«Да, — подумала Соня. — Глаза — один в один, как у него».

— Может, во мне просто играет нереализованный материнский инстинкт, — вслух предположила Ангелина. — Я чувствую жгучее желание позвонить ему, узнать, почему задерживается у Зевса, спросить, как скоро он приедет домой. Но я себя останавливаю. Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что мой сын — взрослый мужчина, — просто сказала Ангелина. — Как это будет выглядеть, если ему, элементалю, участвующему в допросе пленного преступника, будет названивать его мама? Я не хочу выставлять его в таком свете. Да и себя тоже. Поэтому всё, что мне остаётся, — это сидеть здесь и ждать его возвращения. Ты не хочешь спать?

— Нет, — честно ответила Соня. Она устала, но спать ей действительно совсем не хотелось.

— Тогда я побуду тут, с тобой. Ты не против?

— Как хочешь, — Соня пожала плечами. Так они и сидели вдвоём у окна, пока вставшее солнце не осветило чёрный автомобиль, приближающийся к воротам особняка.

До тех пор, пока планы остаются в голове, они кажутся грамотно продуманными, чётко выверенными и абсолютно надёжными. Но, как бы продуман план не был, на практике практически всегда что-то от изначальной задумки обязательно отличается. Хорошо, если это какая-то мелочь, не способная ни на что повлиять. Плохо — если при выполнении плана всё кажется настолько невозможным, что ты и сам перестаёшь в него верить.

— Гладко было на бумаге… — еле слышно пробормотал Тёрн известную поговорку, — Да забыли про овраги.

Элина не ответила. Сейчас, когда такси уехало, а они стояли возле высоких кованных ворот, она отчаянно нервничала, и последнее, чего ей хотелось, — это обсуждать народные мудрости. Первым же из её желаний было развернуться и сбежать, догнать такси, заплатить любые деньги, чтобы оказаться отсюда как можно дальше, но она усилием воли подавила слабость.

Её не смогут запугать ни мрачные остроконечные ворота, ни огромный особняк, больше напоминающий крепость или старомодную тюрьму. И даже тем людям, которые стояли между вышеупомянутыми воротами и особняком, это сделать не удастся.

Всего четыре человека. Никогда прежде она их не встречала, но это нисколько не помешало понять, кто перед ней находится. Среди элементалей ходило слишком много слухов об этих людях. Рассказы были совершенно разные, но одна особенность их всё же объединяла: истории с их участием редко заканчивались чем-то хорошим.

— Кто вы и с чем к нам пожаловали? — спросил первый из них, невысокий стройный мужчина в пальто, выглядевший лет на двадцать пять. Элина не обманулась: среди перстов нет и не могло быть кого-то настолько молодого. Скорее всего, он выглядел так и десять лет назад. А может, и все двадцать.

— Элина из Дома Деметры, — она приложила все усилия, чтобы её голос звучал максимально твёрдо. — Я пришла, чтобы говорить с Прометеем. Впустите нас.

Второй мужчина — такой же невысокий, но вдобавок лысоватый и щеголяющий внушительных размеров пузом, обидно хохотнул:

— А не слишком ли много ты хочешь, Элина из Дома Прометея? Пришла тут, вся такая из себя наглая, и теперь думаешь, что можешь просить аудиенции у нашего Главы? А давай-ка мы лучше поступим по-другому. Мы впустим тебя и ты скрасишь нам вечер своей компанией, — он плотоядно улыбнулся. — Как тебе такая идея, девочка?

Сбоку что-то хрустнуло. Тёрн сжал кулаки так, что костяшки побелели, но ответить на дерзость ничего не успел: вместо него заговорил третий из мужчин, высокий, крепкий, с неприметным лицом из тех, что забываются сразу же, как только исчезают из поля зрения:

— Успокойся, Коль. Ты разговариваешь с дамой из благородного Дома.

— Благородные дамы не приходят к мужчинам в гости без приглашения, — огрызнулся пузатый, но продолжать не стал. По его взгляду, брошенному на собеседника, было понятно, что он его почему-то опасался. Элина прочистила горло:

— Я прибыла по важному делу. В Институте Элементалей погиб член нашего Дома, и у нас есть все основания полагать, что он погиб от рук ваших элементалей. Мы требуем ответа.

— Ах, вы, значит, требуете, — покивал головой худой мужчина с моложавой внешностью. Его волосы, аккуратно уложенные назад, чуть растрепались — настолько резкими были его движения. — И на каких основаниях, позвольте уточнить, вы вдруг решили, что в смерти вашего человека виноват кто-то из нас?

— У него была пробита грудь, и края раны были обожжёны, — хрипло прорычал Тёрн, так не разжавший кулаков. Земля возле его ног едва заметно дрожала, словно под ней что-то двигалось. Заметив это, мужчина в пальто презрительно хмыкнул:

— Советую тебе угомонить свою стихию, мальчик. Не знаю, что ты там прячешь под землей, но как только ты пустишь это в ход — не пройдёт и минуты, как на два трупа перед воротами станет больше, уж можешь мне поверить. Хочу напомнить: вы непрошенными вторглись на нашу территорию, и у нас есть право защищаться.

— Остановись, Тёрн, — негромко проговорила Элина. — Он говорит правду.

Их действительно никто сюда не звал, более того — Деметра строго-настрого запретил им соваться к огненным элементалям. Так как они не представляли здесь своего Дома и пришли неофициально, никто не смог бы ничего предъявить Перстам, если бы они выдворили их прочь, предварительно отделав обоих визитёров. А в случае нападения Тёрна…

Элина не тешила себя пустыми иллюзиями. Их сил бы не хватило, чтобы сладить и с одним из Перстов, даже самым слабым. А их здесь было четверо. Четыре Старших мага, стоящих на вершине Дома Прометея. Девушка тихо вздохнула. Удивительно, что их вообще стали слушать.

— Молодец, девочка, — удовлетворённо кивнул моложавый. — Вижу, ты соображаешь гораздо лучше, чем твой пустоголовый приятель.

Одному богу известно, каких усилий Тёрну стоило разжать кулаки. Земля, к этому моменту буквально бурлившая под его ногами, вернулась в спокойное состояние.

— Так-то лучше, — элементаль, видимо, взявший на себя роль старшего среди Перстов, издевательски показал ему большой палец. — Тебя зовут Тёрн, да? Если честно, меня всегда забавляла привычка вашего Дома брать в качестве имени собственную стихию. Хорошо, что хоть девочка воздержалась от этой глупости. Кстати, Элина: а какая стихия у тебя?

Девушка наклонила голову набок и мысленно досчитала до трёх. Считать до десяти, чтобы избавиться от злости, которую в ней вызывал собеседник, она себе позволить не могла.

— Не думаю, что это сейчас имеет значение, — она примирительно подняла вверх ладони, показывая, что они пусты. — Мы пришли сюда говорить, а не драться.

— Очень жаль! — вновь усмехнулся толстяк, причмокнув губами. — Я был не прочь с тобой… Побороться. Ты была бы весьма симпатичным трофеем за победу!

Его смех сошёл на нет, когда высокий элементаль, уже делавший ему замечание, молча подошёл к нему и стал рядом — достаточно близко, чтобы в случае чего отвесить подзатыльник. Лысоватый недовольно покосился на него, почувствовав нависшую над ним угрозу, но говорить больше ничего не стал.

— Итак, Элина из Дома Деметры, — чопорно произнёс моложавый, откинув упавший на лицо локон тёмных волос, — на чём мы остановились? Ах да. Мы говорили о вашем погибшем родственнике. Должен признать, это прискорбная утрата. Примите мои соболезнования. Но поверьте, вы ищете на там, где нужно. Никто из нас не убивал вашего человека. Мы всего лишь пришли в Институт Элементалей, чтобы убедиться — студенты из нашего Дома целы и невредимы. В том, что зеленоволосый парень погиб, нет нашей вины.

Элина вздрогнула. Перст явно над ними издевался.

— Мы не говорили о том, что у Хвоя были зелёные волосы, — буквально прошипел Тёрн, прожигая собеседника взглядом. Тот равнодушно пожал плечами:

— Разве? Ну и ладно. Я просто видел среди мёртвых человека с зелёными волосами, вот и предположил, что речь идёт о нём. Получается, я, — он развёл руки в стороны и позволил себе лёгкую, но очень паскудную улыбку, — угадал?