– Несложно догадаться.

Мадлен повернулась ко мне. Глаза ее лихорадочно блестели. Этот взгляд я знал слишком хорошо.

– Нужно только снять этот барьер, – произнесла девушка, – и мы сможем подняться на верхний этаж башни, где спрятан Кристалл. Я уверена, что ты что-нибудь придумаешь?

– Переоцениваешь мои силы, Мадлен, – качаю головой. – Я не маг, чтобы снимать такие защитные экраны. Здесь бы пригодились умельцы из Красных Плащей – им по зубам подобные фокусы.

– Эван, я верю в тебя.

Маленькая ладошка сомкнулась на моем запястье. Я почувствовал, как стало жарко в плотном свитере.

– Ты же сможешь...

В глазах Мадлен читалась мольба. Я смотрел на нее долго и пристально, затем промолвил:

– Хорошо, мы попадем внутрь.

– Отлично! – возликовала та и от переизбытка чувств обняла меня.

Ворот у свитера был невысоким и просторным, однако я явственно ощутил, что он слегка душит. Не хватало воздуха. Вдобавок пьянящий аромат духов девушки, ставший практически родным после нескольких встреч с красавицей, кружил голову.

Мадлен, казалось, не замечала перемены в моем состоянии.

– У тебя есть идеи?

Пришлось собраться и заговорить деловым тоном:

– Так. Есть ли еще проходы к Кристаллу?

– Нет.

– Плохо, – я с досадой заскрипел зубами.

Вспомнилась внешняя центральной стена башни – отполированная, будто гладильная доска. Никаких выступов или выемок. Артефакт достаточно древний, но, отдавая дань спасителю Салии, башню содержат в подобающем состоянии. Трюк с вертикальным подъемом второй раз не пройдет. Да и не хотелось бы его снова повторять.

– Окна по периметру?

– Нет.

– Может, есть подземные тоннели или...

– Эван, это единственный вход, – отрезала девушка. – Другого не существует. Даже на вершине башни нет ни окна, ни люка. Я читала университетскую хронику. Необходимо избавиться от барьера.

Я рассматривал багровую пленку и совершенно не представлял, каким образом с ней справиться. Галочки в кругу пульсировали, словно две артерии.

– Я что-нибудь придумаю.

Эти четыре слова вырвались на волю и их нельзя уже вернуть назад.

– Обещаешь? – с надеждой спросила Мадлен.

Пятое слово прозвучало глухо, как приговор.

– Обещаю.

В Квартале Ремесленников все было спокойно.

Под вечер улицы заполнил рабочий класс, устало бредущий по домам. Два шахтера, высокие и плотные мужики, о чем-то весело переговаривались. Видно было, что лица работяги вымыли наскоро, поскольку за ушами и на подбородке остались редкие следы грязи. Проходя мимо, я почувствовал слабый запах алкоголя. Многие труженики пропускают пару стаканчиков настойки, прежде чем вернуться домой. И я видел много заведений (так называемых рюмочных), существующих за счет подобных посетителей.

На улице заметно похолодало. Середина ноября выдалась морозной, а пару ночей назад махонькие снежинки засыпали улицы города, но растаяли ближе к полудню. Все говорит в пользу приближающейся зимы. Коверкотовый плащ согревал, как надо, но вскоре придется надеть подбитое мехом пальто.

Одним лишь великанам не нужно утепляться, поскольку толстый слой подкожного жира убережет крепышей от холода получше любого свитера.

Когда я добрался до штаб-квартиры ордена, дневной свет потускнел.

Гренн сидел за большим письменным столом. Маленький огонек плясал на фитиле внутри лампады, освещая разбросанные по столешнице бумаги.

– Здорово, Эван, – не оборачиваясь, бросил он.

– И тебе привет, – ответил я, затем задал дежурный вопрос: – Есть новости о Марси?

– Никаких.

Напарник тяжело вздохнул, повернулся. Миниатюрные очки для чтения на широкой переносице Гренна придавали товарищу несколько нелепый вид. Как, например, кухонный фартук поверх железной брони воина.

Но даже улыбнуться не было желания. Время уходит, а от Марси до сих пор ни слуху, ни духу. Я совсем потерял надежду увидеть девушку живой.

– А как твое расследование? – Гренн поморгал уставшими глазами.

– Есть ниточка.

Я плюхнулся на диван. Правда, назвать авантюру проникновения в центральную башню «ниточкой» сложно. Однако за неполные три месяца дело живых теней едва ли продвинулось, Папа ждет результатов, и все, что я сделал – это пробил всех контактных лиц через базу данных ордена. Туда включил и Мадлен, но, скорее, из собственного любопытства. И теперь напарник работает со скудной информацией, пытаясь вычленить что-нибудь подозрительное в этих досье.

– Пока не хочу говорить, поскольку зацепка слабая. Но мне нужна помощь ордена.

– Какая? – с готовностью откликнулся напарник.

– Нужно вскрыть дверь, запечатанную магией. Я могу нарисовать символ, чтобы отправить нашим аналитикам и магам. Пусть пошевелят мозгами и придумают способ преодолеть барьер. Дай мне лист бумаги. Так! Теперь светло-коричневый и серый карандаши.

Через минуту Гренн задумчиво разглядывал набросок печати.

– Хорошо, – кивнул напарник. – Наши ребята придумают «отмычку». Что-то еще?

– Пожалуй, просмотрю досье на Мадлен и профессора Маттис. Они готовы?

– Да. Пришли сегодня утром.

Информацию о преподавательнице пролистал быстро, машинально запоминая какие-то моменты биографии и имена немногочисленных родственников. Никто из близкого круга женщины не состоял в преступных организациях и не нарушал закон. Досье хорошее, не запятнанное.

Впрочем, сводка о Мадлен тоже сияла чистотой помыслов самой девушки и ее окружения. И все же была чуть-чуть поинтереснее... Мадлен местная, живет в Квартале Ремесленников, через несколько дворов от нашего убежища. Ее старший брат, профессиональный снайпер, воевал сначала в рядах Салийских Стрелков, а после примкнул к Ночным Цикадам. Успешная карьера печально закончилась в песках Конкронской пустыни, где парень подхватил редкую лихорадку. Недуг имеет название «огненной болезни», она совершенно не заразна и, к сожалению, неизлечима. Потому солдата отправили доживать последние дни в родной дом...

– Папа требует найти виновных и как можно быстрее, – промолвил Гренн. – Старик очень недоволен.

– Мне нужно больше времени, – пробормотал я.

Пролистал оставшиеся страницы про отца-оружейника, мать-продавщицу фруктов, дядю-шарлатана, выдающего себя за всезнающего шамана. Закрыл досье.

– Передай Папе, что к концу следующего месяца у нас будут подозреваемые. И сразу пробьем тролля через орден, который до начала зимы должен приехать в университет. А пока мне нужна «отмычка» для магической печати. Зайду за ней дня через четыре. На этом все!

– Уходишь? – удивился напарник. – Я как раз собирался готовить каркаде. Передохни хоть пару часов.

– Рад бы, но надо идти, – пожал плечами я.

Не хотелось расстраивать Гренна, ведь готовить экзотический напиток тот совершенно не умеет. И я не припомню ни одного человека, оказавшегося на операции в паре с Гренном, кто похвалил бы травяной дымящийся чай, сделанный по рецепту напарника.

Уже стоя в дверях, я замешкался. Судьба разложила весьма отвратительный расклад – в Салии бесчинствуют живые тени, а Марси найти нам так и не удалось, но смуглокожий трувиец родной и близкий человек для меня. Хорошо, что мы вместе ведем это дело.

– Гренн, – позвал я его.

– Да, Эван!

Тот внимательно посмотрел на меня поверх миниатюрных очков.

– Я рад, что ты прикрываешь меня на этом задании. Мы с тобой пережили много переделок и легко сможем разобраться с террористами. В общем... Я только хотел сказать тебе спасибо. За все.

– Да не за что, – медленно, растягивая слова, проговорил Гренн и хохотнул слегка нервно. – Ты всегда можешь на меня положиться. Но давай опустим эти душещипательные откровения, а то мне уже неловко.

Я улыбнулся

– Хорошо. Прощай, напарник.

– Всего хорошего, Эван.

Коридоры университета, заполненные шумными подростками, ночью непривычно пусты. Нет ни эха, ни шорохов, ни завывания сквозняка. Идеальная тишина. Пугающая и идеальная. К счастью, я приноровился блуждать в неположенный час по полутемным проходам, поскольку уже совершил несколько вылазок.