Хэл прищурился:

— Полегче, ты говоришь о моей внучке.

— Хорошо. — Таннер скрестил руки на груди и подавил гнев. — Можем вернуться к разговору о винодельне?

— Я думал, мы ее и обсуждаем.

Невинное выражение лица Хэла не смягчило Таннера. Если Биллу Митчеллу удастся закрыть их, Хэл сам будет виноват.

— Хорошо, — вздохнул Таннер. — Думаю, у нас есть шанс, если получится показать ей потенциал. Она утверждает, что хочет помочь, что все можно исправить. Но на первый взгляд все выглядит не слишком хорошо. Цифры говорят сами за себя.

— Ты думаешь, мы сможем изменить ситуацию? Натали, похоже, считает именно так, но она заявляет, что я тебе мешаю. Это так?

Наконец-то они перешли к делу. Итак, она сдержала слово и поговорила с Хэлом. Сердце Таннера забилось быстрее.

— Да. — Он обуздал эмоции и кивнул. — Мы можем кое-что сделать. Некоторые изменения. Но ты должен разрешить, Хэл. Придется довериться мне, чтобы я сделал то, что нужно. Я не смогу помочь, если у меня будут связаны руки.

— Я всегда тебе доверял. — Обветренные щеки Хэла окрасились розовым. — Ты мне как сын. Всегда был. Ты знаешь это место лучше, чем оба мои сына вместе взятые. Просто... — Хэл украдкой вздохнул и слабо улыбнулся Таннеру. — Сложно не желать вернуть старые деньки, знаешь? Тогда все было проще. Нам никогда не приходилось переживать, сможем ли мы свести концы с концами. У нас были свои постоянные клиенты, поставщики, рестораны.

— Времена меняются, Хэл. Экономика изменилась. Люди более разборчивы. Их не интересует семейный бизнес прошлого. Они хотят нового, волнующего, другого.

— И ты думаешь, что сможешь превратить «Майлиос» во что-то новое, волнующее и другое?

Сомневающийся вид Хэла выдавал его истинные чувства.

— Я думаю, что мы можем соединить старое с новым. — Таннер старался быть мягким. — Дело не в том, чтобы изобретать велосипед. Надо улучшить то, что есть. Построить на этом фундаменте и сделать лучше, более привлекательным. В этом году созреют несколько новых вин, и я верю, что они смогут составить конкуренцию. Но мы не продадим много, если никто за пределами Сономы не будет знать о нашем существовании.

— Ладно. — Слабая улыбка Хэла подарила Таннеру отблеск надежды. — Делай то, что нужно. Но поставь в известность Натали. Что бы ты о ней ни думал, она умница. Знает бизнес. И может быть, если у нее появится конструктивное дело, она справится с тем, что ее тревожит.

— Мне правда придется работать с Натали?

А как хорошо все начиналось.

— Я бы настоятельно советовал. — Хэл хитро улыбнулся. — Если, конечно, ты не считаешь, что не справишься с моей внучкой.

— О, я прекрасно с ней справлюсь, — усмехнулся Таннер. — Не уверен, что она выдержит меня.

— Я бы не был так уверен, сынок. Думаю, Натали прекрасно тебя выдержит. — Хэл поднялся на ноги. — Присмотри за ней для меня. Если тебе покажется, что ей нехорошо, скажи мне. И постарайся быть вежливым. Это тебя не убьет.

— Очень может быть.

— Очень сомневаюсь. Но она может убить тебя, если твое поведение не улучшится. А теперь, отвези меня на холм. Мне нужно принять таблетки.

Через несколько минут Таннер смотрел, как широко улыбающийся Хэл поднимается по лестнице. Он никогда не мог переспорить старика. Нравится или нет, ему придется переступить через себя.

Он прошелся по дому в поисках матери. На кухне было пусто, и он вспомнил, как она говорила про прием у стоматолога после школы. Это объясняло мультиварку на столешнице и адресованную Хэлу записку с указанием, во сколько уменьшить температуру. Это надо было сделать еще полчаса назад. Таннер перевел ручку на «тепло».

Он налил стакан воды и собрался с мрачными мыслями. Если улучшений не произойдет, можно сдаваться прямо сейчас и позволить Натали дать ее отцу то, что он хочет. «Майлиос» станет всего лишь древней историей.

Да еще Рэнс Харпер звонил дважды на прошлой неделе.

Хотел поговорить с детьми, но Таннер с матерью уговорили его действовать медленнее. Надо найти правильный момент, чтобы рассказать детям про Марни, а потом заново познакомить их с отцом.

И для каждого из этих событий не может быть правильного времени.

Заявления Рэнса о том, что он стал другим человеком, звучали подозрительно. Таннер не был готов выбить почву из-под ног Джейсона и Джени только потому, что этого требует их отец. И если он узнает, что Харпер врет, то потащит его в суд, прежде чем отдаст детей.

Зажужжал сотовый, и Таннер проверил голосовую почту.

Он пролистал список и чуть не уронил телефон, увидев номер отца. Таннер с колотящимся сердцем выслушал голос Брайана Коллинза. Хочет узнать, как дела. Надеется, что они смогут поговорить.

Ничего, что он не слышал бы раньше.

Слишком поздно.

И зная о хороших отношениях отца с Рэнсом, по крайней мере если верить Марни, тот, скорее всего, звонил походатайствовать за Харпера.

Резкий звонок домашнего телефона заставил его вздрогнуть.

Серьезно? Таннер подождал, думая, что трубку возьмет Хэл, но телефон продолжал звонить. Отец не станет пытаться достать его здесь. Он взглянул на настенные часы. Половина пятого. Рановато для телефонных продаж, но кто их знает. Ему нужно на кого-нибудь наорать.

— Дом Митчеллов.

Тишина. Он постучал ботинком по плитке и сердито зыркнул на яркие картины на стене.

— Ладно, слушайте, нас не интересует то, что вы продаете, так что просто...

— Таннер?

— Да? — Похоже на Натали. Но она в Сан-Франциско. По своим делам, которые его не касаются. — Кто это?

Его губы растянулись в улыбке.

— Твоя мама там?

Ее голос звучал глухо, и она явно не желала иметь с ним дела.

Не повезло.

— Моя мама? Нет. Кто вы и чего хотите?

— Таннер... — Она издала долгий вздох. — Это Натали. Но ты и сам знаешь. Ты уверен, что твоей мамы нет?

— Уверен. Она повезла детей к стоматологу. Ты где?

— Я... неважно. — Она заговорила тише. — А... дедушка рядом?

— Он наверху. — Таннер поискал в холодильнике чего-нибудь съестного, но ничего не нашел. Он пропустил обед, и теперь организм мстил ему головной болью. — Я могу позвать его, если нужно.

Тишина. Повесила трубку? Хорошо. У него куча дел. А именно поесть, прежде чем возвращаться в поля ночью. То, что готовится в мультиварке как раз подойдет. Он подошел к буфету за тарелкой.

— Натали? Он тебе нужен?

— Нет. Мне нужен ты.

— Прости?

Он чуть не уронил фарфоровую тарелку, поставил ее и постарался не расхохотаться.

— Пожалуйста. Я не шучу. Я застряла. Моя машина... Я съехала с шоссе, и мне нужно, чтобы ты меня забрал.

— Чего? — Он поднял крышку и принюхался. Чили. Потрясающе. Таннер покачал головой. — Я похож на дорожного служащего?

Ответом на его сарказм стало молчание. Он знал, что она не повесила трубку, потому что слышал ее дыхание. Частые вдохи, которые разгоняли пульс и сбивали с ног. В мозгу замигала неоновая надпись «Соблюдайте осторожность!»

— Натали? Ты в порядке?

— Если бы я была в порядке, мы бы не разговаривали. — Она пробурчала что-то очень похожее на слово, которое он не представлял в ее словаре. — Забудь. Извини, что побеспокоила. Я попробую поймать такси. Завтра вызову эвакуатор.

«Ей потребуется твоя помощь, сынок».

Таннер споткнулся о собачью миску с водой, и та полетела по полу. Собаки бросились на помощь и принялись слизывать разлитую воду.

— Подожди! Не бросай трубку. Скажи, где ты.

Он обошел собак и нашел на столешнице блокнот и ручку.

— Навигатор говорит, что я в Сан-Рафаэле. На парковке около «Марин-Центра».

— Что ты там делаешь?

— Я съехала со сто первого шоссе, подумала, если покружу тут медленно, то... слушай, я не могу сейчас объяснять. Телефон разряжается.

— Я буду минут через сорок пять. Плюс-минус. Никуда не уходи.

В трубке послышался слабый смешок:

— Это не проблема. Спасибо, Таннер.

Он поставил трубку на базу и съел несколько ложек чили прямо из мультиварки. Потом схватил ключи и свистнул Гвин.