— Не волнуйся, Дэвид. — Улыбнувшись, Таннер поднял ребенка на руки. — Извини, принцесса. Немного отвлекся. Идем смотреть шоу. Мам, идешь?

— С радостью.

Сара метнула на него сердитый взгляд, и они ушли.

Джеффри не замечал, что задержал дыхание, пока не выдохнул с облегчением, приправленным сожалением и кучей других эмоций, которые не стремился анализировать сейчас.

Натали уставилась им вслед, нахмурившись, как будто пыталась что-то понять. Потом перевела взгляд на него:

— Мне кажется или после их ухода стало теплее?

— Не кажется. — Джеффри улыбнулся, приобнял ее за плечо и понял, что нашел друга. — Идем, дорогая. Угости своего старого дядюшку выпивкой и расскажи, чем ты занималась с нашей последней встречи.

Смех Натали вышел коротким, но ему точно стало легче.

— Поскольку это было лет тринадцать назад, дядя Джефф, думаю, стоит найти бутылку. Но сначала идем найдем дедушку.

— Гм, ладно.

Он мог бы возразить, но она не поймет. К тому же его интуиция может ошибаться. Может, папа действительно будет рад видеть его.

И может, он действительно проспит всю ночь, не просыпаясь в холодном поту.

Такого не случалось много лет.

Мышцы шеи закаменели, когда Натали потащила его сквозь толпу к столам для пикника.

Седая голова Хэла выделялась среди темноволосых мужчин, поглощенных игрой. Можно было догадаться, что старик будет играть в карты с приятелями, а не развлекать толпу. Он сделал бы так же. Болтун в их семье Билл.

— Дед, смотри, кто приехал! — Натали протолкнулась вперед. — Разве не здорово?

Отец повернулся, взглянул на него, и его брови взметнулись вверх.

Хэл долго смотрел на него. Обычно Джеффри не составляло труда прочесть его, но он давно этим не занимался и сегодня не понял ничего. Хэл вдыхал, играя желваками. Остальные мужчины молча таращились на Джеффри. На мгновение он будто снова оказался в Сибири, перед потенциальной расстрельной командой.

Джеффри сунул руки в карманы джинсов и покачнулся на пятках:

— Привет, папа. Давно не виделись.

— Давно не виделись? — Хэл перекинул длинные ноги через скамью и встал. Он был все еще на пару дюймов выше, с по-прежнему пронзительными голубыми глазами. Сердечный приступ или нет, старик выглядел хорошо. — Это должно быть смешно?

— Не особенно. — Джеффри прочистил горло, попытался улыбнуться, но в сердце шевельнулся застарелый гнев. — Я приехал бы раньше, но мой рейс задержали.

Никогда не выдавай бесполезную информацию. Таково правило.

Отцовские губы сжались в жесткую линию:

— Должно быть, кто-то еще отправил тебе приглашение, потому что я этого не делал.

Ох.

— Нет. Я просто... решил приехать. Не знал, что сегодня праздник урожая.

— Полагаю, ты никогда не слышал про телефоны. Сейчас их даже можно носить в карманах. У меня самого есть такой. — Он достал «Айфон» и пошевелил седыми бровями. — Пора идти в ногу со временем, сынок. Так мы хотя бы будем знать, что ты жив.

Старик до сих пор способен заставить его чувствовать себя пятнадцатилетним подростком, нарушившим комендантский час. Джеффри стиснул зубы.

— Если мне не рады, я могу уехать.

— Конечно тебе рады. — Натали переводила обеспокоенный взгляд с него на деда. Она взяла Хэла под руку. — Правда, дедушка?

— Конечно. Раз уж он здесь. — Хэл не улыбался, но его глаза не казались холодными. — «Майлиос» все еще твой дом, нравится тебе это или нет. Иди перекуси что-нибудь. И попробуй каберне. В этом году он с ноткой шоколада. Думаю, тебе понравится. — Хэл повернулся к друзьям и сел обратно. — На чем мы остановились?

Хорошо. Джеффри впечатал носок ботинка в траву, повернулся к Натали и улыбнулся.

— Покажешь мне, где еда? Если что-нибудь осталось, я быстро доем.

— Конечно. И я поищу вино.

Она довольно рванула вперед него, и Джеффри рассмеялся. Хоть один человек здесь счастлив видеть его.

Ранним утром в среду Джеффри лежал без сна и таращился в потолок. По коридору прошлепали шаги. Половина четвертого. Он провел дома уже четыре ночи и быстро понял, что не единственный, у кого проблемы со сном. И поскольку отцовский храп был достаточно громким, чтобы разбудить кошек в погребах у подножия холма, все указывало на Натали.

Он сразу заметил признаки. Нервозность, напряженность при разговоре. Он видел, как она ковыряется в еде и пялится в пространство, когда думает, что никто не видит.

Тем летом, когда до него наконец дошли новости о Николь, он был в Москве и не смог вернуться на похороны. В том году, приехав к брату на День благодарения, как обычно внезапно, он увидел, в каком состоянии Натали. Он отвел Билла и Джейн в сторонку и попытался мягко объяснить, что их дочери нужна помощь.

Билл его выгнал.

Он ничего не мог сделать. Через пару недель он вернулся к работе. Он попросил приятеля присмотреть за ними и узнал, что Натали положили в психиатрическую больницу.

И теперь, после стольких лет, она все еще страдает.

У них больше общего, чем она думает.

На рассвете он поднял себя с кровати, на которой спал большую часть жизни, и пошел в душ. Постоял под струями горячей воды, вдыхая пар. Оделся и принялся расхаживать по комнате. Порылся в ящиках комода, снова навел порядок, и его взгляд упал на револьвер.

Официально ему не положено оружия, но если он чему и научился за последние тридцать с лишним лет, так это никуда не отправляться без защиты. Он еще раз проверил барабан, зная, что вытащил патроны и убрал на верхнюю полку шкафа. Даже это заставляло его нервничать. Потребуется около двадцати секунд, чтобы пересечь комнату, взять патроны, зарядить и выстрелить. Но за двадцать секунд можно умереть.

Брант был прав. Ему нужен отпуск.

Внизу он осмотрел коридор, прислушался к звуку пылесоса, пытаясь определить, в какой комнате Сара. Похоже, что в гостиной. Он пошел в другую сторону и нашел убежище в тишине кухни.

Джеффри остановился у холодильника, рассматривая старые фотографии. Мама любила размещать семейные фото там, где могла видеть их каждый день, вместе с открытками, которые он отправлял из разных мест мира, и распечатанными цитатами из Библии. Ее нет уже пять лет, но все оставалось на местах.

Кофе был еще горячим. Он порылся в шкафчиках, отыскал в глубине свою любимую кружку «Лейкерс», налил и сделал глоток. Кофе может исправить все. Почти.

— Надеюсь, там осталось для меня.

Натали вошла в залитую солнцем кухню, прикрывая зевок ладонью. На ней были элегантные темно-синие брюки и свитер в сине-белую полоску. Она аккуратно уложила волосы и даже немного накрасилась.

Джеффри налил ей чашку и нахмурился.

— Куда-то собираешься?

В предыдущие дни она слонялась по дому в шортах и мешковатых футболках. Он пытался вытащить ее в город на обед, но она отказывалась. Почти счастливое настроение при их первой встрече субботней ночью изменилось, став мрачным и грозовым.

Он тоже был хорошо знаком с перепадами настроения.

Натали надорвала пакетик сахарозаменителя и высыпала белые зернышки в свой кофе.

— У меня встреча в городе.

— Деловая?

Она села к нему за стол. Помолчала, потягивая кофе, и наконец покачала головой:

— С врачом.

Джеффри отодвинул стул:

— Голодна? Я готовлю знатный омлет.

— Да, я бы поела.

Она не выглядела уверенной, но он все равно принялся за готовку: резал, взбивал, тер сыр и скоро выложил все ингредиенты на сковородку. Все это время Натали сидела за столом, глядя на раздвижные стеклянные двери.

Он сварил еще кофе и накрыл стол.

— Итак. Ты с самой аварии страдаешь ПТСР?

Вилка Натали застыла на полпути ко рту. Она посмотрела на него расширившимися от подозрения глазами:

— Кто тебе сказал?

— Никто. — Джеффри провел пальцем по маленькой трещине на краю кружки. — Разве ты не знаешь, чем я занимаюсь, Натали?

— Не помню. Папа всегда говорил, что ты недоделанный Джеймс Бонд. Я никогда не понимала, что это значит. Так кто ты, мозгоправ?