Кивнув, я ужаснулась, что нас могли ранить.

Тристан наклонился, прижался ко мне губами и медленно, но уверенно поцеловал. Даже если он целовал меня в состоянии аффекта, не стану его останавливать. Я нуждалась в Тристане и хотела раствориться в нашем поцелуе, который мне был нужен больше, чем воздух. Тристан мне был нужен больше, чем воздух. Он отпрянул от моих губ и прислонился своим лбом к моему.

— Прости, что не заметил его.

— Я услышала, как ты выкрикнул мое имя. Поняла, что нужно бежать.

Он сощурился.

— Мне следовало пойти с тобой. Я пытался держаться в стороне, хотя только хотел быть с тобой рядом.

Я промолчала, понимая, что еще долго буду обдумывать причину, по которой он держался в стороне.

— Слушай, мне еще нужно объяснить, почему в лесу лежит труп. — Тристан утешительно кивнул, выпустил меня из объятий и отступил назад. — Запрись в приюте с Дорис. Скоро буду. — Он повернулся уходить.

— Тристан? — позвала я.

Он остановился и обернулся.

— Поговорим, как только я со всем разберусь, хорошо?

Я кивнула, и Тристан ушел.

Следующие тридцать минут я убеждала Дорис, что никто не придет в приют, чтобы причинить ей боль. Наверное. Вскоре пришли два детектива и опросили нас. Дорис сказала, что ничего не видела, а я рассказала все то немногое, о чем знала, потому что по большей части я бежала, спасая свою жизнь.

Как только они ушли, вернулся Тристан. Я попрощалась с Дорис и вышла к нему. От приюта отъехали последние полицейские машины, поднимая за собой клубы пыли.

— Все в порядке? — обратилась я к Тристану.

Он обвил меня руками и притянул к себе так же сильно.

— Боже, надеюсь.

Его объятия вызывали во мне тысячу эмоций… тысячу воспоминаний о нашей ночи. Каким сильным он был. Насколько в безопасности я себя ощущала рядом с ним. Но что происходило на самом деле? Неужели после этой стрессовой ситуации он осознал, что я все-таки не ошибка? Или же его разум просто затуманился, и завтра он станет привычным отстраненным Тристаном?

Он проводил меня до пассажирского сиденья и помог сесть в машину. Тристан не дал мне развернуться, стоя между моих ног и не отводя от меня взгляда.

— Что?

— Я солгал, — проговорил он.

Я вскинула брови.

— О чем?

— Все, что произошло между нами, не ошибка.

Из моего тела улетучилось все напряжение, скопившееся за прошедшую неделю.

— Раньше я ни разу не испытывал чувств к клиенту, — продолжил он. — Правила существуют не просто так.

Я кивнула с осознанием того, что отношения между нами будут его только отвлекать.

В глазах Тристана читался страх.

— Вдруг я бы промахнулся, и он бы схватил тебя? Вдруг я бы не заметил его, и он бы похитил тебя? Вдруг…

Я погладила Тристана по щеке.

— Ты не промахнулся. И заметил его. Я в порядке только благодаря тебе, Тристан. Ты защитил меня. — Я запрокинула голову, всматриваясь в его взволнованные глаза. — Ты спас меня.

Он закрыл глаза. До этого момента я ни разу не видела, чтобы правда обнажала его ранимость.

— Ты ошибался, когда говорил, что не считаешь себя супергероем, — произнесла я, когда Тристан открыл глаза. — Сейчас я считаю тебя своим личным супергероем.

Губы Тристана приоткрылись — наверное, скажет, что я не права, отчего я быстро перебила его:

— Пожалуйста, садись в машину, — сказала я. — И отвези меня в общежитие, где сможешь дальше меня охранять.

Тристан грустно мне улыбнулся и кивнул. Я перенесла ноги в машину, а Тристан закрыл дверцу. Он обошел капот и сел на водительское сиденье и сразу переплел наши пальцы. Казалось, что ему нужно почувствовать меня, чтобы быть уверенным в моей безопасности. Тристан завел машину и выехал на пыльную дорогу.

Я заметила, что вслед за нами поехал Бриггс.

— Тристан? — Он перевел на меня взгляд. — Ты все — таки в порядке?

Тристан снова обратил внимание на дорогу.

— Да, все хорошо.

— Ничего страшного, если это не так. Ты только что убил человека.

— Человека, который мог навредить тебе.

— Да, но…

Он покачал головой.

— Поверь мне. Я смогу спать по ночам, зная, что больше он до тебя не доберется.

Я прекрасно понимала его аргументацию. Тот мужчина был плохим. Ему заплатили, чтобы он добрался до меня. Он спокойно взял деньги, чтобы найти меня. Похитил бы он меня? Выстрелил бы мне в ногу, чтобы легче было вынести меня с территории? Изнасиловал бы, а потом увез? Тристан избавил мир от мерзкого человека.

— Думаешь, он работал один?

— Ничто не указывает на то, что у него был подельник. Но если есть один, есть и другие. Особенно, если переводятся деньги. — Его губы печально дрогнули. — При нем не было удостоверения личности. Что-то прояснится, когда пробьют его отпечатки.

— Француз говорил мне, что это еще не конец, — едва слышно прошептала я.

Тристан сжал мою ладонь.

— Это не значит, что он рискнет отправиться сюда с другого конца света.

— Просто наймет человека, который это сделает.

Тристан промолчал, признавая мою правоту.

— Почему он просто не сдастся? Почему не найдет себе новую жертву? — Я вздохнула. — Как ужасно прозвучало. Не нужно было такое говорить.

Почувствовав нарастающее во мне напряжение, он погладил тыльную сторону моей ладони большим пальцем.

— Я понимаю, о чем ты. Знаю, что ты не желаешь никому пройти через то, что сама проходишь.

Я кивнула, осуждая себя за произнесенные вслух мысли, вспыхнувшие от порыва эмоций.

— Мы не знаем, связан ли как-то этот мужчина с французом, — добавил он. — А если это так, то может быть, он остановится после второй неудачной попытки похитить тебя. Но одно я могу сказать наверняка. Мы не собираемся расслабляться, пока не узнаем все детали, потому что на кону твоя жизнь.

Я тяжело вздохнула. До сих пор не могу поверить, что это моя жизнь. Удивительно, что я все еще держала себя в руках. Возможно, скоро я совсем расклеюсь. Возможно, скоро мне нужно будет принимать успокоительные препараты, чтобы заснуть. Возможно, скоро меня похитят.

— Хватит прокручивать в голове мысли, какие бы они у тебя там ни были.

Я посмотрела на Тристана, который бросил на меня серьезный взгляд.

— Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Надеюсь, так и есть.

Тристан

Когда мы вернулись к общежитию, я поехал припарковать машину, а Бриггс проследовал за Кресли в комнату. Я хотел быть только рядом с ней, но не буду лгать — мне нужно ненадолго побыть в одиночестве и обдумать все то, что произошло.

Я только что убил человека, и хотя понимал, какой мразью он был, боялся, что это воспоминание будет преследовать меня. Мне хватало навязчивых воспоминаний.

Но у меня не было выбора.

Не убей я его, он похитил бы Кресли. Тогда не представляю, каково бы было мне.

Я заехал на парковку, заглушил мотор и опустил голову на руль. Я злился на себя из-за того, что ничего не заметил около приюта? Или из-за того, что только что не остался без Кресли? Я понимал правду. Понимал, что не смог бы жить, если бы с ней что-то случилось. Сколько бы я ни пытался свести наши отношения к минимуму, этого не произошло. И мои слова о том, что мы были ошибкой, — самая большая ложь в моей жизни.

Я ударил ладонями по рулю, испытывая отвращения от того, что мне предстоял разговор с Марко и родителями Кресли. Да, я ликвидировал угрозу. Но это не оправдывает то, что я оставил Кресли в опасности, пытаясь доказать, что не испытываю к ней никаких чувств. Вот моя главная ошибка.

Я взял себя в руки и вышел из машины.

Кто-то взял меня за грудки и впечатал в машину. Я потянулся к пистолету, но замер, узнав в человеке Марко.

— Объясняй, — прорычал он.

— Отпусти, — приказал я.

Он убрал от меня руки, но продолжал смотреть в глаза.

— Нечего объяснять. Каким-то образом эта тварь прошла мимо нашей охраны. Видел, как он бежал к ней сквозь лес. Крикнул ему. И выстрелил в спину.