— Обо всем.

Он долго не сводил с меня взгляда. Я хотела, чтобы он был честен. Хотела, чтобы рассказал мне правду. Думала, что Тристан все же осмелится, но он снова обратился к своим трусливым привычкам.

— Спокойной ночи. — Тристан развернулся и вышел из комнаты.

Я прислушалась в ожидании, что откроется его дверь, но этого не произошло. Он ушел? Неужели поверил, что уволен?

Затем я заметила его тень, маячившую под дверью — он сел в коридоре.

Лучше бы не садился. Правда, лучше бы не садился. Потому что я задумалась о том, что все еще была ему небезразлична, хотя бы чуть-чуть.

Кресли

В субботу я не видела Тристана — только его тень прошлой ночью. В понедельник утром я собралась на волонтерство и, открыв дверь, увидела его, прислонившегося к стене в коридоре. Мои ноги будто приклеились к полу — уж точно я не ожидала увидеть Тристана, еще и во всем черном. Так он бросил мне вызов, раз знал, насколько я его ненавижу?

К машине мы прошли в полной тишине. Сев на заднее сиденье, я достала телефон, который станет моей отдушиной во время поездки. Я не буду смотреть на него. Говорить с ним. Он все это начал. Не я.

Как только мы приехали в приют, я открыла дверцу и поспешила к Дорис и собакам. Выбрала Симону и двух других щенков и надела на них поводки. Я отвела взгляд от Тристана, стоявшего у машины.

Стоило нам отправиться на прогулку, как солнце заволокла пелена темных туч. На мне были обрезанные шорты и толстовка, из-за чего от распространившейся по лесу прохладе ноги покрылись мурашками. Сколько бы я ни старалась забыть о вчерашнем разговоре с Тристаном, все мои мысли были обращены к нему, а за спиной только и делали, что раздавались его шаги.

Почему ему нелегко быть рядом со мной?

Неужели он думает, что мне легко?

Я остановилась, чтобы собаки понюхали свое любимое дерево; Тристан замер позади меня. Через пару минут я пошла дальше в лес, но уже не услышала его шагов за собой. Избавилась. Я начала напевать себе под нос, отчего собаки радостно завиляли хвостами в ритм моему пению. Я рассмеялась их безоговорочной преданности.

— Кресли! — издалека прокричал Тристан.

По всему лесу гулким эхом раздался звук тяжелых шагов.

Я обернулась, готовая отчитать Тристана. Но это был не он.

Ко мне бежал мужчина в темной толстовке. По спине пробежал холодок, в голове зазвенели тревожные звоночки. Я выбросила из руки поводки, развернулась и изо всех сил побежала в глубину леса. Мое сердце ёкнуло, когда я запнулась о корни дерева, но все же сумела устоять на ногах — мне нужно убежать от незнакомца. Казалось, все мои движения происходят в замедленной съемке. Ветви зацепились за одежду, когда я свернула с тропинки в густые кустарники, растущие в чаще леса. Не буду оборачиваться. Нужно бежать. Бежать так, будто моя жизнь зависит от этого. Ведь она и так зависит. Слезы обожгли глаза, из последних сил я заставляла ноги двигаться дальше, а из-за спины доносились звуки приближения человека.

Весь лес содрогнулся от звука выстрела.

Я кинулась на землю, закрыла голову руками и не смогла сдержать крик. Все тело дрожало, я пыталась понять, болит ли у меня что-нибудь. Голова. Спина. Руки. Ноги. Ничего не болит. Я резко оглянулась.

В шести метрах от меня стоял Тристан, возвышаясь над мужчиной, который теперь лежал лицом вниз.

Меня переполнял страх, слезы потекли ручьем, и я, наконец, осознала, что произошло.

Тристан с тревогой взглянул на меня.

— Ты ранена?

— Все хорошо, — хрипло ответила я.

Он наклонился и быстро связал руки и лодыжки мужчины, но растекшаяся лужа крови доказывала, что больше он не представляет опасности.

Я привстала на колени. Нисколько не пострадала, если не считать кровавых ссадин на коленях и локтях. Только душевные раны еще не скоро заживут.

Тристан поспешил ко мне, оценивая глазами состояние, но все еще не теряя бдительности.

— Нужно осмотреть все вокруг. Но сначала отведу тебя в безопасное место — в машину. — Он протянул руку. — Пойдем. Непонятно, был ли у него сообщник.

Меня сковал страх: вокруг могут быть еще люди. Я взяла ладонь Тристана и встала на ноги.

— Иди за мной, — приказал он, толкая меня за свою спину. Держа перед собой пистолет, Тристан поворачивал голову из стороны в сторону, осматривая прилегающую территорию.

Мы молчали на пути к тропинке, до которой теперь казалось, вели долгие километры, и прислушивались ко всем странным звукам. В лесном покрове можно спрятаться где угодно. Так много укрытий, из которых можно нацелить пистолет прямо в мою голову. И каждый раз, ступив на ветку, я вздрагивала, а пульс, стучащий как отбойный молоток, заглушал собой весь шум.

— Почти пришли, — заверил меня Тристан.

Как только мы вышли на поляну, он поспешил к машине, открыл заднюю дверцу и помог мне забраться внутрь.

— Ложись между сидений и не выглядывай.

Я так и сделала, безудержна дрожа; Тристан закрыл дверь и оставил меня.

Минуты длились как часы, пока я лежала на полу, сотрясаясь, будто от переохлаждения. Как он нашел меня? Как он прошел мимо Тристана? Кто еще знал, что я здесь? Кто еще шел за мной?

Я услышала, как в приюте залаяли собаки. Я же отпустила их. Отпустила, чтобы они сами спаслись. Ох, бедная Дорис. Надеюсь, Тристан сказал ей закрыться внутри.

Вдалеке завыли сирены, и по мере их приближения я все сильнее чувствовала облегчение. Шины ускорились на грунтовой дороге, звук сирен усилился. В приюте завыли собаки. Сирены замолчали, хлопнули дверцы машин, и раздались шаги. Похоже, полицейские разошлись по всей округе. До меня донеслись голоса. Наконец, я смогла дышать — помощь подоспела.

Я поднялась на колени и выглянула в тонированное окно. Повсюду рыскали полицейские. Работники скорой с носилками побежали в лес. Бриггс на бегу осматривал периметр леса.

Я открыла дверь и поспешила к приюту, желая убедиться, что с Дорис все в порядке. Из-за меня она оказалась в опасности, чего совершенно не заслуживала. Я повернула ручку, но дверь оказалась закрытой. Слава богу. Я постучалась. Прошла долгая минута, прежде чем в окно — с широко распахнутыми от страха глазами — выглянула Дорис. Заметив меня, она отперла дверь, затянула меня внутрь и снова закрылась.

— Вы в порядке?

Она кивнула, заметно дрожа.

— А ты в порядке?

— Да, но мне пришлось отпустить Симону и щенков.

— Они уже здесь.

Я облегченно выдохнула.

— Слава богу.

— Кто-то пострадал? — спросила Дорис.

Я кивнула.

— Меня преследовал мужчина. Мой телохранитель ранил его до того, как он успел добраться до меня.

— Ох, дорогая, зачем кому-то причинять тебе боль?

Я приоткрыла дверь. Тристан спешил к машине, в которой меня больше не было.

— Дорис, мне нужно бежать. Обещаю, что все расскажу.

— Теперь там безопасно?

— Надеюсь. — Выбежав из приюта, услышала, как Дорис заперла дверь, и я направилась к Тристану, готовая выслушать его нотации за то, что вышла из машины.

Он приближался ко мне, его глаза наполнялись все большей злостью. Однако вместо того чтобы накричать, Тристан обнял меня и прижал к груди.

Я растаяла в его объятиях — никогда бы не подумала, что настолько сильно буду чувствовать себя в безопасности. Глаза обожгли подступившие слезы.

Тристан еще крепче прижал меня к себе.

— За всю жизнь я никогда не был так сильно испуган. Если бы я тебя потерял…

— Потерял меня?

Но я была ему не нужна.

— Не знаю, что бы сделал, если бы с тобой что-то произошло.

— Ты кого-то ранил, — я проглотила ком, — ради меня.

— Думал, что он поймает тебя, — ответил Тристан.

Я закрыла глаза с осознанием, что до меня почти добрались.

— Я в порядке. А ты?

Тристан отстранился и взглянул в мои глаза.

— В порядке ли я? Серьезно?