. Я вот только студенческий билет в общежитии забыл, пустишь меня обратно, а то околею еще за воротами.

Документ позволял перемещаться по району в разных частях Марбурга, но он остался в университете.

– На кой мне твой пропуск, Эван, я тебя и так в лицо знаю.

Это правда. Я часто выхожу через северные ворота, в Район Ремесленников, поскольку там орденская штаб-квартира, и потому знаком со всеми комендантами.

– Хорошей ночи.

– И тебе того же, – ответил я, выходя из Верхнего Города.

Дверь закрылась, трижды провернулся ключ в замочной скважине.

Я поежился. Прав был мужичок – одет я не по погоде. Мороз забирался под одежду и щекотал кожу, покалывал кончики пальцев рук и ног, обжигал ноздри. Прерывистые облачка пара вырывались при дыхании и растворялись в этой безлюдной снежной пустыне.

Город спал. Кир пробирался к северной части Марбурга по рабочим улицам. По правую руку тянулись закрытые пекарни, мастерские и продуктовые магазины. На окнах ставни, на дверях замки.

Парень уходил все дальше и дальше, к самой окраине, пока не вышел к кладбищу.

Только недавно Мадлен похоронила здесь брата, так что с этим местом у меня были связаны неприятнейшие воспоминания.

Мы оказались на углу, дорожка вправо вела прямиком к каморке сторожа, но Кир выбрал другой путь. Двинулся налево по едва заметной тропе, вдоль голых высоких кустарников, обросших слоем колючего лохматого снега. Стоило ненароком задеть ветку, как белое месиво сыпалось на голову и за воротник. Ступать приходилось крайне осторожно. Особенно мне, иначе Кир услышит за спиной неизвестный шум и заподозрит неладное.

Шли медленно и долго.

Временами я терял из виду «добычу», однако это не имело значения – дорога одна. Перед глазами проплывали ржавые покосившиеся прутья, ярдах в ста впереди угадывались очертания стены. Это самая граница города.

Свыкнувшись с монотонной ходьбой, я и не заметил, как начал протаптывать сугробы, хотя преследуя Кира, тот расчищал путь, а я шагал проторенной тропой. Вернулся обратно и обнаружил широкую лазейку под оградой. Фигурка Кира удалялась и терялась впереди, среди темных надгробий. Последние, к слову, выглядели устрашающе.

Я поспешно перебрался на территорию кладбища. Извалявшись в снегу, почувствовал, как холод вцепился цепкими пальчиками и поднялся до плеч. Я крупно задрожал, застучали зубы. Если через полчаса не окажусь в помещении, точно околею.

Как назло, на улице еще больше стемнело. Кира я потерял, ориентацию на месте тоже. Кажется, я стоял посередине холма, и следовало подниматься туда, где чернел зловещий склеп. Проклятье! Здесь бы даже визари со своим хваленым зрением не увидел бы ни зги.

Хрум-хрум. Хрум-хрум. Поднимаюсь вверх по склону и вижу прямоугольное длинное здание. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, где Кир. Он внутри склепа. Я обошел по кругу. Не стоит ломиться через главные ворота, они закрыты, а я забыл в общежитии таран. Как же туда проник Кир?

На другой стороне здания нашел маленькое окошко; форточку, предназначенную для проветривания, которую не закрывают на ночь.

Теперь хоть понятно, каким образом Кир очутился в склепе. Его худощавое тело вполне могло поместиться в компактное отверстие, а вот я там определенно застряну. Прошел дальше, пока не наткнулся на ведущую вниз лестницу вниз на торце склепа. Аккуратно спустился по скользким ступенькам и оказался рядом с дверью со стальным замком. Вот это другое дело!

Онемевшими пальцами я вытащил из голенища отмычки, вставил в замочную скважину и принялся ковыряться. Паршивый холод сделал свое дело. Я никак не мог разобраться с устройством замка, кончики пальцев потеряли ловкость и постоянно соскальзывали. Минут через пятнадцать я начал терять терпение и усилием воли заставил себя сосредоточиться. Наконец, железный «язычок» щелкнул. Я сорвал замок и ввалился внутрь.

Прикрыл за собой дверь.

Сухое просторное помещение встретило теплом и уютом. Каменный пол, с потолка капают редкие капли, посередине свисает люстра. Точнее говоря, это не обычная люстра, а нагревательный шар с закрепленным скобами проводом. Яркий «светлячок», работающий от электричества и дающий тепло. Видимо, установили сей чудесный предмет для поддержания нужной температуры, а именно несколько градусов выше нуля. Останки не так быстро разлагаются, и в тоже время работникам кладбища комфортно находиться в здании.

Эпицентр тепла располагался прямо под нагревательным шаром. Потому я дрожащим червяком переполз в нужное место и растянулся, раскинув руки и ноги.

Ровный свет рассеивался в закрытом помещении, выхватывал из тьмы кирки и лопаты, а после исчезал, не доходя до стен. Белое чистое сияние. Не было слышно крысиного писка или присутствия Кира, одинокие капли бесшумно падали на твердую поверхность пола. Вокруг царило полное умиротворение...

Прошло несколько минут, пока я не согрелся.

Встал, отряхнулся, будто большой лохматый пес, поднял трость и отправился изучать склеп. Разобраться с его планом не составило труда, ибо мне волей случая доводилось уже попадать в подобные места. В городе Дахо я расследовал хищение городской казны, и обнаружилось, что вор спрятал сокровища в саркофаге. Вместе с местными служителями закона, приходилось спускаться в мрачные подземелья и вскрывать захоронения в поисках утерянного богатства. Конечно, вор мог бы указать на нужное место, но парень посчитал забавным скрыть эту информацию. Мне не дали поговорить с шутником по душам, однако за свое чувство юмора, тот отправился на плаху.

Все склепы возводятся по стандартному чертежу. Я оказался в кладовом помещении и вышел в боковую комнату, соединенную одним проходом со смежной, другим же – с большим залом. В последнем ворота главного входа и алтарь, а также выход в другие боковые ответвления. Чутье подсказывало, что Кира там нет.

Тогда я перешел в смежную комнату, похожую на предыдущую, как две капли воды. Каменные пол и стены, отсутствие звуков, неизменный нагревательный шар под потолком, ниши с мрачными саркофагами. Они располагались ровными рядами по периметру каждой комнаты. Я не терял времени, присматриваясь ко всем гробам, но если бы поступил так, то увидел, что каждый по-своему украшен и расписан.

На секунду мне послышались шаркающие шаги. Они доносились со стороны большого зала, и стоило мне замереть, как посторонний шум прекратился. Я выждал десяток томительных минут, в течение которых ничего не произошло, и списал это на слуховую галлюцинацию. Мертвая тишина, гнетущая атмосфера и изобилие трупов вокруг плохо сказываются на рассудке. Нельзя отвлекаться на чудачества мозга. Разумнее всего найти Кира, вытащить его из склепа и хорошенько допросить.

Эта вылазка начинает порядком надоедать.

Я свернул в темный извилистый коридор, ныряющий вниз под углом. Прошел чуть вперед, и проход выровнялся параллельно поверхности земли. Шел долго. Миниатюрные лампочки встречались каждые двадцать ярдов, вдоль шершавой стены тянулись провода.

В итоге оказался на нижнем ярусе. Вышел в широкий зал, где в центре располагалась статуя на высоком постаменте. На ней мастер изобразил Хранителя, опершегося на меч. Из-за низко накинутого капюшона не было видно глаз, лишь щетинистый подбородок с ямочкой посередине. Неизвестно было, куда смотрит мраморный человек, но создавалось ощущение, что взгляд, немигающий и неумолимый, устремлен прямо на тебя.