Поэтому главной причиной её желания отправиться вместе с ним была вовсе не забота. Точнее, это была забота, но не о сыне, а, скорее, о самой себе. Находиться в особняке Морозова, предаваясь безделью, она больше попросту не могла. Игорь Морозов, отделившийся с кучкой родственников от Семьи Гордеевых и основавший свою собственную, был достаточно мудр, чтобы это понимать. Ангелина знала, что именно по этой причине он и позволил ей уйти, хотя сам наверняка предпочёл бы, чтобы она оставалась под его опекой как можно дольше — возможно, даже всегда. Девушка явственно читала это в тех взглядах, что он бросал на неё, думая, что она не замечает.

Она замечала. Но вместе с тем понимала, что ей обязательно нужно что-то делать, а не оставаться в безопасности, ожидая, что мужчины будут сопротивляться Прометею вместо неё, пока она будет отсиживаться за их спинами.

Едва вырвавшись из особняка Морозова, Ангелина поняла, что приняла верное решение. Впервые со времён заточения её переполняло столько положительных эмоций. Беспокойство и самокопание отошли на второй план: она словно освободилась от каких-то внутренних оков, избавилась от психологических терзаний и просто наслаждалась текущим моментом. Наслаждалась дорогой, наслаждалась компанией сына, чей серьёзный взгляд и упрямо сжатая челюсть демонстрировали твёрдую уверенность в его действиях. Пусть Ангелине и не удалось поучаствовать в его воспитании, она видела, что её ребёнок вырос настоящим мужчиной, которым можно гордиться.

Единственное, что заставило её немного заволноваться, это слова Сони — девчонки, неведомо когда увязавшейся за Игорем. Ангелина успела с ней пообщаться и теперь даже немного ей сочувствовала: Соня явно была сильно привязана к её сыну, но, учитывая её возраст, едва ли могла рассчитывать на что-то серьёзное. Тем не менее, она хитростью затесалась в их компанию, спрятавшись в багажнике выезжавшей с территории особняка, и Ангелина не могла не восхититься настойчивостью девочки: даже будучи несовершеннолетней, она демонстрировала твёрдость характера, которой оставалось завидовать большинству взрослых людей.

Когда её присутствие было обнаружено, Соня тут же ловко перевела тему, соскользнув с неудобного обсуждения своей хитрости на вопрос о самом Игоре.

«Ты же не носил броню», — сказала она. Их водитель, Григорий, не придал этому вопросу никакого значения, да и сама Соня вряд ли понимала, что именно она заметила. Зато Ангелина понимала, и реакция Игоря, после непродолжительной, но красноречивой паузы выдавшего неловкий ответ, что он «раньше не носил, а теперь будет», утвердила мать в её подозрениях.

У сына были проблемы со стихией. Но он всё равно куда-то ехал.

Ангелина знала, от чего они могли возникнуть. Ещё в особняке она почувствовала мощный толчок из-под земли, услышала приглушённый взрыв, но тогда не придала ему значения, решив, что кто-то просто тренируется. Теперь она знала, кто это был, и предполагала, что именно он применил.

«Удар последнего шанса».

Будучи Старшим магом Дома Прометея, Ангелина с детства подробно изучала возможности элементалей. Слышала и об этом приёме, обычно доступном лишь на Ступени Повелителя, как знала и о его последствиях. Но она как никто другой понимала, что её ребёнок не был обычным рядовым элементалем.

Всё сразу встало на свои места. И взрыв в подвале особняка. И Морозов, пронёсшийся мимо неё в изорванной, обгоревшей рубашке. И Игорь, впервые решивший надеть доспех. «Удар последнего шанса» объяснял все эти с виду несвязанные события.

Она даже спросила Игоря об этом напрямую, когда они оказались в баре и их никто не мог услышать, но сын не ответил ей, заставив Ангелину напрячься ещё больше. Сын держался отлично — настолько, что она даже подумала, что, возможно, ошиблась: никак не демонстрируя своих проблем, он ввязался в общую драку, умело и хладнокровно избавляясь от противников, пусть и бывших обычными людьми, но, тем не менее, существенно превосходивших их маленькую компанию числом.

Драка, кстати, Ангелине тоже понравилась. Было что-то первобытно-радостное в том, чтобы выкрутить обидчику руку или пнуть его по уязвимому месту. Адреналин приятно подогревал девушке кровь, в который раз убеждая её, что поехать вместе с сыном было правильным решением.

В круговороте событий она почти забыла о своих подозрениях насчёт возможных проблем Игоря со стихией. Вспомнила же она об этом, когда стало слишком поздно.

Игорь стоял в центре парковки, вырвавшись вперёд и отбежав от остальной их разношерстной компании на приличное расстояние. Словно в замедленной съёмке Ангелина видела, как с соседней крыши прямо в него с громким хлопком рванул снаряд, — скорее всего, один из тех, что и устроили пожар на территории торгового центра. Она рванула к сыну, торопясь изо всех сил и с ужасом понимая, что не успевает.

Глаза Игоря расширились. Снаряд врезался ему в грудь, раздался взрыв… Тело сына беспомощно отлетело на добрый десяток метров, перекувыркнувшись в воздухе и скрывшись в чёрном дверном проёме. Ангелина отчаянно закричала.

Обычный, пусть даже самый качественный бронежилет, ни за что бы не выдержал такого попадания. А доспеха стихии на Игоре так и не появилось.

Раньше в машине, выезжающей для выполнения какой-либо задачи, было довольно многолюдно. Занимались все, ну или почти все, сидения. Иногда, если требовалось задействовать значительные силы, сотрудниками отдела заполнялась не одна, а две и даже три машины. Сейчас это казалось одной из баек, которыми ветераны с такой охотой кормили бы новобранцев, если бы всё не было так печально.

Большинство опытных сотрудников, побывавших не в одной передряге, погибло. Осталась лишь жалкая горстка из нескольких человек, ради которых выделять микроавтобус, говоря начистоту, было вовсе необязательно — потеснившись, они вполне поместились бы в какой-нибудь легковушке. Новобранцев среди них, кстати, не было вовсе.

Катя усталым взглядом обвела своих коллег. Последние недели превратились для неё в сущий кошмар, которого она наверняка бы не выдержала, если бы не люди, разделившие тяготы вместе с ней. Кейн, молчаливый коренастый азиат, который всегда был одним из самых старших сотрудников отдела элементалей, казалось, постарел еще сильнее. Если прежде в его короткой стрижке проглядывалась едва заметная седина на висках, теперь на квадратной голове чёрных волос почти не осталось. Ксюша, чей неизменно аккуратный макияж, наносимый даже на тренировки, остался где-то в прошлом, с растрёпанной головой сидела рядом и, казалось, спала, используя любую возможность для отдыха. В последнее время это удавалось не так часто.

За рулём сидел Юрий. Задействовать водителя один из руководителей СЗГ не стал, чтобы не подвергать обычных людей лишней опасности, и теперь сам управлял автомобилем, направляющемся на очередной вызов. Катя знала, что заправлена машина тоже была за его счёт — бензин, закупленный в СЗГ по государственному контракту, давно закончился, и дополнительного финансирования пока не предвиделось.

Они ехали вчетвером. Вовсе не потому, что не хотели отправить больше людей — просто это был максимум, который они могли выделить для текущего выезда. Незадействованным остался лишь Артур, хотя он и порывался отправиться вместе с ними, — Юрий настоял на том, что кто-то должен находиться в здании СЗГ. На всякий случай, сказал он, а случаи, как в старом анекдоте, бывают разные.

«Причём, — подумала Катя, внутренне соглашаясь с Юрием, — Что бы не могло произойти, едва ли это будет нам на руку».

За тонированным боковым стеклом проносились сверкающие огнями здания ночного города. Юрий управлял машиной быстро, но не профессионально; слишком резкие перестроения то и дело кидали пассажиров из стороны в сторону. Впрочем, никто не жаловался. Все понимали: любое промедление может привести к тому, что выезд в очередной раз окажется напрасным.

Горящий торговый центр показался совсем скоро. Ещё издалека Катя приметила сплошной поток чёрного дыма, загородивший значительную часть ночного неба непроницаемо-густой пеленой. Они бросили машину, немного не доехав до парковки, заполненной десятками горящих автомобилей. Ксения словно по команде распахнула светло-голубые серьёзные глаза, выходя из своего состояния полудрёмы, и элементали синхронно высыпали на улицу. Совсем неподалёку прогремел ещё один взрыв. Не сговариваясь, они тут же перешли на бег.