Он сощурился.

— Выстрелил ему в спину? Почему ты был не с ней?

— Она не хотела этого, так что я был в стороне.

— Мне плевать на ее желания. Мы делаем то, что лучшего всего для нее.

Я сжал челюсти. Будет он мне еще говорить, что я должен делать только то, что в ее интересах. Я и без его собачьего дела это понимаю.

— Я должен был там быть, — бросил Марко, не только злясь на меня, но и на себя.

— Ты никогда не ездишь с нами в приют. Да и это бы произошло в любом случае, раз ему удалось обойти наши камеры.

Он запустил руки в волосы, на лице были написаны испытываемые им усталость и гнев.

— Возвращайся к жене. Здесь Бриггс. И я пообещал, что сегодня буду с Кресли.

— Что это еще значит? — рявкнул он.

— Ты прекрасно знаешь.

— Для того, кто не хотел браться за это дело, ты слишком серьезно к нему относишься.

— Марко, я волнуюсь за нее. И не допущу, чтобы с ней что-то произошло.

— Как сегодня? — спросил он, испытывая на прочность мое терпение.

— Да пошел ты. — Я не какой-то сотрудник. Я его чертов партнер.

В глазах Марко читалась неуверенность.

— Возвращайся к жене, — повторил я. — Ребята из офиса работают над каждой уликой, а здесь я вместе с Бриггсом.

— Мне нужно поговорить с ней, — сказал Марко с отцовской заботой в голосе.

Я вздохнул.

— Да, без проблем.

Поднявшись на этаж, мы обнаружили Бриггса, сидевшего на стуле у комнаты Кресли. Заметив нас, он встал.

— Как жена? — спросил Бриггс, похлопав Марко по спине.

— С ней и ребенком все хорошо. Врач говорит, что скоро будет рожать, — пояснил Марко и кивнул в сторону комнаты. — Я всего на минуту. — Он постучал в дверь. — Это Марко.

Дверь распахнулась.

— Мэм, вы в порядке? — спросил он.

Она рассмеялась, но смешок надломился из-за подступающих слез.

— Да.

Марко прошел в ее комнату и закрыл за собой дверь. Из комнаты доносился приглушенный рокот его голоса, но Марко говорил так тихо, что было невозможно разобрать его слова. Он спрашивал Кресли о нас? Спрашивал, подвел ли я ее?

Я оставил Бриггса в коридоре и пошел в душевую — мне нужно смыть всю кровь, забившуюся под ногти еще тогда, когда я связывал ему руки. Интересно, заметила ли это Кресли, держа мою ладонь в машине.

Вернувшись в комнату, я переоделся в длинные шорты и футболку, под которую спрятал пистолет. Как только вышел в коридор, из комнаты Кресли появился Марко. Мне было трудно смотреть ему в глаза от того, что я не знал, что ему сказала Кресли.

— Пошли со мной, — сказал он, даже не бросив на меня взгляд.

Я посмотрел на Бриггса, который сидел на стороже.

— Будь осторожнее, — предупредил Марко, когда мы стали спускаться.

— Что это значит?

— Это еще не конец.

Казалось, что слова ударили меня под дых.

— Почему ты в этом уверен?

— Никто не любит ошибаться дважды, — бросил Марко. — Будьте вдвоем всегда рядом с ней.

— Хорошо.

— Она хочет, чтобы ты был в ее комнате, а Бриггс снаружи.

Марко открыл входную дверь. Я замер на месте, а он обернулся.

— Не допусти, чтобы с ней что-то произошло.

— Конечно.

Он долго не сводил с меня глаз — что же она ему сказала? Затем кивнул и развернулся.

— Буду на связи, — крикнул он через плечо.

— Позаботься о жене.

Марко поднял в воздух кулак.

Я поспешил обратно к Кресли, перепрыгивая по две ступени за раз.

— Она сказала Марко, что хочет, чтобы ты был комнате, а я — снаружи, — объяснил я Бриггсу.

Он приподнял брови.

— Еще бы.

Я склонил голову набок, пронзая его суровым взглядом.

— Бестактно? — спросил он.

— Я бы сказал.

Бриггс встал и передвинул стул.

— Ты отлично справился сегодня.

— Просто сделал, что должен был. — Я постучался в комнату Кресли. — Это Тристан.

Дверь открылась, передо мной появилась Кресли в пижаме, с распущенными волосами, ниспадающими на плечи, и красными от слез глазами. Такой красивой я еще никогда ее не видел. Она ступила назад, и я проследовал за ней, закрывая за собой дверь на замок. Кресли повернулась ко мне и сразу же направилась в мои объятия, упершись макушкой в мой подбородок. Такая маленькая. Такая хрупкая. Такая… моя.

— Ты в порядке? — спросил я, наслаждаясь приятным фруктовым запахом ее волос после такого ужасного дня.

— Теперь да.

— Пойдем. Хочу обнять тебя, — сказал я.

Она взяла меня за руку и проводила до кровати.

— Подожди.

Я отпустил ее руку и подошел к углу комнаты. Потянулся к камере и направил ее к потолку. Затем взял стул и для большей безопасности подпер им дверную ручку. Включил гирлянду, натянутую по стенам, и выключил свет.

Мы забрались под одеяло. Я крепко обнял ее и притянул к своей груди. Мы долго лежали, упиваясь друг другом. Интересно, о чем она думает. Хотя мне не хотелось давить на нее, я не хочу, чтобы она чувствовала себя одиноко.

— Хочешь поговорить? — поинтересовалась я.

— Да.

Я задержал дыхание, готовясь к тому, что она скажет.

— Хочу знать, правда ли ты в порядке, — проговорила она.

— Хочу знать, правда ли ты в порядке.

Она подняла взгляд, всматриваясь в мои глаза.

— Я первая спросила.

Я телохранитель. Ей совсем не нужно беспокоиться обо мне.

— Я в порядке.

Кресли облегченно выдохнула, но мое сердце сжалось. Она и правда беспокоилась обо мне.

— Я поговорила с родителями, пока ты был с Марко, — сказала она. — Они хотят, чтобы я приехала домой.

— А ты чего хочешь? — поинтересовался я.

— Не знаю.

— Это понятно.

— Да? — удивилась она моему ответу.

— Ты только что пережила еще одну травмирующую ситуацию. Ты вдалеке от дома. Вдалеке от родителей. Нормально быть неуверенной.

— Если я поеду домой, ты будешь в числе охраны? — спросила она.

— Не знаю. Это зависит от того, что подразумевает твое пребывание дома. И у твоих родителей есть своя охрана.

Кресли закрыла глаза и кивнула.

— Что? — спросил я, не желая, чтобы она делала неправильные выводы.

— Не хочу, чтобы они управляли моей жизнью. Хочу окончить университет, ведь осталось так немного. Но я также не хочу, чтобы родители беспокоились. И не хочу постоянно оглядываться, понимая, что в любой момент останусь одна и может произойти то, что произошло сегодня.

Я поднес ладонь к ее щеке, убирая прядь волос, упавшую на лицо.

— Больше ты не будешь одна.

— Не пойму, звучит ли это утешительно или пугающе.

По ее пустой комнате разнесся наш тихий смех.

— Я бы хотел помочь тебе, но решение должна принять только ты. Если поедешь домой, то будешь под присмотром. Здесь же мы не можем полностью за всем усмотреть, потому что ты у всех на виду.

— Уговариваешь меня поехать домой? — спросила она.

— Просто хочу, чтобы ты приняла самое безопасное для себя решение.

— Безопаснее всего мне с тобой.

Я закрыл глаза. Как она может такое говорить после того, как я едва не подпустил к ней ту тварь? Воспоминания очернились сегодняшними событиями. Вот он бежит по лесу. Выстрел. Кресли падает. Она вся тряслась, когда я поднял ее.

— Прекращай думать, о чем бы там ни было, — отрезала она.

Мои веки распахнулись, и я всмотрелся в ее красивые голубые глаза.

— Это мои слова.

Кресли ухмыльнулась.

— Мне нравятся твои слова.

Я погладил ее большим пальцем по щеке — такой нежной и мягкой, прямо как Кресли, даже когда она серьезна.

— Пока это не те слова, которые должны оттолкнуть меня, — добавила она.

Я изо всех сих заставлял себя не отводить от нее взгляда. Заставлял себя не обманывать ее.

— Хочу посмотреть, что будет, — признался я, понимая, что не должен был так далеко заводить наши отношения. Но я позволил этому случиться. И мы больше ничего не могли поделать. Ни я. Ни Кресли. — Прости, что отталкивал тебя. Дело не в тебе, а во мне.

Ее учащенное сердцебиение отдавалось в моей груди.