— Конечно, ее сестра положила на тебя глаз и оставила Натали ни с чем.

Таннер проглотил улыбку.

— Мам, серьезно? Мы были детьми. Это было сумасшедшее лето. На самом деле я удивился, что она вернулась. Представляю, как трудно ей находиться здесь.

— Да, полагаю, что так. — Мама вздохнула и промокнула глаза. — До сих пор не могу поверить. Такая трагедия.

— Да.

— Думаю, она здесь только из-за инфаркта Хэла, — размышляла мама. — Она не приезжала со смерти Николь.

Таннер сжал кулаки. Он старался не думать о той ночи.

— Я много дней благодарила Бога, что в те выходные посадила тебя под домашний арест. Не знаю, о чем думали эти две девчонки, когда посреди ночи взяли «Джип» Хэла.

— Это была идея Николь, и она была за рулем. Сомневаюсь, чтобы она хоть о чем-то думала.

Таннер до сих пор помнил затравленное выражение лица Натали, когда пришел навестить ее после всего случившегося. Она пыталась убедить его, что виновата во всем, что должна была отговорить сестру. Конечно, ее не за что было винить. Он так ей и говорил, снова и снова, а она лежала и по ее лицу текли слезы.

Интересно, она поверила в это?

— На сколько она останется? — поинтересовалась мама.

— Она не сказала. — Хотя он и не спрашивал. — Хэл был рад ее увидеть.

Таннер зевнул и посмотрел на часы. Девять часов, а он уже готов лечь в кровать. Слабак.

— Я должен был это предвидеть. После инфаркта Хэла звонил его сын. Я тебе не рассказывал? Разозлился на меня.

— Что? — Она опустила вязание и подалась вперед. — Ты разговаривал с Джеффри?

— Нет. — Таннер присмотрелся к беспокойству в ее глазах. — Я разговаривал с Биллом.

Она снова взялась за спицы. Из темноты выскользнула одна из множества уличных кошек мамы и потянулась лапой к клубку шерсти на полу.

— И что сказал Билл?

Гвин зарычала, и Таннер чихнул, сердито глядя на рыжее полосатое наказание.

— Похоже, ты уже знаешь ответ.

— Таннер, он каждый год грозится закрыть это место. Я бы не волновалась.

Таннер снова вскочил, в носу чесалось. Дурацкие кошки.

— Думаю, на этот раз он серьезен. Как думаешь, зачем Натали приехала на самом деле? Мы не окупили потери за последние два года. Я надеюсь, что в этом году мы выйдем в ноль...

Его сотряс очередной чих.

— Брысь! Пошла. — Мама стукнула ногами в тапочках, и кошка метнулась в темноту. Гвин с восторженным лаем рванула за ней.

— Но Хэл упрямый старый глупец, который не хочет идти в ногу со временем. — Таннер переплел пальцы, чтобы не тереть слезящиеся глаза. — Жаль, что он меня не слушает. Мы так много могли бы сделать. Проблема не в вине.

— Да. Но ты не держатель акций, Таннер. Ты можешь думать, что управляешь всем здесь, но...

— Тебе не обязательно говорить мне то, что я и так знаю.

Таннер снова пересек крыльцо. Свистнул Гвин, и та стремглав примчалась обратно и плюхнулась у его ног.

Таннер поднял глаза к небу. Набежали облака, но прогноз погоды обещал, что дождя не будет. Это хорошая новость. Сквозь черную пелену мигали несколько звезд, пытаясь убедить его в том, что надежда еще есть. Он не был так уверен.

Он снова сел. 

— Билл кажется более непреклонным, чем обычно. Он использует проблемы Хэла со здоровьем на полную катушку. Если ты думаешь, что Натали проделала весь этот путь, только чтобы увидеть, как поживает ее дедушка, то подумай еще раз.

— Значит, он прислал дочь сделать всю грязную работу за него.

— Похоже на то. Она главный акционер.

— Бедная Натали. — Мама поцокала языком. — Она всегда была тихоней. Я помню, сестра постоянно помыкала ею. Полагаю, ее отец делает то же самое. Не так уж неожиданно, если знаешь Билла Митчелла.

— Никакая она не бедная. Она прекрасно знает, что делает. Она не новичок в деловом мире. Я ее гуглил.

— Ты ее гуглил? Таннер! — Ее плечи затряслись от внезапного смеха. — Ради бога, если ты хотел знать, что она делает, почему просто не спросил у нее?

— Потому что я ей не доверяю, — прошипел он, сам удивляясь ядовитости слов. Он легко мог обосновать их, если бы мама выразила неодобрение.

Она прищурилась и скрестила руки на груди:

— Ты больше не знаешь ее.

— Вот и я о том же. — Так-то. — Давай посмотрим. С нашей последней встречи она училась в частной школе для зазнаек, провела год в Европе, закончила Гарвардскую школу бизнеса, а теперь возглавляет общественные связи в папочкиной компании на Восточном побережье. — Про расторгнутую помолвку он говорить не стал. Мама набросилась бы на эту новость, как мухи на гниющий виноград. — В его транспортной компании. Одной из пяти по всему миру. «Майлиос» всего лишь точка на их радаре, мам. Она им не нужна. Если они захотят нас закрыть, то сделают это завтра же.

— Очень похоже на Билла. Бросается с шашкой наголо, не думая о других.

Таннер усмехнулся, взял пробку от бутылки и понюхал.

— Билл думает, что Хэл слишком стар, чтобы управлять винодельней.

— Он явно плохо знает своего отца.

В ее глазах снова появилась тревога, к которой он привык за последние несколько месяцев. Она протянула ему бокал.

Он налил ей вина и поставил бутылку.

— Хэлу и правда надо побольше отдыхать, но он сойдет с ума, если уедет отсюда. 

Таннеру удалось продержать старика в постели всего две недели. В итоге он сдался, и на следующее утро Хэл спустился с холма, как будто никогда и не попадал в больницу.

— Ты тоже.

— Я никуда не собираюсь. — Таннер вздохнул и отмел мысли о таком варианте. Потер ноющую поясницу. — И Хэл тоже. Чем быстрее его семья смирится с этим, тем лучше.

— Ты не знаешь наверняка, почему Натали здесь. Может быть, они искренне беспокоятся за него.

— Единственное, о чем Митчеллы искренне беспокоятся, это их банковский счет. — Он поерзал в кресле и стал слушать цикад, которые пели колыбельные в оливковых деревьях, окружавших маленький садик. — Если продажи вскоре не увеличатся, нам конец.

— Это были трудные пару лет. Все образуется. Будь позитивным.

— Я пытаюсь.

Пытаюсь не сойти с ума или не сломаться в процессе.

— Знаешь, нет ничего плохого в том, что ты будешь вежлив с Натали. Учтивость способна творить чудеса.

— Угу. — Таннер сменил тему. — Итак. Мне показалось или ты переполошилась, когда подумала, что я разговаривал с Джеффри Митчеллом?

Таннер мог припомнить всего пару встреч с этим мужчиной. Младший сын Хэла редко звонил. И никогда не приезжал. Он должен был приехать на похороны своей матери, но Таннер тогда был в отъезде, в честно заработанном отпуске. Хэл настоял, чтобы он продолжал отдыхать, а не возвращался в Калифорнию на две недели раньше. Таннер попрощался с Грейс перед отъездом, так что ему не о чем было сожалеть.

Мама издала тот певучий звук, который получался, когда она хотела что-то сказать, но не знала как. Таннер смотрел, как она опять опустила вязание, взяла бокал и допила вино. Ее глаза блестели в свете фонаря.

— Полагаю, пришло время рассказать об этом.

— Рассказать о чем?

Голос Таннера поднялся на октаву. Ее слабая улыбка не успокоила охватившее его беспокойство.

— Нас с Джеффри связывает прошлое.

— Прошлое? — Таннер выпрямился в кресле. — Романтическое прошлое?

— Мы были молоды. И я была глупой. — Она хмуро встретила его взгляд. — Я никогда не рассказывала об этом, потому что не видела смысла.

— И что произошло? — Таннер скрестил руки на груди, в животе появился неприятный комок. — Если ты собираешься сказать, что Джеффри Митчелл мой настоящий отец, то должен заметить, что сегодня ночью я не готов к таким откровениям.

— Ради бога, Таннер! — Из ее горла вырвался смех и отразился в глазах. — Не будь глупеньким. Я познакомилась с твоим отцом через два года после Джеффри. Ты сын Брайана Коллинза во всех смыслах. Ты это знаешь. Нет, Джеффри удрал отсюда задолго до твоего рождения. — Она грустно вздохнула, но расправила плечи и снова посмотрела на сына. — Джеффри бросил меня в день, когда мы должны были пожениться.