— Не помню. Мне кажется, он снился всегда. Я всегда видела мальчика, но не различала его лица… Правда, цветок… цветка раньше не было, он появился только…

Чехов порывисто вздохнул и отвернулся, сжимая кулаки. «Мне кажется, он снился всегда». Значит, она начинала вспоминать уже тогда, и, если бы он понял это в школе, то вся их жизнь могла бы сложиться иначе. Антон одёрнул себя и сконцентрировал внимание на цветке.

— А цветок. Какое-то ключевое событие в тот, предыдущий или последующие дни?

Нина задумалась, сцепив руки на коленях.

— Он появился на днях, кажется, перед экзаменом по истории, когда…

— …вы с курсом вспоминали Александру Штатц, самого молодого Советника первого состава? И день, когда я вернулся на станцию?

— Я не… — севшим голосом возразила Нина, но тут же оговорилась, — вообще-то, конечно, да, именно тогда, — она непроизвольно коснулась цепочки на шее, достала рассечённый кулон и погладила его пальцами, — но как это связано со мной?

Антон отвёл взгляд.

— Оставим вопросы до лучших времён, а пока нужно отдохнуть. Эти недели будут чрезвычайно сложными, нам потребуются все наши силы.

— Я бы хотела знать… — Нина решилась посмотреть на него и поняла, что ответа не получит. Подождав ещё немного, она встала, попрощалась и побрела в свою каюту, больше не сказав ни слова. А Антон остался. Он долго смотрел ей вслед, потом на кресло второго пилота и думал о неслучайных случайностях и о том, что сама вселенная желает вернуть им утраченную дружбу, дабы свершилось что-то значимое. Что-то, о чём пока не было известно ни одному из них.

— Больше ста процентов синхронизации! Больше ста! — восклицал Кристофер Нейтан, нарезая уже восьмой круг по собственному кабинету.

Ричард сидел в кресле, сложив ногу на ногу, и молча наблюдал за отцом, хотя на самом деле вовсе его не видел, — он думал о Нине и обстоятельствах, сложившихся вокруг неё. Его злило абсолютно всё, и Ричард непременно бы накричал на отца снова или вступил с ним в жаркую дискуссию, но он намеренно выбрал тактику спокойствия, надеясь в этот раз сделать так, чтобы отец не сменил тему.

— Ричард, — командующий остановился, привлекая его внимание, — это невероятный результат!

— Поздравляю. Ты в восторге, а я нет. Ты позволил ей получить чип… и даже не объяснил мне почему?

Кристофер тяжело вздохнул и, оперевшись руками на стол, склонился к нему.

— Я же сказал, что ничего не решаю. Чем ты слушал? Я трижды повторил, что она тебе не пара. У тебя нет других дел? На Авроре нет других женщин? Или тебя всё ещё держит твоя детская обида?

Ричард поднялся на ноги, Кристофер выпрямился тоже.

— Сядь!

— Моя детская обида? Я хотел летать! И до сих пор хочу летать! Ты отобрал у меня всё!

— Сядь, я сказал! — Кристофер долбанул кулаком по столу. — У меня нет другого наследника. И не будет. Передать должность я не могу больше никому, переизбрание командующего едва ли не самая сложная процедура. Как и в случае с Леоновенс, я трижды предупредил, что тебе придётся покинуть пост капитана, когда настанет время. Но ты всё равно ввязался в это, рисковал жизнью на миссиях и рискнул жизнью после… во время извлечения чипа ты мог пострадать, ты мог погибнуть! А теперь ещё и это!

— Что? Что тебя снова не устраивает? — план оставаться спокойным провалился. Ричард плюнул на всё и перестал скрывать раздражение. — Несмотря на всю опасность, я не первый, кто отошёл от дел таким образом. Статистика показывает, что пострадавших не так уж и много, погибших ещё меньше.

— Вот как? — Кристофер выдохнул и, казалось, успокоился. Он медленно опустился в кресло и сложил руки домиком над столом. — Значит, надеешься ещё вернуться? Хорошо. Допустим, я позволю тебе уйти, что ты сделаешь? КРИ уже не отдадут тебе «Ястреб». Сместишь Чехова?

Ричард насупился и скрестил руки на груди.

— А если да? Если это моя цель? Тогда бы я убил двух зайцев сразу. Получил бы и корабль и девушку, которая мне нравится.

Кристофер покачал головой и прикрыл глаза.

— Больше ста процентов синхронизации. Ты не сможешь занять его место, уже нет.

— И почему же? Смею тебе напомнить, отец, что у меня был не менее высокий уровень. Или ты уже забыл?

— Нет, не забыл. Забудешь тут, когда твой единственный сын чуть не угробил себе жизнь из-за прихоти. Нет, Ричард, конечно, я не забыл.

— Тогда, что тебя так беспокоит?

— То, что «Пегас» первый в своём роде крейсер, практикующий двойное управление. — Командующий говорил так, будто объясняет простые и понятные всем истины, — Ты же знаешь, что эту технологию нам доставили из системы Аурон, долгое время человеческий организм отторгал такие связи, пилоты не добирали и сорока процентов, что теперь для нас очень низкий показатель. Так вот, если у твоего «Ястреба» соединение шло от чипа в корневую систему бортового компьютера и обратно, то с «Пегасом» всё иначе, — получив чип, второй пилот одновременно синхронизируется и с крейсером и с первым пилотом, что, по сути, должно снижать процент связи. Больше ста процентов синхронизации, немыслимо. Никто не одобрит деинициацию в случае Леоновенс и Чехова. Результаты будут непредсказуемы. Даже если всё получится, никто не гарантирует, что второй пилот не пострадает, никто не гарантирует, что система вообще примет тебя. Ричард, ты серьёзно?

— «Пегас» не испытательный крейсер, до Чехова на нём были пилоты, — гнул свою линию Ричард.

— Да, были. И их максимальный уровень синхронизации составлял всего семьдесят шесть. КРИ заинтересовано в миссиях этого корабля, а Совет взялся оберегать пилотов. Что бы ты ни делал, — Кристофер посмотрел сыну в глаза, — какая бы ни была для этого причина, не лезь к пилотами «Пегаса», умоляю. Не лезь!

— Я найду решение, даже если ты считаешь, что это невозможно.

— Ричард… — Кристофер обречённо вздохнул. — Ты же знаешь, что не в моих силах в одиночку помешать этому. Прошу тебя…

— Что ты так усиленно пытаешься мне сказать? — Ричард видел в его взгляде некую двусмысленность и не понимал, что ещё кроется под его просьбой. — О чём ты?

— Будь осторожен, — как и в прошлую их встречу здесь сказал Кристофер, подмигнул ему и расслабился. Он понял, что Ричард намеренно увёл тему в сторону подтекста слов от их прямого значения, и не стал продолжать.

Ричард нахмурился ещё сильнее и встал.

— Не хочешь говорить, значит, разговор окончен, так я понимаю?

— Нет. Ничего ты не понимаешь…

Ричард угрюмо взглянул на отца и молча вышел. Кристофер прислушиваясь к его шагам, включил на планшете передачу изображения с внешней камеры на двери, убедился, что сын действительно скрылся за поворотом коридора, и бегло набрал четырёхзначный код. Мигнул красный сигнал, и мгновение спустя в кабинет вошёл высокий мужчина в чёрной одежде. Он представился по форме.

— Какие будут указания, сэр?

— Новый приказ, — Кристофер раскрыл табличку с текстом на планшете и активировал защищённое соединение, дождался, когда его собеседник достанет свой планшет и подтвердит получение файла. — Это официальное разрешение убрать всех, кто связан с выявленной ситуацией. Основные цели не трогать, продолжать наблюдать, докладывать о реакции на осложнение их плана.

— Да, сэр.

— Первый доклад завтра в полдень. О подготовке и непосредственном исполнении докладывать максимально подробно. Свободен.

* * *

Большое круглое помещение с колоннами, похожими на древние памятники античного мира, (которые теперь можно было увидеть лишь на картинках в электронных справочниках или на рисунках старых художников, чьи произведения по счастливой случайности удалось сохранить в общей базе данных) ярко освещали лампы — их позолоченные ножки держали на себе шары белой энергии, лучи которой били в потолок, состоящий из тысячи мелких осколков зеркала, и оттуда разлетались по полу россыпью солнечных зайчиков. На возвышении, вдоль стен, располагались девять изящных кресел в красной обивке с инициалами Советников, на спинках их висели алые мантии с капюшонами, украшенными золотой вышивкой по канту, — абсолютно в каждый узор вплеталась едва заметная заглавная буква «А». Тишину, заполнявшую этот величественный зал, бесцеремонно нарушили, — створки высокой арочной двери распахнулись, и в помещение один за другим стали входить советники. До Хан Линь, высокий подтянутый мужчина с узким разрезом глаз и причёской на манер древнего Земного Китая, вошёл первым, он занял место у двери справа и сразу же поприветствовал следующего — это был Джозеф Василидиас, тот выглядел сильным греческим воином из старинных легенд, и его место оказалось напротив До Хан Линя. Чуть позже к ним присоединились Аннет Диамант, Марианна де Фауна, Стефания Боуэн, Себастьян Терри, а завершили процессию Франсуа Блумфилд, Руперт Купер и Гидеон Донаван. Все расселись по местам — трое последних в центре — накинули мантии и, словно сговорившись, взглянули на Аннет. Она улыбнулась.