— Как, чёрт возьми, ты здесь оказалась?

Поняв, что высаживать её никто не собирается, Соня быстро заговорила, закрепляя свой шаткий успех:

— Я услышала ваш разговор в коридоре. Игорь, то есть Арес, сказал, что ты куда-то выезжаешь и тебе нужен доспех, и я подумала, что смогу тебе помочь, но ты бы точно не разрешил ехать с вами, поэтому я выбежала на улицу и залезла в багажник, вот. Кстати, — тут же спросила она, переводя тему со своей хитрости, — Зачем тебе доспех? Ты же вроде никогда им не пользовался.

Взгляды всех пассажиров скрестились на Игоре. Даже Григорий, и тот покосился на Лазарева, отвлекаясь от дороги и заставляя внедорожник тошнотворно качнуться на очередной неровности.

— Не использовал, а теперь решил использовать, — огрызнулся Игорь, недовольный излишней внимательностью Сони и тем, что она озвучила свой вопрос при всех. — Григорий, ради всего святого, смотри вперёд.

Лицо молодого элементаля приняло пунцовый оттенок. Парень кивнул, и Игорь отвернулся от пассажиров, уставившись на дорогу. Встречаться с глазами матери, в которых, как ему показалось, мелькнуло какое-то подозрение, он не хотел.

Место, где их должны были дожидаться люди из банды, находилось в северной части города, там, где проходила граница между территориями Домов Зевса и Прометея. На парковке возле торгового центра, освещающего ночной город неоновыми вывесками, стоял чёрный микроавтобус, возле которого, опираясь на капот и скрестив руки на груди, их дожидался Бык.

— Ты не очень-то торопился, — проворчал он. Внедорожник припарковался напротив него. Игорь распахнул дверь.

— Пробки, — пожал плечами Лазарев, не желая вдаваться в подробности. Ночью дороги были не особо-то и загружены, но Бык кивнул так, словно ему поверил:

— Ладно, главное, что ты здесь. Парни! Выдвигаемся.

Дверь микроавтобуса отъехала в сторону, выпуская наружу десяток крепких, рослых парней, чьи мощные фигуры не могли скрыть даже пухлые зимние куртки. Среди тех, кто вышел на улицу, Игорь приметил знакомое лицо блондина со стихией меди, того самого, который на него напал, когда у Лазарева впервые открылись силы стихии. Его имени Игорь не знал. Почувствовав на себе внимательный взгляд Лазарева, блондин отвёл глаза, делая вид, что они никогда прежде не встречались.

«А ведь сейчас у тебя есть все шансы меня прикончить, — с горечью подумал Игорь. Всю дорогу до торгового центра он изо всех сил пытался достучаться до своего элемента, но стихия отказывалась отзываться на призыв, как будто впав в летаргический сон. — К счастью, ты об этом не знаешь. Никто из вас не знает».

О тех задумчивых взглядах, которые на него бросала мать, Игорь старался не вспоминать. Даже сейчас, выбравшись из машины, она постоянно искоса поглядывала на Лазарева так, словно он был болен, и она ожидала, что ноги сына в любой момент могут подкоситься, требуя её поддержки. Соня и Григорий тоже вышли на парковку, и теперь одинаково по-детски зябко поводили плечами. Игорь подумал о том, что Соню следовало бы оставить здесь, но что-то его остановило: бросать её совсем одну ему почему-то не хотелось.

Оставив машины на парковке, они пешком направились в сторону широкой дороги, разделяющей территории Зевса и Прометея.

— Держитесь на расстоянии, — негромко скомандовал Бык своим подчинённым. — Большая группа людей привлекает слишком много внимания. Если что — я вас позову.

Первыми шли сам Бык, Игорь и Ангелина. Мать, выглядевшая моложе собственного сына, взяла его под локоть, как если бы они были парочкой, отправившейся на вечернюю прогулку по городу. Ему показалось, что из-за спины послышались завистливые вздохи кого-то из людей Быка, но, возможно, он просто надумывал.

Дождавшись зелёного сигнала светофора, они пересекли пешеходный переход и разбились на три группы. Соня с Григорием шли посередине. В нескольких метрах от них двигались подчинённые Быка, замыкающие процессию.

Добравшись до двухэтажного здания с изображением пивной кружки, недвусмысленно намекающей на скрывающееся внутри заведение, Бык остановился.

— Ждите здесь, — бросил он приблизившейся группе бойцов своей банды и повернулся к Игорю. — Ты готов?

— Одну минуту.

Игорь отвёл в сторону Соню и Григория:

— Вы тоже остаётесь здесь. Побудете с людьми Быка.

— Но… — Григорий попытался было возразить, но был тут же осечён Игорем:

— Никаких «но». Я знаю, что Глава твоей Семьи отправил тебя для того, чтобы ты мне помог. Так вот, лучшее, чем ты сейчас можешь мне помочь, — это остаться с Соней и присмотреть, чтобы с ней ничего не случилось. Соня, на минуту.

Девочка, явно недовольная тем, что её не берут с собой, насупилась, всё же отдалилась вместе с Игорем от остальных.

— Почему, Игорь? — только и спросила она. Он поджал губы.

— Знаю, ты не хочешь оставаться здесь, но это мы обсуждать не будем. Так будет лучше для всех. Тем более, — помотав головой и убедившись, что их никто не слышит, Лазарев приблизился к её уху и зашептал, — Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала. Только тихо. И быстро.

Поднявшийся ветер, растрепав Соне волосы, завыл в водосточной трубе двухэтажного здания.

Как, неверное, и во всех барах, в помещении было жарко, играла музыка, прорезающая пространство громкими звуками волынки, и сновали туда-сюда официантки в облегающих джинсах и клетчатых рубашках.

Частым гостем подобного рода заведений Игорь не был, но всегда представлял их именно так. С отчётливыми густыми запахами хмеля и табака, от которых не спасала никакая вытяжка. С неумолкающим гомоном то и дело раздававшимися с разных сторон громкими возгласами подвыпивших людей. С огромными стеклянными бокалами, увенчивающими каждый из деревянных столов, забитых посетителями, в основном — мужчинами лет за тридцать, решивших вечером отдохнуть и пропустить кружечку-другую пенного напитка. Бар жил своей обычной жизнью, и появлению гостей никто особого значения не придал, лишь вскользь мазнув по ним взглядом и вернувшись к своему отдыху.

Бык прищурился и внимательно осмотрел лица присутствующих. Из-за его внушительных габаритов и грозно нахмуренных бровей те из посетителей, кто встречался с ним взглядом, предпочитали отвернуться, здраво рассудив, что наиболее благоразумным решением будет не привлекать к себе излишнего внимания. Не обнаружив того, кого искал, главарь банды недовольно выдохнул и направился к барной стойке. Лазарев с вновь прильнувшей к его руке матерью на почтительном отдалении двинулся следом за ним.

— Игорь, — негромко, так, что за шумом её мог услышать только он, произнесла Ангелина фразу, которую, наверное, рано или поздно говорит своему ребёнку каждая мать, заподозрившая неладное, — Ты мне ничего сказать не хочешь?

— Нет, — Игорь постарался придать голосу максимальную нейтральность. — А должен?

— Конечно, — Ангелина с серьёзным лицом кивнула, — Мне кажется, что, если у тебя, предположим, проблемы со стихией, я должна об этом знать.

Игорь почувствовал, как его лицо дрогнуло. К этому моменту они уже подошли практически к барной стойке, и он обрадовался, что завязавшийся между Быком и барменом разговор избавил его от необходимости отвечать.

— Уважаемый, — низким, рокочущим, не предвещающим ничего хорошего голосом поинтересовался Бык, усевшись на высокий табурет. Несмотря на громкую музыку, Игорь отчётливо услышал, как под его весом жалобно застонала деревянная мебель. — Я тут кое-кого ищу. Не видел его?

На стойку бара, прямо между бочками с начищенными до блеска кранами, лёг телефон. Бармен посмотрел на экран, где, как предполагал Лазарев, была открыта фотография того самого человека из банды Стрелка, ради которого они сюда пришли, и помедлил. Похоже, у сотрудников питейных заведений и врачей имелась одна черта, которая их объединяла: ни те, ни другие не горели желанием раскрывать информацию о своих клиентах. На лице бармена отразились сомнения, но, натолкнувшись на суровый взгляд Быка, полноватый мужчина с лихо закрученными усами пришёл к разумному выводу, что профессиональные принципы не стоят потерянного здоровья, и, энергично протирая вафельным полотенцем и без того чистую кружку, пожал плечами: