– Матросы?

– Эту версию я проверил особо тщательно: ни один из парней не отлучался. Все были друг у друга на виду.

– Значит, кроме Патрисии и старпома никто больше в одиночку по острову не гулял.

– Нет, еще Мухин уходил ненадолго, но у него хорошее алиби. Там Кирилл слегка потерялся. Ну, ты же видел этого ребенка: бродит всюду сам по себе, носится как угорелый… вот и на заброшенной китобойной базе он от группы откололся и вздумал играть в сталкера. Андрей Семеныч как обнаружил пропажу, так и пошел искать. На мать-то у них надежды мало. Старпом ему помогал, но они разделились. Слава богу, отец мальчика нашел здоровым и невредимым. А вот где находился старпом и чем на самом деле занимался, точных свидетельств нет. Мухина, полагаю, можно сразу вычеркнуть из списка подозреваемых, ему было не до того, а вот с помощником я бы повременил.

– Согласен, хотя и с натяжкой. Все же, Вов, у всякого преступления должен быть мотив. Старпом не тянет на киллера.

– Может быть, но у Патрисии точно есть резоны, – сердито заявил Грач. – В случае развода по брачному контракту она ничего не получает, а в случае смерти Павла становится единственной наследницей. Ты только вспомни: у отца Долгова жена была беременная, они много лет пытались завести ребенка, но все не выходило. Но едва только получилось, будущую мать замочили вместе с мужем. Киллер мог бы и пожалеть молодую женщину, все-таки стрелял издалека, лишние жертвы ему ни к чему, если за них не платят. Но тогда Паша делил бы наследство с мачехой и братиком. Я считаю, заказ был, в том числе, и на жену. А может, на жену в первую очередь.

– Ты вроде рассказывал, что Патрисия Павлу жизнь спасла на Эвересте, – вспомнил Юра.

– Тогда да, спасла. Но был жив его отец, который управлял лабораторией перспективных исследований. И знаешь, такой поступок это хорошая база для более близкого знакомства. А сейчас Паша ей мешает.

– Мешает? Да чем же?

– У него не оказалось того, что нужно Патрисии. Свое последнее изобретение его отец, считай, с собой в могилу унес. Но если лаборатория не выполнит контракт, с Паши сдерут такую неустойку, что он останется без штанов.

– И тогда зачем ей смерть Павла? Унаследовать долги?

– Она охотится за сокровищами, Юр. В Антарктиде, ты же слышал историка, есть какое-то древнее хранилище. Паша мне сам сказал вчера, что эти находки, возможно, спасут его бизнес от разорения. Но у Патрисии свои планы. Я пока не знаю, что именно она задумала…

– Вот и не стоит сочинять! Вас на горе было трое. Почему ты думаешь, что покушались именно на Павла?

Грач молча сверлил друга глазами.

– Да-да, Вова! Вполне могли метить в тебя. Ты слишком рьяно взялся копать. И этот обвал – предупреждение тебе лично. Чтобы не лез.

– И что ты предлагаешь? Закрыть глаза и уши, а то пристрелят? – прошипел Грач. Он был взволнован, сердит и едва сдерживался, чтобы не повышать голоса.

– Не знаю. Павлу сказал о подозрениях?

– Обойдется пока. Не понимаю, что ему дороже: собственная жизнь или душевный покой Патрисии. Да и нет у меня доказательств.

– И правильно, не говори ему. Все, что ты ему скажешь, становится известно жене, а она не придет в восторг от обвинений. Тебе лишние враги сейчас ни к чему.

– Вот и я про то. Кстати, если боишься, можешь больше в этом не участвовать. Я пойму.

– Это каким же образом? – усмехнулся Юра. – Все давно в курсе, что мы с тобой два сапога пара. Успокойся, я тебя не брошу. Будем отслеживать ситуацию вместе.

– Только и сам держи язык за зубами, – предупредил Грач. – И не пытайся вести дознание сам, только привлечешь к себе ненужное внимание.

Юру вся эта ситуация сильно напрягала еще из-за Виктории. Ее хотелось уберечь. Несведущего человека очень легко втянуть в слепую игру. Но и просветить Вику он не мог. Оставалось лишь держаться рядом и не позволять ей совершать ошибок.

На заявленное представление Ашора Визарда Громов и Завадская пришли вместе. Юра собирался убить двух зайцев: не выпускать девушку из поля зрения и приглядеться к поведению Патрисии, если молодожены соблаговолят, конечно, посетить мероприятие.

Молодожены соблаговолили. И ворковали так, словно явились специально продемонстрировать идиллию, а не восхищаться спектаклем иллюзиониста. Если честно, Юре было странно это видеть, учитывая, сколько он знал об истинной подоплеке дел. Но чужая душа потемки.

Между тем, представление было захватывающим. Ашор Визард демонстрировал чудеса, способные растопить сердце любого скептика. Он начал с карточных фокусов, потом перешел к трюкам с исчезновением. Личные вещи, пожертвованные зрителями, исчезали из волшебной коробочки, накрытой платком и обнаруживались у их владельцев в самых неожиданных местах. При этом Юра обратил внимание, что рубашка иллюзиониста всякий раз меняла цвет. Ашор не акцентировал на этом внимание зала, но рано или поздно каждый человек на представлении это заметил. Рубашка из белой становилась синей, зеленой, розовой и кремовой с желтой полосочкой. Стоило магу на мгновение повернуться к публике спиной, и раз – он оборачивался в новой одежде.

Вика радовалась каждому фокусу так непосредственно, что сразу было понятно, насколько комфортно она себя чувствует. Она прямо сияла и стала, кажется, еще красивее, поскольку правильные черты лица излучали радость жизни и энергию, заражающую всех вокруг. Оглядывая зал, Юра убедился, что лучше девушки тут не найти, и это наполнило его гордостью.

Однако ему предстояло не только завоевать ее прочное расположение, но и побороться с другими претендентами. Особенно Юре не нравились взгляды, которые бросал в их сторону продюсер Симорский. И это при том, что сам он в это время небрежно обнимал другую, тоже весьма симпатичную девицу.

Гляциолог и продюсер в какой-то момент встретились глазами. Это было не просто случайное пересечение, а конкретное заявление и даже поединок. Обоим удалось невербальным способом сказать сопернику все, что уместно в подобных случаях. И оба друг друга прекрасно поняли. Поскольку Симорский отвернулся первым и позже делал вид, что Вика его больше не интересует, Юра счел этот раунд за собой. Но он сознавал, что другим раундам – быть.

Ашор, как и Симорский, бросал частые восхищенные взгляды на Завадскую. Заметив ее восторг, он прижал руку к сердцу и поклонился персонально ей.

– Могу ли я попросить прекрасную даму немного мне помочь? – спросил он, но благоразумно обратился при этом, скорей, к Юре, сидевшему рядом.

Вика тоже оглянулась на Юру – он кивнул ей ободряюще. Завадская встала и с улыбкой подала руку волшебнику, который подвел ее к небольшому столику с апельсинами.

– Работа будет несложной. Сейчас каждому желающему я в качестве подарка сделаю предсказание. Для этого человеку потребуется выйти ко мне и взять меня за руку. Как только я пойму, какое будущее его ожидает, я сделаю знак, и вы, дорогая Виктория, выберете с подноса любой из апельсинов и вручите его ждущему ответа. Бумажка с предсказанием будет находиться внутри апельсина, надо только очистить кожицу, чтобы ее достать.

Зал заволновался. Соблазн поучаствовать в игре да еще узнать, что их ожидает, многим показался заманчивым.

– Кто самый смелый? – спросил волшебник. – С кого мы начнем?

Он повернулся к Вике:

– Может быть, вы подадите пример остальным?

– Почему бы и нет? – с задором откликнулась Вика.

– Тогда признаюсь честно: за руку я вас только что держал и все про вас выяснил. Выбирайте апельсин!

Вика оглядела поднос и взяла самый верхний фрукт.

– Внимательно посмотрите: кожица цела? Нигде не надрезана?

– Абсолютно целый апельсин! – провозгласила Вика, показывая его зрителям.

– Я до него не дотрагиваюсь, очистите его сами.

Вика очистила апельсин и обнаружила в его сердцевине бумажку, свернутую трубочкой. Вытащив ее и пробежав по ней глазами, она улыбнулась и прочла вслух:

– «Вас ждет невероятное приключение в обществе самых разных людей, которое окончится благополучно, потому что ваш рыцарь всегда готов прийти на помощь».