— Я не понимаю, почему вы называете украшение, доставшееся мне от матери, кулоном Вертонов. Откуда мне знать про камень, что вы себе придумали, — с горечью ответила Мэри.

Лантен рассмеялся. Кажется, он снова был пьян. Мэри оставалось лишь надеяться, что не столь сильно.

— Милая моя девочка, вы и сами не понимаете кто вы и почему вас привела сюда судьба? Позвольте рассказать. Это все началось давно. Очень давно. Когда лишь воздвигали Великие смотровые. Тогда сюда, в управление, была избрана семья «говорящих с камнями». Это был древний род, и им были открыты многие тайны. Так члены семьи могли безошибочно находить месторождения камней, пользоваться их энергией и даже заставлять камни делать то, что они им велят.

— Как землетрясение в Бройте! — догадалась Мэри.

— Да. Как землетрясение. Но расскажу дальше. Место это тоже было выбрано не случайно. Здесь находилось месторождение Черного камня, позволяющего генерировать энергию живой материи, а также энергию эту перемешать. Скажу сразу, что тайна эта была известна не только Вертонам, но и ещё одной очень древней семье, проживающей на этих землях. Когда только начали воздвигать Бройте, Вертоны заключили с соседями перемирие. Они не трогали их и позволяли жить теми укладами, что были приняты в семье с незапамятных времён. Семья же учила Вертонов управлять Черным камнем. Все шло хорошо, пока перемирие не было нарушено. Вертонами, конечно же. Они обвинили соседей в черной магии, изгнали их с земли и запечатали месторождение Черного камня. А ключ они поместили как раз в вашем амулете, моя дорогая.

— Ключ в моем амулете? Я не понимаю, Этьен, — дрожа, произнесла Мэри.

— Да. Ключ в амулете… — проговорил Лантен, — по праву он переходил к жене лорда. Раз за разом. Ибо женщинам была лучше подвластна его магия. Вы же слышали поговорку «драгоценные камни, лучшие друзья девушек?». Так или иначе, время летело. Род Вертонов мельчал. Время войн, когда нужна была магия оборонительной силы камней, прошло. Занимаясь хозяйственными делами Вертоны, сами того не замечая, растеряли большую часть навыков и знаний. Глупцы. С последними Вертонами и вовсе вышло смешно: старший лорд не был женат, а младший, поссорившись с братом, уехал вслед за невестой прочь из Бройте. Но перед этим он прихватил своей ненаглядной небольшой подарок из семейной сокровищницы. Это как раз ваш амулет, вернувшийся теперь домой.

— Вы хотите сказать, что мой отец был младшим братом последнего лорда?

— Теперь я в этом не сомневаюсь, — улыбнулся Лантен, — ведь ваша мать встретила вашего отца, когда собирала травы в лесу. И у нее было шесть больных волчанкой братьев. Не так ли?

Темные каменные стены сдавливали Мэри со всех сторон. Она просто не могла во все это поверить. Да, это была история ее родителей. Амулет ей достался от матери, а той его подарил отец. А ещё…ещё на ее шкатулке было нарисована свеча в окне. Герб Вертонов. Она пыталась считать это совпадением, но теперь наконец поняла, что лишь закрывала глаза на очевидное. Она вернулась домой. Камень вернул ее. Но для чего? Неужели чтобы погибнуть от рук сумасшедшего Лантена?

Ее похититель тем временем продолжал.

— Ваш дядя по отцовской линии оказался тщеславным типом, должен признать это даже несмотря на то, что мы с ним были друзьями. Когда, разрабатывая каменоломню, мы нашли дверь, запертую печатью, он немедля порылся в семейных архивах и узнал, что за камень лежит на нижних уровнях. Тогда он закрыл дело, боясь, что люди так же узнают эту тайну. Я право просил его не глупить. Каменоломня приносила не малый доход, но это было ничто по сравнению с тем, какие богатства мог принести Черный камень, найди ваш дядя достойных покупателей.

— Лорд Вертон закрыл каменоломню чтобы черный камень достался лишь ему? — в ужасе проговорила Мэри, осознавая, какое зло хотел причинить ее седьмой по счету дядя.

— Можно и так сказать, — пожал плечами Лантен, которому, видимо, давно хотелось хоть кому-то все это рассказать, — Но увы: его силы не хватило чтобы вскрыть печать. Без амулета, что увез младший брат, открыть тот уровень невозможно. Мой друг же добился лишь того, что ослабил свои силы и умер через несколько недель от истощения.

— Какой ужас… — пробормотала Мэри. Перед глазами ее всплыло красивое лицо с портрета. Неужели этот мужчина был настолько тщеславен, чтобы принять такую нелепую смерть?

— Увы, — вздохнул Лантен, — вы точно не хотите кофе?

Вместо ответа Мэри задала вопрос:

— А Клеменс? Ему вы устроили обвал, когда он направился на каменоломню. Зачем?

— Этот чудак интересовался камнями и рвался куда не следует едва приехал в Бройте. Найди он месторождение, он неприметно сообщил бы об этом и моя семья более не получила бы ни одной свечи.

Мэри побелела как полотно. Осела на стоящий возле стены сундук. Свеча, выточенная из Черного камня — они с Сэдриком находили ее остатки в механизме башни Бройте. А из того, что знала о таких вещах Мэри, черные свечи никогда не служили добру.

— Для этого вам нужна я?

— Безусловно, дорогая. Вы и ваш дивный амулет откроете печать, я получу камни, и отпущу вас куда глаза глядят.

Мэри помотала головой.

— Я не верю вам. Вы убили Клеменса, который лишь хотел осмотреть каменоломню. Убили Гордона, который наверняка начал подозревать что-то. Зачем вам оставлять в живых меня?

Лантен посмотрел на Мэри очень пристально, так, что по телу той побежали мурашки. Когда он заговорил, голос его был мрачным и смертельно усталым.

— Есть вещи, которые вам не понять. Но поверьте: я отпущу вас. Более того: отъезд из Бройте спасет вашу жизнь.

Мэри не верила ни единому слову этого сумасшедшего человека. Но спасения ждать было неоткуда. Мэри твердо решила, что чтобы ни случилось, она не откроет Лантену дверь, ведущую к черному камню. А это означало одно: этот подвал с его каменными стенами станет ее последним пристанищем.

Сэдрик напоил Черныша водой и, пока голова пса лежала у него на коленях, задумчиво гладил его черную шерсть. Черныш, сильно ослабший после воздействия черного камня, лежал спокойно, не препятствуя движениям Сэдрика, но в глазах собаки читалась невероятная боль. Он не смог уберечь хозяйку. Доверился не тому человеку. А список тех, к кому Черныш испытывал благосклонность, был не велик. Пёс терпеть не мог пройдоху Хендрикса и преподобного Амира. Рычал, правда не сильно, на каждого доброго горожанина, приходящего к губернатору. О том, чтобы кто-либо из них подошёл ко псу не могло быть и речи. Единственными, кого тот принимал, были Арон, доктор Вик и, сколь это не удивительно, старина Лантен. Арон, безусловно, был вне подозрений. Что же до доктора и Лантена… Вик как-то говорил, что после смерти лорда Вертона хотел забрать к себе Черныша. Но пёс убежал от него. Верная порода, принимающая только своего хозяина или… Лантен был очень дружен с лордом Вертоном. Вместе они практически правили этим городком, до гибели лорда, конечно же. Черныш Лантена знал. Как-то Сэдрик даже видел, как пёс позволил меценату потрепать его за холку… Конечно, исключать доктора из подозреваемых так же не стоило. Но если рассудить логически, у Вика не было причин похищать Мэри(или они были не видны на первый взгляд). Тогда как Лантен был совладельцем каменоломни в Бройте. Один из самых богатых и влиятельных людей. Так же он наверняка знал, что хранится за дверью с печатью. Вдруг он, так же, как и Арон, догадался о родстве Мэри с лордом Вертоном? Если принять во внимание то, что к зимнему солнцестоянию погибал именно тот, кому была доверена власть в городке, то в случае родства Мэри и Вертона, под угрозу попадала именно девушка, а не назначенный королем губернатор. Сэдрик выругался про себя: как мог он быть столь слеп?

Теперь оставались другие вопросы: как проникнуть в дом к Лантену? И что делать, если он держит Мэри не там? О худшем варианте, что девушки уже нет, Сэдрик старался не думать. В конце концов, Лантен, с его мощными руками, мог свернуть Чернышу шею, но он лишь надел ошейник, забирающий силы. Да и желай он убить Мэри, это легко можно было сделать вчера, обставив все как семейную ссору между ней и Сэдриком. Тем более что весь городок видел, как они сначала уходили вместе, а затем губернатор вернулся один, да ещё и напился. Да, такой расклад вполне прошел бы. Но Лантен предпочел создать иллюзию, что Мэри просто уехала из города. И отсутствие ее тела оставляло надежду на то, что девушка ещё жива.