Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Пушкин Александр СергеевичФонвизин Денис Иванович
Жуковский Василий Андреевич
Вяземский Петр Андреевич
Крылов Иван Андреевич
Дмитриев Иван Иванович
Давыдов Денис Васильевич
Батюшков Константин Николаевич
Бедный Демьян
Глинка Федор Николаевич
Державин Гавриил Романович
Прутков Козьма Петрович
Попов Михаил Михайлович
Сумароков Александр Петрович
Ломоносов Михаил Васильевич
Озеров Владислав Александрович
Степанов Николай Леонидович
Хемницер Иван Иванович
Пнин Иван Петрович
Чулков Михаил Дмитриевич
Кантемир Антиох Дмитриевич
Майков Василий Иванович
Тредиаковский Василий Кириллович
Аблесимов Александр Онисимович
Богданович Ипполит Федорович
Херасков Михаил Матвеевич
Измайлов Александр Алексеевич
Княжнин Яков Борисович
Алипанов Егор Иванович
Суханов Михаил Дмитриевич
Нахимов Аким Николаевич
Пушкин Василий Львович
Муравьев Михаил Никитич
 > Русская басня > Стр.76
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
75
76
77
...
134

СКОТСКОЕ ПРАВОСУДИЕ

              Не бойся, говорят, суда,
       А бойся вот судьи. И то беда:
                    Как секретарь доложит,
              Так и судья плохой положит.
              Напорют целую тетрадь,
              Пропишут, спутают, завяжут,
              И грамотному не понять,
А настоящего и главного не скажут.
Лев сделал приставом Собаку при Овцах;
                    Волкам Собака страх.
Один из них хотел Ягненком поживиться,
              Схватил его и в лес понес;
              Но нагнал вора верный пес,
      И должен был Волк ужина лишиться
              Да клоком шерсти поплатиться.
              Волк с жалобою в суд идет —
Осел там был судья, а секретарь Лисица,
      Докладывать большая мастерица,—
Гусенка на поклон секретарю несет.
              Доклад Лисица подает:
От слова до слова прошенье прописала,
                    Законы подвела,
              Но об Ягненке не сказала,
И как сказать? Она при деле не была.
                    И вот, без всяких справок
              И без очных, как должно, ставок,
      Последовал журнал, что «в силу скотских прав
                    За оскорбленье Волчьей чести
                    И вырванье с азартом шерсти
                    Взыскать с Собаки должно штраф,
                          Бесчестье и увечье;
                      А стадо всё овечье
Просителю на время поручить.
      Собаку же от места удалить,
              Для соблюденья пользы Львиной».
Что делает доклад Лисы и суд Ослиный,
              Особенно в дали, в глуши!
              По дудке их там и пляши.

ОБМАНЧИВАЯ НАРУЖНОСТЬ

Приятель у меня старик проказник был;
Богатый человек, почти и не служил —
Отставлен с крестиком. В Москве он мало жил,
А более в своей любимой подмосковной;
                      Имел там дом огромный,
                      Большой фруктовый сад,
И английский еще, иль парк-оранжереи,
      В которых рос отличный виноград,
Зверинец, свой оркестр и разные затеи:
             Имел актеров крепостных,
             Актрис, певиц, танцовщиц ловких,
             Наемных трех французов бойких
Да сотни две собак и гончих и борзых.
Пять тысяч душ ему досталося в наследство,
             Да долгу нажил миллион;
             Так деньгами сорить мог он.
             Его любило всё соседство.
                   И как же не любить?
                   Где всласть поесть, попить,
                         Повеселиться?
      У Дурнева. А денег где занять,
                   Когда нужда случится?
      У Дурнева ж. Расписку только дать.
Какую вздумает он сам продиктовать,
И на условия все тотчас согласиться.
Случалось, иногда брал туфли он в заклад,
Халат, кушак иль шапку, или миску;
А деньги возвратишь — отдаст тебе расписку,
             Залог и сумму всю назад.
К своим собакам звал соседских по билетам;
Рожденье праздновал любимых лошадей;
Дурачился, сказать уж правду, не по летам;
Но, впрочем, не был он в числе дурных людей
             И делал иногда, что должно.
             Проказничать богатым можно.
В деревне Дурнева когда я навестил,
             Меня он славно угостил;
             Музыка за столом гремела,
             И первая певица пела.
Вот отобедали. «Что, не угодно ль в сад?»
                                   — «О, рад!»
      Пошли. Какой чудесный там каскад!
Какие мостики, беседки и руины!
             Куда ни взглянешь, всё картины.
                    «А это что за храм? —
                    Вскричал я в изумленье,
Увидя с куполом, с колоннами строенье;
Уж подлинно сказать, что было загляденье! —
                                 Что там?
Какое божество сей храм в себе скрывает?»
— «Наружность иногда обманчива бывает[27],
И это, господин поэт, вам не во гнев,
                           Не храм, а хлев!»
                           — «Как хлев?» — «Войдите
                           И поглядите».
                    Толкаю дверь, вхожу.
И с поросятами свиней тут нахожу.
             «Ну, видишь ли мои затеи?
Не все еще; в другом покое есть и змеи.
Войди, увидишь сам, что правду говорю».
             — «Покорнейше благодарю...
                    Повеса ты, повеса!
Ну стоит ли, скажи, потратить столько леса,
                    Искусства и труда
Для змей и для свиней? Ужели нет стыда
Тебе дурачиться в твои почтенны леты?»
             — «А ваша братья-то, поэты,
      Что делают? Не то ли ж, что и я?
На что дар многие из вас употребляют!
Цветы поэзии фигурно рассыпают,
А под цветами глядь — или в грязи свинья,
         Иль ядовитая змея.
Но свиньи у меня других хоть не марают,
                    А змеи не кусают.
Желаю знать, что б ты на это отвечал?»
                    Я... промолчал.

ЧИЖ И СТРИЖ

            Гулял с женою муж в саду,
                         И на беду
            Пред ними птичка пролетела
                  И на рябину села.
            «Смотри, смотри, жена: вон Чиж!»
                  — «Не Чиж, Иваныч, Стриж».
            — «О, вздор, ты, дура, говоришь,
Уж я сказал, что Чиж, так ты должна мне верить».
      — «Вот хорошо! Не верь своим очам,
                  А верь твоим речам».
            — «Я знаю, чем тебя уверить:
            За палкой не заставь сходить».
            — «Стриж — стану всё я говорить.
                Чижи зеленоваты,
                  Стрижи же черноваты
                        И длинноваты.
            Слепой увидит: это стриж».
                                — «Молчи ж!» —
                  И хлоп жену по уху.
            — «Разбойник! только пить сивуху
      И бить жену. Пей, варвар, кровь мою,
            А я за правду постою.
      Стриж, а не Чиж!» Иваныч за сивуху
                               Еще дал плюху:
                  «Молчи».— «Не замолчу,
            Не покорюся палачу.
Стриж, а не Чиж!» — И битва закипела,
Михевна уступить тирану не хотела,
      Язвит его,— чем в силах,— языком,
                    А он так кулаком.
             Кокошник на гряду свалился,
             Иваныч мой остервенился,
             Михевну за косу схватил
И сильною рукой в крапиву потащил.
             На крик несчастной прибежали,
Но без десятских двух никак бы не отняли.
             Калганиху-лекарку взяли!
Но знание ее, увы, не помогло!
             Просили знахаря Вавилу —
             Ничто Михевну не спасло:
От скверного стрижа пошла она в могилу.
                    Не спорь из пустяков
             И не беси злых дураков;
             Как язвы, ссоры удаляйся;
Но где потребует долг, совесть — не молчи
             И говори, а не кричи,
             Без сердца убедить старайся.
вернуться

27

Стих И. И. Дмитриева.

76
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"818025","o":1}