Десять Старших Магов, личная гвардия Главы Дома. Он не раз слышал, как с благоговением их называют остальные огненные элементали. «Персты Прометея».

Владимир Дмитриевич посмотрел на свою руку, усмехнулся и сжал кулак:

«Ну спасибо, сынок. Похоже, теперь я девятипалый. По крайней мере, официально».

Павел был сильнейшим из Перстов. Пожалуй, он уступал лишь самому Прометею, и потому Владимир Дмитриевич был страшно разочарован, когда способности Павла вдруг прекратили развиваться. После того дня…

Прометей вздохнул, на секунду забыв о том, что должен держать каменное лицо.

«После того дня, когда я разом потерял обоих своих детей».

Его сын был по-настоящему одарённым элементалем, однако ему всегда недоставало твёрдости характера. Послушный до отвращения, он никогда не проявлял своей воли, полностью покоряясь решениям отца и даже не пытаясь проявить хоть какую-то самостоятельность. Ангелина же была совершенно другой. Обладая чрезвычайным талантом, как и брат, она, в отличие от него, всегда была своенравна и ни капли не стеснялась этого демонстрировать. Её характер раздражал Прометея — и вместе с тем всегда его восхищал.

Негромкий, но настойчивый стук в дверь отвлёк Владимира Дмитриевича он безрадостных мыслей. Он не ждал сегодня никого, кроме рыжеволосого элементаля, чьего имени так и не запомнил, а потому визит, кто бы его не нанёс, оказался для него неожиданным.

— Войдите.

Дверь распахнулась, пропуская внутрь помещения высокого, худого мужчину с вытянутым лицом и длинными чёрными волосами, собранными в хвост. Прометей с удивлением посмотрел на Матвея. Одиннадцатый из Перстов должен был постоянно находиться в банде, с недавних пор служившей интересам Дома Прометея. Несмотря на недюжинную силу, он был нелюдим и совершенно неизвестен за пределами их Дома, а потому как никто другой подходил для проворачивания теневых дел Прометея. Его приход не предвещал собой ничего хорошего.

— Владимир Дмитриевич, я с докладом, — сразу же начал он, не обращая внимания на рыжеволосого элементаля, замершего на своём месте и явно не понимающего, что ему следует делать.

— Говори, Матвей, — разрешил Глава Дома, — Я тебя слушаю.

— В ходе последней из операций банды мы неожиданно столкнулись с представителями Дома Зевса, — отрапортовал он. Его монотонный голос создавал впечатление, будто его обладатель был спокойным и ленивым человеком, предпочитающим проводить свободное время в праздном отдыхе. На самом деле это было неправдой: таких сумасшедших маньяков, как он, Прометей, пожалуй, не встречал за всю свою жизнь, а жизнь у него была длинной и насыщенной. — Одного из них я убил, второго, скорее всего, тоже. Третий жив, цел и, что самое неприятное, — видел мою стихию.

Прометей едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. Гладкая легенда о самостоятельной деятельности банды Стрелка давала серьёзную трещину.

— Почему ты от него не избавился?

— Я бы не смог, — костлявые плечи едва заметно дёрнулись. — Это был Эдуард, младший брат Главы Дома. Судя по его способностям, он уже Старший маг или вплотную приблизился к этой ступени. Убить его быстро мне бы не удалось, а времени было немного, поэтому я принял решение сбежать.

— Что насчёт камер?

— Сломаны.

Прометей прикрыл глаза и задумался. Тот факт, что огненный элементаль засветил свою стихию, конечно, изрядно смешал их карты, однако в глобальном плане ничего не менял. Всё, что было у их врагов, — это показания свидетеля без каких-либо доказательств. А Матвей… Матвея ни в одном из Домов и Семей не знали — Прометей лично позаботился об этом, вырастив этого элементаля как тайного убийцу, служащего интересам их Дома.

— Какова текущая обстановка в банде?

— Один из их сильнейших элементалей убит, как и десяток других бойцов. Банда существенно ослабла. Если мы хотим, чтобы они и дальше действовали в наших интересах, нужно им помочь.

«Мы только и делаем, что им помогаем, — раздражённо подумал Прометей. — Даём им оружие, даём ресурсы, сделали их банду сильнее, чем любая другая — и что взамен?»

Он тут же осёкся. Умалять полезность Стрелка было неправильно: с момента нападения на Институт Элементалей действовать открыто Прометей не мог, скрываясь в своём особняке и игнорируя призывы остальных Глав. Его секретарь, отвечающий на звонки, ссылался на отсутствие Прометея в силу занятости, и в то же время банда, действующая по наводке Владимира Дмитриевича, постепенно наносила урон остальным Домам и Семьям, отвлекая внимание от самого Прометея. Сложно сосредоточиться на враге, который далеко, когда на собственной территории происходят беспорядки, наносящие существенный ущерб экономике.

— Хорошо, — принял решение Владимир Дмитриевич. — Ты возвращаешься к ним. С этого момента поступим так. Ты — дикарь, не входящий в наш Дом. Возьмёшь с собой этого, — он кивком головы указал на рыжеволосого элементаля, который, казалось, даже не шевелился, — и, если сочтёшь нужным, ещё пару человек.

— Что нам делать?

— Передай Стрелку, чтобы сосредоточился на Доме Зевса. Все предприятия, приносящие им доход, все многолюдные места на их территории — я хочу, чтобы вы нанесли им максимальный ущерб. И ещё, — Прометей прищурился, глядя на Матвея, который, казалось, полностью сосредоточился на изучении своих не по-мужски длинных ногтей, — При первой же возможности — избавься от Эдуарда. Даже если он не сможет ничего доказать, такой свидетель нам ни к чему.

— А если возможности не будет?

— Значит, ты её найдёшь, — отрезал Прометей.

***

— Абсолютно уверен.

Если бы Эдуарда спросили, что утомило его за последние сутки больше всего, он не задумываясь сказал бы, что это необходимость убеждать всех и каждого в своей уверенности. Сначала Артур, теперь Кристина — каждый из них считал своим долгом несколько раз переспросить, точно ли Эдуард видел среди напавших на клуб людей огненного элементаля.

— Это точно, — добавил он, будто ставя точку перед новыми вопросами.

Однако их не последовало. Кристина побарабанила пальцами по столешнице, как делала всякий раз, когда уходила в свои мысли. Эдуард решил, что больше не станет ничего добавлять.

Они находились в кабинете Зевса. Это помещение было тем рабочим местом, которое Кристина унаследовала от отца вместе с обязанностями Главы Дома после того, как он исчез, оставив дочь наедине с советниками, готовыми развязать борьбу за власть, лишь бы не отдавать место Главы молодой девчонке. Эдуард до сих пор не понимал, как Кристине удалось удержать своё место, но прекрасно осознавал, что это стоило ей огромных трудов. Впрочем, место Главы она заслужила.

Ей не было ещё и тридцати, но она уже умудрилась стать сильнейшей из Элементалей Дома. Эдуард помнил, как именно она это доказала: один из советников, старик Николай, публично усомнился в её способностях, и тогда она в присутствии всей верхушки Дома Зевса вызвала его на дуэль. В памяти тогда совсем ещё молодого Эдуарда навсегда отложилось обугленное тело Старшего мага с дырой на месте сердца. Когда этого требовала ситуация, Кристина умела быть поистине бесчеловечной.

Однако наиважнейшим качеством, необходимым для Главы Дома, была отнюдь не сила. С тех пор, как Кристина получила титул Зевса, она проявила себя как чрезвычайно талантливого управленца, умело руководящего одним из крупнейших семейств элементалей. При ней Дом обрёл такое положение, такое благосостояние и статус, которых, пожалуй, не было даже во времена их отца. Никто из элементалей Зевса не справился бы с обязанностями Главы так, как это делала Кристина. В том числе — и он прекрасно это осознавал — и сам Эдуард, который был единственным мужчиной-наследником предыдущего Главы.

«Эх, пап, — грустно подумал Эдуард, глядя на портрет светловолосого мужчины с вьющейся бородой, укрывающей лицо почти до самых глаз, прищуренных, голубых и добрых. — Почему ты нас оставил?»

Ему вдруг стало стыдно за свои мысли. Отец, хоть и являлся единственным элементалем ступени Повелителя, как руководитель существенно уступал своей дочери в гибкости и хитрости. Проявляя чудеса дипломатии и стратегии, Кристина преуспевала даже там, где, как казалось раньше, преуспеть было невозможно.