— Если честно, меня напугал этот человек: Лантен. Карла говорила о нем, что его семья была одной из самых зажиточных в городе. Свои поля, доходный дом, несколько лавок. Лантены никогда не были солдатами, но обогатились за счёт солдатской братии, живущей в городке. И когда лорд Вертон решил открыть каменоломню, именно семья Лантенов дала большую часть денег на ее оснащение. За хорошую долю в деле, конечно же.

— Я вижу Клара кладезь информации, — заметил Сэдрик, и прибавил, — а ты: очень внимательный слушатель.

— Я же жена ревизора, — усмехнулась Мэри.

— Значит, с закрытием каменоломни Лантены потеряли свою инвестицию…

— А может даже больше, — подумала Мэри, и перед ее глазами всплыло лицо господина Лантена с его не смеющимися глазами.

Сэдрик так же погрузился в свои раздумья, однако, когда Мэри почти закончила перевязку, он спросил ее:

— Что ты задумала с этой школой просвещения?

Глаза Мэри блеснули:

— Увидишь, — ответила она.

Следующее утро в Бройте началось для Мэри с неожиданной посылки: огромная корзина свежих груш, в которой лежала записка «Простите, если испугал вас вчера». Подписи нигде не стояло, но сомневаться в авторстве Мэри не приходилось. Лантен, этот огромный, странный человек. Хозяин каменоломни, потерявший, кажется, больше чем свой бизнес. Девушке было жаль его. И, вместе с тем, она не могла отрицать что странное, почти дикое поведение и правда пугало. Но отсылать обратно корзину Мэри не стала. Ей отчего-то казалось, что фрукты собраны от чистого сердца и без тайных умыслов.

— Груши? — заметил посылку ее супруг, внезапно появившийся на кухне, — Хендрикс прислал?

Мэри промолчала, давая Сэдрику самому додумать то, что ему было удобнее. Почему? Она точно и сама не знала. Сэдрик и правда не стал долго рассуждать насчёт подарка.

— Как на счёт того, чтобы нанести сегодня визит доктору Вику? — предложил он Мэри.

— Зачем?

— Мне ужасно нужно посмотреть медицинские карты, что он ведёт. Возможно в них указана истинная причина смерти двух предыдущих губернаторов.

— Причем тут я?

Сэдрик криво посмотрел на Мэри: мол совсем ничего не понимает.

— Ты будешь отвлекающим маневром. Заговоришь его, пока мы с Ароном роемся в бумагах.

— То есть ты предлагаешь мне отвлекать несчастного старика в то время как ты будешь проводить кражу его вещей? — уточнила Мэри.

— Почему сразу кражу? Я просто найду карты и прочту, что в них написано. Доктор ведь сам сказал, что он очень тщательно ведёт свои записи.

Мэри прямо поглядела на мужа. Зачем тому из всего делать спектакль?!

— Почему бы тебе просто не попросить доктора Вика показать тебе их?

Сэдрик посмотрел на Мэри ну совсем как на непутевую.

— Он не даст мне карт, точно так же как не расскажет ни капли информации. — уверенно ответил он. — Поверь, я видел людей и могу оценить с кем имею дело. Доктор, как и все жители городка, единое целое. Мы же для них — чужаки. А чужакам никогда не выдают тайн.

С несколько секунд Мэри раздумывала о предложении мужа. По правде говоря, ей не хотелось становится актрисой этого спектакля. С другой стороны, она сама подписалась на роль, когда ответила Сэдрику «да» в церкви.

— А если я откажусь? — прощупала Мэри почву.

— А если я решу востребовать с тебя супружеский долг? — бесстрастно ответил Сэдрик.

Мэри усмехнулась и лишь пожала плечами.

— В последнем случае я лишь останусь твоей женой до конца наших с тобой дней, зайчик, — и она протянула Сэдрику грушу.

— Звучит угрожающе, — вздохнул ревизор. — Ладно, Мэри. Я мало кого прошу о чем-либо, но сейчас обращаюсь к тебе, — тут он шутливо встал на одно колено, — О прекрасная, прояви свой талант женской хитрости, что ты так часто шлифуешь на мне. Помоги мне в этом деле. А в награду…а что бы ты хотела в награду?

— Ты натаскаешь мне воды для ванной? — предложила Мэри.

Сэдрик тяжело вздохнул.

— Может я куплю тебе колечко? У тебя ведь нет обручального кольца?

— Хорошо, — согласилась Мэри. — Колечко и воды для ванной.

Сэдрик улыбнулся и, взяв Мэри за руку, поцеловал ее пальчики. Затем встал с колен, притянул к себе Мэри за талию, от чего девушке вдруг стало жарко, и шепнул ей в ухо.

— Значит в полдень у тебя визит к доктору.

— И что мне ему сказать?

— Скажешь, что прохворала, переутомилась, ну в крайнем случае беременна, — перечислил варианты Сэдрик. — Главное, чтобы во время разговора тебе стало дурно, и ты попросила любезного доктора Вика прогуляться с тобой по улице.

Мэри кивнула. Затея все ещё не сильно нравилась ей, но, если Сэдрик хотел узнать, что творится в Бройте, в этом был смысл. А узнать все было просто необходимо, так как до дня зимнего солнцестояния оставалось двадцать четыре дня.

Марте не нравилась ее работа. Да что там: после первого же дня она ее возненавидела. Бригитта, имея четырех крепких и сильных сыновей, день и ночь работающих на ферме отца, сдувала пылинки со своей единственной дочери, полагая, что для ее красавицы уготована иная участь, нежели быть женой фермерского мужлана. Поэтому с самого раннего детства из Марты делали…нет, не леди, но полную лентяйку это точно. В тщетной и тщеславной надежде матери, что какой-нибудь заезжий лорд оценит красоту дочери, влюбится в нее без памяти и увезет к себе в замок. Ну если и не влюбится без памяти, то уж рычаги давления на проезжих молодцов у Бригитты точно имелись. Хорошо проверенные ещё ее бабкой и матерью рычаги давления. В том же, что Марта не подведёт подсадить молодца на свой крючок, Бригитта была полностью уверенна. Однако лорд все не проезжал мимо, а время шло. Марте стукнуло уже восемнадцать, что в кругу общения Бригитты считалось для девы почти старостью, а женихов все не было. Вернее, не так: женихи то были, и не один, но все они приходились из круга друзей папаши Марты. Такие же фермерские сынки и медведи, как их отцы(да и как отец самой Марты). Сама Бригитта считала, что она сильно продешевила, дав согласие своему нынешнему супругу. По молодости она мечтала о младшем брате их правящего лорда — красавце Тревони. Но тот сбежал с лесной ведьмой, не иначе как околдовавшей его, ибо ни формами, но вкусом к одежде эта дикарка похвастаться не могла. Когда же младший лорд уплыл из-под ее носа, а старший был прочно приватизирован ее заклятой подругой, самой Бригитте не оставалось выбора, кроме как согласиться стать фермерской женой.

Только для своей единственной дочери она хотела совсем другого, и почти каждый Вальтеров день вбивала в кудрявую голову девочки мысли о ее «высшем предназначении». Когда же Бригитта получила письмо от своего чопорного братца Саймона, что ему в доме нужны лишние руки, она призадумалась. Такой человек как ее брат ни за что не стал бы тратить кусок хлеба на лишний рот просто так. Поэтому Бригитта незамедлительно собрала дочь и велела ей без заминок ехать в Бройте. Тут-то и сыграло дурную шутку то воспитание, что Бригитта дала дочери. Ехать в услужение дядюшке девушка хотела не сильно. Поэтому, когда на пути ее подвернулся такой удачный случай с бандитами и спасшим ее красавцем- офицером, Марта решила сама взять судьбу в свои руки. Только после нескольких дней любви оказалось, что офицер ехал к своей невесте — дочери зажиточного торговца шелком. Марте пришлось вернуться к плану «А» и отправиться в Бройте, где ее ждал самый огромный кошмар ее жизни. Но Марта решила не сдаваться. Честно говоря, первоначально молодая женщина переоценила свои силы и думала, что стоит ей вильнуть бедрами, и губернатор будет у ее ног. Жизнь же диктовала иные правила: хозяйка дома загружала Марту работой, дядюшка грозился выгнать обратно к матушке, ибо без титула губернаторской жены племянница была ему вовсе не к чему, а губернатор даже не смотрел в ее сторону. Не смотря на все женские штучки и уловки. Напротив, этим утром Марта оказалась случайной свидетельницей очень милой семейной сцены: стоя на кухне, губернатор обнимал свою молодую жену за талию, и что-то нежно шептал ей на ушко, отчего соперница слегка краснела и с таким невинным видом опускала ресницы, что любой другой вполне бы поверил в ее чистоту. Но не Марта. Наученной матушкой Бригиттой Марте просто не могло прийти в голову то, что губернаторская жена не искушенная женщина, а неловкий новичок в женских играх, и потому образ Мэри вырисовывался в ещё более мрачных тонах. «Нет, — твердо решила Марта, — я не позволю этой курице украсть мой шанс так же, как лесная ведьма некогда украла все у матушки». Тут Марту осенило: если губернатор столь увлечен своей блеклой и бесформенной женой, то он наверняка просто-напросто околдован ею! И священный долг Марты состоит именно в том, чтобы открыть несчастному (да и всему Бройте) глаза на новую хозяйку башни. Матушка рассказывала ей, что после уличения жены Тревони в колдовстве, ее с позором изгнали из городка. Правда молодой супруг последовал за ней… Но здесь и Марта знала несколько отличных трав и настоев для «приручения зверя». Поэтому оставалось обзавестись лишь поддержкой и доказательствами. С первым дела обстояли довольно легко: за вчерашним ужином Марта заметила, что преподобному Амиру не по душе планы вертихвостки. Кати же рассказывала, что «Амир просто душка! Внимательный, добрый, а ещё очень ласковый.» Да, доброта и внимательность священника легко читались по взглядам, что он кидал в декольте Марты. Значит поддержка, и при том весома, у нее есть. Дело осталось за доказательствами. Здесь все могло быть сложнее. Только кто ищет, тот всегда найдет…